– Ты прекрасно знаешь, что Лола никогда на это не
согласится.
– Почему это?! – протявкал Пу И.
– Она заявит, что у нас в доме и так форменный зоопарк, и
поставит вопрос ребром – или она, или Мата Хари.
Пу И повернулся к своей новой знакомой и посмотрел на нее
долгим оценивающим взглядом, как будто прикидывал, кого он выберет, если перед
ним действительно встанет такой вопрос, – Лолу или эту симпатичную
дворняжку.
– Лично я выбрал бы Лолу, – проговорил Маркиз. –
Хотя бы потому, что дольше с ней знаком. Знаешь поговорку – «Старый друг лучше
новых двух»?
Пу И все еще колебался.
Мата Хари тоненько жалобно заскулила – она почувствовала,
что в этот момент решается ее судьба.
– Имей в виду – Лола немедленно снимет нас всех с
довольствия, – добавил Маркиз, увидев колебания песика. – Тебе
придется забыть о всяких вкусностях, которые ты выклянчивал у нее на кухне...
она не будет брать тебя в кафе и даже, боюсь, перестанет угощать тебя ореховым
печеньем! Придется тебе ограничиться самыми обычными собачьими консервами...
но, впрочем, тебе решать!
Как Леня и ожидал, этот аргумент оказался решающим.
Когда на одной чаше весов оказалась симпатичная собачка, а
на другой – груда орехового печенья и прочих деликатесов, печенье перевесило.
Пу И виновато посмотрел на дворняжку и что-то тихонько
протявкал – мол, извини, подруга, ты, конечно, очень мила, но жизнь – это такая
сложная штука, и она состоит не из одних праздников, так что нам придется
расстаться...
Мата Хари опустила мордочку и горестно заскулила. Лене даже
показалось, что на ее глазах выступили слезы. Ленино сердце заныло от жалости.
– Ну вообще-то это форменное свинство... – проговорил
он виновато. – Нельзя же вот так запросто выгнать собаку на улицу... что
мы – звери, что ли? Тем более что она очень помогла нам в убежище своего
покойного хозяина...
Дворняжка почувствовала перемену в его настроении и
насторожила ушки.
– Но Лола ни за что не согласится взять тебя в дом... Что же
делать?
И тут Леня увидел перед подъездом дворника дядю Федю.
Бравый Пескоструев шаркал метлой по асфальту, доводя его до
идеальной чистоты.
– Эврика! Вот он – выход! – радостно проговорил Леня. –
Ты ведь, как я вижу, отличная актриса – не зря твой покойный хозяин назвал тебя
Мата Хари. Тебе придется постараться и сыграть роль для этого единственного
зрителя. Если ты сумеешь произвести на него впечатление – твоя судьба
устроится... и Пу И будет совсем рядом!
Обе собачки заметно оживились.
Леня припарковал машину в сотне метров от подъезда,
приоткрыл дверь и выпустил Мату Хари. Собачонка боязливо потрусила к дворнику,
а Леня и Пу И скрытно двинулись следом за ней, прячась за кустами и чужими машинами.
Дядя Федя подметал пятачок перед подъездом, чтото недовольно
бормоча себе под нос. Прислушавшись к его бормотанию, Леня разобрал:
– Ну, народ! Ну, никакой совести! Мусорят и мусорят, как
будто другого дела у них нету! Штрафовать надо за это... небось, если бы
штрафовали, сразу бы чисто стало!
Тут он увидел выбежавшую из-за кустов дворняжку и замер,
опершись на метлу, как незабвенная гипсовая девушка на весло.
– Это еще что за явление природы? – строго осведомился
дворник, уставившись на собачонку.
Мата Хари уселась неподалеку от него, однако на таком
расстоянии, чтобы дворник не мог огреть ее метлой. Она склонила голову набок и
жалобно смотрела на дядю Федю большими грустными глазами.
– И нечего так на меня смотреть! – заворчал
дворник. – Сей же момент проваливай откуда пришла, пока я тебя метлой не
оприходовал! Ишь, выискалась артистка!
Дворняжка виновато потупилась и прикрыла мордочку лапой.
– Что – стыдно? – проговорил дядя Федя. – Тото!
Значит, не совсем еще совесть потеряла! Ну, нечего, нечего тут попрошайничать!
Меня не разжалобишь, я не таких видал! У меня еще много работы, так что нечего
тут ошиваться!
Мата Хари тоненько заскулила, горестно сгорбилась и побрела
прочь, неуверенно перебирая лапами, как будто шатаясь от слабости.
– Какая актриса! – прошептал Леня, наблюдавший за
событиями из кустов. – Только что так резвилась с Пу И, а теперь уже
изображает крайнюю степень истощения! Гениально!
Даже дядя Федя устыдился, глядя на удаляющуюся собачку.
– Ну подожди минутку! – проговорил он и достал из
кармана фартука остаток своего завтрака – пару завернутых в фольгу бутербродов
с розовой докторской колбасой. Один бутерброд он отправил в рот, второй
разломил пополам и положил на асфальт.
Дворняжка обернулась, взглянула на дворника жалобным
взглядом глубоко страдающего существа. Тут она увидела лежащий на асфальте
бутерброд и тоненько тявкнула, как будто спрашивала дядю Федю – как, неужели
это мне?
– Тебе, тебе! – милостиво проговорил Пескоструев.
Собачка оживилась, подбежала к бутерброду и в мгновение ока
заглотила его. Подобрав последние крошки, она обнюхала асфальт и снова подняла
на дворника благодарный взгляд.
В этом взгляде читалось:
«Ну, теперь я, может быть, не умру с голода! Вы спасли
несчастную собаку от мучительной смерти, и я никогда не забуду вашу
удивительную доброту! Единственное, что мне хотелось бы знать, – ваше имя,
чтобы я могла до конца своих дней повторять его с благодарностью! Впрочем, мне
осталось жить совсем недолго, ведь не каждый день встречаются такие добрые люди,
как вы!»
В дополнение к этому красноречивому взгляду дворняжка
благодарно тявкнула и подползла немного ближе к дворнику, делая вид, что
собирается вылизать его сапоги.
– Ну ладно тебе! – проворчал дядя Федя, явно тронутый
таким искренним проявлением благодарности. – Ладно, а теперь уходи. Больше
у меня ничего нет.
– Неужели не получится? – пробормотал Леня, не
сводивший глаз с талантливой собачки. – Да, дядя Федя – крепкий орешек!
Его не так просто разжалобить...
И в это время на помощь дворняжке пришла сама судьба в виде
здоровенного серо-полосатого кота.
Разбойный кот с самым независимым видом вышел из-за угла и
направился к подвальному окну, не обращая на дядю Федю ни малейшего внимания. В
зубах он держал крупную дохлую крысу.
– Ах ты, паршивец! Ты еще ко мне будешь крыс таскать! –
взревел дворник и, схватив метлу наперевес, бросился к коту, чтобы прогнать его
с подведомственной территории.
Наглый котяра презрительно распушил усы и перешел на легкий
бег, чтобы успеть юркнуть в подвальное окно раньше, чем до него доберется
медлительный дворник.
– Да я ж тебя! – вопил дядя Федя, догоняя кота и
угрожающе размахивая метлой. – От тебя одна антисанитария! Другие коты
крыс в доме изводят, а ты их сюда приносишь! Вот я тебя!
