– Вызывали, шеф? – спросил Андрей сиплым от волнения
голосом.
– Вызывали, – ответил вместо старика кот и плавно,
тяжело соскочил на пол.
Андрей испуганно взглянул на кота и попробовал перекреститься,
но рука не слушалась его – казалось, она была налита свинцом.
– Ты что это задумал? – отчетливо проговорил кот, и усы
его угрожающе вздыбились. – Не сметь в моем доме креститься! Всю рожу
расцарапаю!
Кот сделал пару шагов навстречу гостю, вдруг уселся на пол,
подогнув хвост, и принялся умываться.
Андрей осторожно перевел дыхание и снова взглянул на шефа.
Старик смотрел на него пристальными немигающими глазами, и от этого взгляда
ледяной холод охватил все существо Андрея.
Не говоря ни слова, шеф поднял правую руку и повелительно
указал ею на черный шкаф – тот самый, на котором стояла горящая свеча, едва
разгонявшая царящий в комнате мрак.
Словно повинуясь этому жесту, кот неожиданно легким прыжком
взлетел на шкаф и уселся рядом со свечой, которая даже не покачнулась. Только
теперь, приглядевшись, Андрей понял, что шкаф – вовсе и не шкаф, а стоящий
вертикально черный гроб.
– Догадался? – насмешливо проговорил кот, свесив голову
со шкафа... то есть с гроба. – Понял теперь, что тебя ожидает?
Шеф щелкнул пальцами короткой пухлой руки, и крышка гроба с
душераздирающим скрипом откинулась.
Внутри гроба стоял высокий мужчина средних лет, до глаз
заросший кудлатой нечесаной бородой. Одет он был в грязные лохмотья бомжа,
только на ногах красовались чистые белые тапочки из магазина похоронных
принадлежностей.
– Поднимите мне веки! – проговорил покойник.
– Это из Гоголя! – прокомментировал кот и протянул
сверху лапу. Лапа неожиданно вытянулась, мазнула по закрытым глазам покойника –
и веки его действительно поднялись.
Однако вместо глаз под ними оказались пустые черные провалы
глазниц. И эти пустые глазницы уставились на трясущегося Андрея.
– Тебя заказали! – прохрипел мертвый рот бомжа.
Андрей вскрикнул от ужаса и попятился к двери.
– Понял, что тебя ожидает? – промяукал кот.
– Понял, что ожидает? – повторил за ним покойник.
– Понял? – ухнул деревянный филин, восседавший на
спинке кресла, и с тяжелым шумом расправил крылья.
– Мама! – вскрикнул Андрей, медленно пятясь.
Ему хотелось броситься наутек, но страшно было повернуться
спиной ко всем этим жутким порождениям мрака.
– Мама! – повторил он слабым голосом.
Филин тяжело взлетел, гулко хлопая деревянными крыльями,
поднялся к потолку, сделал круг вокруг люстры и, грозно ухая, устремился вниз,
на Андрея. Молодой человек попытался отмахнуться от него, заслонить руками лицо
– и тут боковым зрением увидел, как угольно-черный кот сорвался с крышки гроба
и огромным прыжком перелетел всю комнату...
В следующее мгновение мягкая, удушливая, беспросветная
тяжесть навалилась на него, и он понял, что проклятый кот приземлился прямиком
ему на голову...
Стало трудно дышать, темнота сделалась непроглядной.
Андрей попытался сбросить проклятого кота, чтобы перевести
дыхание...
И проснулся.
В первый момент ему показалось, что страшный сон продолжается
– ему было все так же тяжело дышать, и перед глазами царила прежняя тьма.
Однако, придя в себя, он понял, что во сне засунул голову под подушку и именно
ее душная тяжесть навалилась на него.
Он сбросил подушку и сел в кровати.
Сердце билось как загнанное. Влажные от пота простыни
сбились в комок. Андрей кое-как отдышался, взглянул на будильник.
Все равно уже пора вставать.
Он попытался вспомнить, какой сегодня день.
Голова после пережитого во сне кошмара работала тяжело, и он
с огромным трудом сообразил, что пятница.
Скверно. Сны на пятницу – вещие.
Андрей попытался отбросить эти глупые суеверия.
Ведь он учился психологии, изучал происхождение всех этих
дурацких предрассудков – веры в хорошие и плохие приметы, в вещие сны... он
знал, что они происходят от неуверенности в себе, от психической
неуравновешенности. Его университетский приятель зарабатывал на этом неплохие
деньги, втолковывая разную психологическую чушь своим клиентам, которых он
называл учениками, а они его – Доктором. Андрей понимал, где находятся корни
этих предрассудков, но сам продолжал верить в них...
Он вспомнил ужасный сон.
Самым главным, самым страшным в нем были слова,
произнесенные мертвым бомжом.
«Тебя заказали».
Неужели это правда? Неужели шеф решил избавиться от него,
подписал смертный приговор?
Конечно, Андрей допустил ошибку... точнее, не он сам, сбой
произошел в выстроенной им цепочке, но за своих людей отвечает организатор, то
есть сам Андрей... это правило соблюдается неукоснительно...
Да нет, ерунда! Он нужен шефу... он все исправит, подчистит,
доведет до конца. Причина сегодняшнего сна – упавшая на голову подушка и
связанный с этим недостаток воздуха. Андрей вспомнил даже научное название для
такого удушья – апноэ.
Правда, был у этого сна еще один повод...
Вчера, возвращаясь с работы, Андрей несколько раз заметил
одного и того же человека, который следовал за ним на безопасном расстоянии.
Среднего роста, среднего возраста – наверное, чуть меньше
сорока... единственной заметной чертой этого человека были выбивающиеся из-под
синей бейсболки не по возрасту седоватые вьющиеся волосы. Впрочем, волосы –
никакая не примета, это вполне может быть парик...
Неужели шеф действительно установил за ним наружное
наблюдение?
Или – того хуже – его вычислили конкуренты?
Впрочем, еще неизвестно, что хуже.
Андрей знал, как шеф избавляется от отработанного материала.
Ему самому неоднократно приходилось организовывать подобные
операции.
Нет, нужно взять себя в руки, отбросить подальше все эти
депрессивные мысли и бороться за свою жизнь! Нужно доказать шефу, что он ему
необходим!
Андрей поднялся, начал делать зарядку, но передумал, принял
душ, выпил чашку крепкого черного кофе, тщательно выбрился, оделся и вышел на
улицу.
И первый, кого он увидел, был вчерашний седоволосый тип.
Он стоял напротив подъезда, возле обувного магазина, и делал
вид, что разглядывает выставленные в витрине ботинки.
Конечно, в витрине он мог отлично видеть подъезд и выходящих
из него людей. В частности, самого Андрея Кусачкина.
