Американский эмиссар придет из Джаббати. Переговоры будут
серьезные, гость владеет очень интересной и обширной информацией. По-моему,
дальше можно и не объяснять? Или все-таки будут вопросы?
– Которого будем вязать? – спросил Мазур.
Гостя, разумеется, – ответил без промедления
Вундеркинд. – В данных исторических условиях местный нас практически не
интересует. Мы и так знаем, чего приблизительно хотят те, кто его сюда послал.
А вот гость знает массу такого, что и мы хотим знать. Понятны условия игры?
Нужно взять этого стервеца аккуратно и чистенько, чтобы, как говорится, ни один
волос с головы не упал, чтобы он выдержал дорогу. Что будет с остальными
участниками… негоции, руководство не интересует. Любые издержки нетрудно
свалить на приграничных бродяг, которых здесь столько, что в их идейных
программах и целях путаются даже серьезные аналитики. Но, разумеется, этот
прием увенчается успехом только в том случае, если наша миссия, точнее личности
ее участников, останутся тайной. Считаю нужным добавить, что поставленная перед
нами задача, по моему глубокому убеждению, не относится к категории
неподъемных. У тайной миссии, возложенной на здешнего, есть своя оборотная
сторона, несущая в себе крайне благоприятные для нас обстоятельства. В высшем
руководстве Могадашо до сих пор нет полного единодушия, та фракция, что накрепко
на нас ориентирована, пока что не отстранена от рычагов и кнопок.
Следовательно, поездка, которую этот тип предпринял, должна оставаться в тайне
не только от союзников, которых они собираются предать, то есть от нас, но и от
иных важных персон из здешней верхушки. Он не может взять с собой ни батальон,
ни роту, ни даже взвод. Людей с ним будет совсем немного, что облегчает задачу.
В городке нет воинских подразделений, ближайшая пограничная часть далековато, и
ее ради пущей секретности не будут ставить в известность о столь
высокопоставленном визитере. К тому же он свою поездку залегендировал какой-то
сверхсекретной миссией на границе. В общем, мы обязаны успеть. И уйти отсюда до
того, как подтянутся войска и начнется широкомасштабная облава.
Мазур задумчиво смотрел на розовеющую полоску неба. Давно
прошли те времена, когда посвященность в суперзакрытые государственные и
военные тайны вызывала у него восторг и ликование.
Все теперь обстояло как раз наоборот: очередная тайна,
неизвестная подавляющему большинству населения планеты, вызывала тягостное
неудобство, сродни ощущению гвоздя в ботинке. Чем меньше знаешь секретов, тем
крепче спишь. И все же – до чего жалко будет уходить из Могадашо. Казалось, так
прочно там сели, зажав с двух сторон южный выход из Красного моря, натянув нос
заокеанским конкурентам и их европейским шестеркам… Жалко.
Вундеркинд сказал:
– А теперь давайте займемся техническими деталями, которые
вы просто обязаны знать.
Глава 5
Белое солнце пустыни-2
«Городком», раздумывал Мазур, эту дыру поименовали просто из
вежливости. Быть может, для здешних это и городок, а вот для пришельцев из
более благополучных краев – жуткая дыра. Десятка четыре легких, как пустые
коробки из-под обуви, хижин, круглых и квадратных, с конусообразными крышами,
крытыми пальмовыми листьями. Два деревянных здания, на фоне лачуг смотревшиеся
едва ли не дворцами. Над крыльцом одного из них уныло повис, скукожившись в
пыльную тряпку, государственный флаг, вывеска на другом сообщала, что там
разместилась почта. Обоим домикам следовало уделить в свое время определенное
внимание: к обоим подходили телефонные провода, а в том, что украшен обвисшим в
безветрии штандартом, по данным Вундеркинда, имеется еще и рация.
С возвышенности, откуда они наблюдали в мощные бинокли,
давно уже удалось рассмотреть, что пыльные улочки безлюдны и пусты. Большая
часть народонаселения в поте лица трудилась на расположенной поблизости
кофейной плантации, зарабатывая родине валюту. Все это был народ затурканный,
безропотный, и оружия при них не имелось. Весь здешний гарнизон исчерпывался
полудюжиной полицейских – да у такого же количества чиновников по здешнему
обычаю имелась в кармане пушка. Ничего серьезного, в общем.
Вундеркинд коснулся локтя Мазура, показал в сторону – по
дороге, идущей с севера, неспешно шагали два человека в небогатой цивильной
одежонке. Для проделавших дальний путь странников они выглядели недостаточно
запыленными: ну, разумеется, из Джаббати их доставили сюда вертолетом,
бесцеремонно нарушив границы суверенной державы, высадили в нескольких
километрах от городка.
Мазур послал соседу вопросительный взгляд.
– Тот, что впереди, – шепотом сообщил Вундеркинд.
Мазур присмотрелся в бинокль. Лет сорока, больше похож на
араба, чем на европейца, выглядит крепким и хватким мужиком, какого с ног одной
затрещиной не сшибешь. Его спутник, лет на десять помоложе, судя по всему, был
из местных и тоже не выглядел слабачком. Ну, понятно: для таких поручений
отбирают не хлюпиков.
Они вошли в городок-деревеньку миновали две окраинных хижины
и скрылись в третьей так бесцеремонно, словно им она и принадлежала. Парой
мгновений позже на улицу вышел темнокожий тип, явно хозяин явки, огляделся по
сторонам и вновь спрятался.
Две худых собаки, валявшихся посреди улицы, – если
только столь пышного названия заслуживала полоса пыльной земли меж
разбросанными как попало лачугами – вдруг подняли острые морды, встали и без
особой спешки удалились под стену ближайшей хижины.
Послышался шум автомобильного мотора, и меж лачугами
показался вызвавший мимолетный приступ ностальгии отечественный открытый
«уазик», крашенный в тот же цвет, что и советские армейские машины. Рядом с
водителем сидел человек средних лет, в темных очках и зеленом берете с
разлапистой золоченой кокардой, с какими-то сверкающими блямбами на полевых
погонах. На заднем сиденье разместились двое, тоже в форме, но с гораздо более
скромными кокардами на беретах, без всяких украшений на погонах – сразу видно,
рядовая непосвященная солдатня. И во втором «уазике» такие же – четверо,
вооруженные, кроме «Калашниковых», еще и ручным пулеметом РПГ. Меж ними
покачивается тоненькая антенна рации – ага, это следует учесть в партитуре.
«Уазик» с охраной, очевидно повинуясь заранее полученным
инструкциям, сразу свернул к зданию с флагом, которое Мазур для пущего удобства
сразу окрестил «горсоветом», остановился у крыльца, его мотор замолчал. Судя по
раскованным позам солдат, определенно устроившихся подремать, от них никто не
требовал повышенной бдительности и зоркого бдения, скорее наоборот, высокий
гость их должен был уверить, что поездка рутинная и безопасная, – чтобы не
держали ушки на макушке, не присматривались и не прислушивались к
происходившему вокруг. Тут переговорщик сам себя перехитрил, скотина этакая.
Передняя машина остановилась, не доезжая метров пятидесяти
до хижины, в которой скрылись пришедшие с севера. Субъект с разлапистой
кокардой (в дальнейшем простоты ради – Визитер) что-то им спокойно втолковывал.
Потом спрыгнул на землю, поправил пояс с черной кобурой, покачался взад-вперед,
разминая уставшие за время долгой езды от столицы мышцы, потоптался с видом совершенно
уверенного в полнейшей своей безопасности оптимиста, наконец, беззаботно
помахивая чем-то вроде изукрашенного стека, прямиком направился к хижине-явке и
скрылся из виду.
