Только было я собралась в мягкой и интеллигентной форме
отвергнуть наглые Петины домогательства, как из своего кабинетика выскочила
Гюрза и злобно на него зашипела:
— Капитонов! Оставь в покое Александру Юрьевну! Ей не
до тебя, у нее серьезная срочная работа!
Мужики уставились на нее с таким изумлением, как будто наша
Анфиса неожиданно исполнила посреди отдела стриптиз. А когда она вернулась в
свой гадюшник, точнее, гюрзятник, все воззрились на меня.
— Александра Юрьевна?! — в изумлении повторил Кап
Капыч. — Это что же такое творится в датском королевстве?
— Сама не знаю, — ответила я почти правду, —
подозреваю только, что меня хотят силой вытолкнуть на передовую, под пули.
Мишка Котенкин, не найдя слов от изумления, присвистнул и
жестом коварного соблазнителя показал мне на банку растворимого кофе. Конечно,
меня только что угощали роскошным напитком в кабинете Главного, а у Мишки
всегда такая бурда, которую можно назвать кофе только с сильного перепоя, но
зато Мишка — старый приятель и душевный человек, с ним и третьесортное пойло
доставит удовольствие, к тому же срочно требовалось собрать в кучку
расползающиеся мысли. г Я подсела к его столу, насыпала в чашку с отбитой
ручкой полную ложку кофе и тяжело вздохнула.
— Ну, в чем дело, рассказывай! — Мишка налил мне
кипяток и приготовился слушать.
— Да и рассказывать-то нечего, — пожаловалась я
почти шепотом, чтобы никто больше не услышал, — выдумала историю на свою
голову, а события прямо по моему сценарию легли. Антонова-то грохнули — вот
теперь от меня ждут новых сенсаций.
— Ну и что? — Мишка был жизнерадостен, как
всегда. — Переквалифицируйся в управдомы. То есть в частные детективы.
Поговори с директором этого, как там он называется… «Домового»…
— «Домовенка», — машинально поправила я.
— Тем более. — Мишка достал из ящика стола пакет
печенья.
Это было что-то новое: обычно у Мишки ничего нет, кроме
кофе, а еду он клянчит у окружающих.
— Для частного детектива мне не достает пудовых
кулаков, — жалобно проговорила я, — и железных челюстей. Вот из Муры,
наверное, вышел бы настоящий Майк Хаммер, — при этих словах я невольно
взглянула на Кап Капыча, мучившегося над своей мягкой порнографией, он
перехватил мой взгляд и умоляюще простонал:
— Сашуля, как ты там пишешь — «мои соски призывно
затвердели» или «зазывно отвердели»?
— Надрывно офигели, — машинально ответила я и
снова повернулась к Мишке.
— Кулаки — это необязательно, — возразил тот
вполголоса, — извилины гораздо важнее. Бери за образец не Майка Хаммера, а
Эркюля Пуаро с его серыми клеточками. «Домовенок», говоришь? Сейчас я тебе по
базе данных найду их телефон.
— Телефон я и так знаю. Лучше уж погляди, как зовут их
директора. Попробую с ним поговорить.
Мишка застучал пальцами по клавиатуре и через минуту
сообщил:
— Записывай. Ахтырский Борис Борисович.
Я набрала номер «Домовенка» и, услышав знакомую слезливую
девицу, попросила максимально вежливо и доброжелательно, чтобы ни в коем случае
не вызвать в ее памяти воспоминания о хамском звонке из отделения милиции:
— Будьте добры, соедините меня с Борисом Борисовичем!
Я готова была услышать «Борис Борисович в Москве.., или в
Токио.., или на Луне…», да и вообще директора фирм очень часто бывают
подставными фигурами, но девушка вполне нормальным голосом ответила:
— Одну минуточку, — и соединила меня со своим
шефом.
— Ахтырский слушает, — раздался в трубке
хрипловатый голос, в котором звучало умеренное хамство, выдаваемое современными
мелкими бизнесменами за деловой и энергичный стиль.
— Здравствуйте, Борис Борисович, — начала
я, — меня зовут Александра. Я корреспондент газеты «Невский вестник», пишу
под псевдонимом Александр Кречетов.
— А-а, — прервал меня Ахтырский зло и
раздраженно, — так вот кому я обязан своими неприятностями!
— Почему? В чем дело? Какими неприятностями? —
весьма холодно спросила я.
— Какими неприятностями? — Голос Ахтырского
зазвенел, как воздух перед грозой. — Да мне после вашей дурацкой статейки
вообще житья не стало! Мало того, что мой офис обворовали, так теперь меня еще
и преступником считают! С вашей легкой руки, дорогая девушка! Ко мне уже
наведывались орлы из отдела экономических преступлений, и из налоговой полиции,
и даже из ФСБ какой-то козел заходил! Им только намекни, они и рады на человека
все повесить! Украденную у меня технику никто и не думает искать, один только
раз был идиотский звонок из милиции, предлагали опознать вместо компьютера
допотопную пишущую машинку — и это все, на что их хватило, а вот после вашей
клеветнической заметки мне просто проходу не дают!
— Борис Борисович, — попыталась я его
остановить, — нельзя ли потише? И вообще, я вам советую: сбавьте-ка
обороты…
В ответ Борис Борисович издал такой звериный рык, как будто
он не Борис Борисович, а вовсе даже Лев Львович.
— Мне кажется, — не дала я ему дорычать, —
что у нас с вами не телефонный разговор. Давайте встретимся в спокойной
обстановке. Думаю, нам есть, что рассказать друг другу. Ведь вы же сами
говорите, что у вас неприятности.., так как бы эти неприятности не увеличились
в размерах…
— Не о чем нам разговаривать! — произнес Ахтырский
знакомую мне с детства фразу, но потом резко выдохнул и, судя по всему,
одумался:
— Ладно, встретимся. Надеюсь, вы объясните мне, какого
черта возвели на меня всю эту напраслину. И дадите в своей газете опровержение!
«Да и вы, может быть, кое-что мне объясните», —
подумала я, но вслух сказала совсем другое:
— Когда и где мы сможем встретиться?
— Приезжайте ко мне в офис. Адрес, надеюсь, знаете?
— Извините, — я решила держаться твердо и ни на
какие его предложения не соглашаться, считая, что это придаст моему блефу
большую достоверность, — у меня есть основания думать, что прослушивается
не только ваш телефон. В офисе у вас тоже стоят «жучки».
Директор «Домовенка» несколько секунд ошарашенно молчал.
— Кажется, вы действительно знаете о моей фирме то,
чего я сам не знаю, — выдавил он наконец. — Хорошо, называйте тогда
время и место.
— Знаете кафе «Марко Поло» напротив метро
«Чернышевская»? Это недалеко от вашего офиса. Давайте встретимся там через час.
Это вас устраивает?
— Устраивает, — недовольно буркнул Борис
Борисович, — а как я вас узнаю?
Я в двух словах описала свою непритязательную внешность:
розовые джинсы, длинный белый свитер с высоким воротом, сама худая и волосы
растрепаны. Он в ответ сказал, что будет в бежевом плаще и в очках с тонкой
золотистой оправой.
