– Какая ужасная ложь! – возмутилась Лола. –
Вопервых, он вообще не женат, а во-вторых, я сама уволилась, потому что мне
надоел их задрипанный театр! И ты поверила?
– Нет, конечно, но теперь уж и не знаю... – протянула
Людка. – Ну ладно, подруга, не хочешь – как хочешь, я так и думала, что ты
откажешься! Ладно, попробую найти кого-нибудь другого...
– Постой! – воскликнула Лола за мгновение до того, как
Ирискина повесила трубку. – А роль-то хоть со словами?
– А как же? – Людмила оживилась. – Да это вообще
самая главная роль... после Винни-Пуха, конечно. Очень, между прочим,
выигрышная роль! Пятачок – это такой скромный, маленький и вместе с тем
героический персонаж...
Перед Лолиным внутренним взором снова предстала сцена...
огни рампы... аплодисменты... ни с чем не сравнимый запах театра... Конечно,
поклонники вряд ли будут карабкаться на сцену, чтобы вручить букет цветов
поросенку, но вообще маленькие зрители – очень благодарная публика, они так
живо реагируют на актерскую игру, так остро чувствуют фальшь... кажется,
Станиславский говорил, что угодить ребенку труднее, чем взрослому зрителю!
– Ладно, – сказала Лола после недолгого
раздумья. – Так и быть, я сыграю это молчание ветчины, исключительно в
память старой дружбы, только у меня будет одно условие...
– Все, что угодно! – радостно выпалила Людмила.
– Никому не говори, что это я играла Пятачка, ладно?
Лола представила, как будет издеваться над ней Маркиз, если
узнает, что она играла поросенка на детском утреннике, и поняла, что просто не
переживет такого позора.
– Дай слово, что никому ни под каким видом даже не намекнешь
на этот случай! Имей в виду: если хоть одна душа про это узнает, я уж найду
способ испортить тебе жизнь!
– Само собой! – радостно согласилась Ирискина. –
Это ведь и в моих интересах. Я же говорю – если режиссер узнает о моем прогуле,
он тут же изжарит меня на софите!
Так случилось, что неделю назад Лола, наврав Лене, что ей
срочно нужно пробежаться по магазинам, улизнула в театр. Даже ближайшие
партнеры по сцене не узнали, что Пятачка играет не Людмила Ирискина, а Лола –
грим был очень сложный, костюм – просторный, она подложила побольше поролона в
некоторых местах, а голоса у них с Людой всегда были удивительно похожи.
Сейчас Лола слушала Людмилу, и волосы у нее на затылке
потихоньку вставали дыбом. В театр приходила милиция, они расспрашивали о
ерунде – маленькой мягкой игрушке в виде симпатичного розового поросенка. Этот
мент, который распустил хвост перед Людкой (ну и вкус у него, просто ужас!),
прямо сказал, что поросенок – главная улика в деле об убийстве. То есть,
конечно, дураку ясно, что они нашли игрушку возле трупа того странного бомжа,
переодетого в женское платье. Того самого бомжа, который следил за Артемием
Васильевичем Волопасовым. Милиция, конечно, понятия не имеет, кто ее там
оставил, но Лолато точно знает, что это она! Она прицепила поросенка к
мобильнику в виде брелочка, и он наверняка оторвался, когда она валялась на
траве возле покойника, не в силах подняться на ноги.
«Ну надо же, – думала Лола, – а еще милицию у нас
в прессе ругают! Вот как быстро вышли они на театр, оперативно работают!»
Тут она спохватилась, что Людмила давно уже ничего не
говорит и с недоумением ждет от Лолы ответа.
– Что-то я не пойму, – Лола собрала все свое актерское
мастерство, чтобы голос звучал правдоподобно, не выдавая ее волнение, –
для чего ты мне все это рассказываешь? Твои дела в театре меня совершенно не
касаются!
– Это вовсе не мои дела! – взвизгнула Людмила. – У
меня никакого поросенка не было, я вообще ни сном ни духом! А милиция меня в
чем-то подозревает, раз я этого поросенка предъявить не могу!
– А я при чем? – холодно поинтересовалась Лола, которой
удалось взять себя в руки.
– Отдай мне игрушку! Я предъявлю ее капитану Гудронову, и он
от меня отстанет!
– Да нет у меня никакого поросенка! – заорала в ответ
Лола. – Я его сразу после спектакля выбросила или подарила кому-то, не
помню! Почему я должна все помнить?
Людмила вспомнила, что она сама только утром вот так же
морочила голову стеснительному капитану, и заподозрила неладное.
– Олька, мне сейчас никак нельзя у милиции на заметке
быть! – взмолилась она.
Мысли проносились у Лолы в голове со скоростью звука. Если
Людка переведет стрелку на нее, то это полный облом. Милиция ведь как
рассуждает? Кто поросенка потерял, тот и бомжа пришил! Запросто Лоле могут
припаять чужое убийство! Зачем еще кого-то искать, если есть готовый
подозреваемый? Точнее, подозреваемая... То есть, конечно, как-то можно будет отбиться,
и Маркиз не оставит ее в беде, но неприятностей она получит – выше крыши. Да
еще и Ленька – помочь-то поможет, но потом со свету сживет, он вечно талдычит,
что с милицией никаких дел не имеет не оттого, что свято чтит Уголовный кодекс,
а потому, что он такой умный и ловкий.
В общем, он будет пилить и воспитывать Лолу всю оставшуюся
жизнь. И называть раззявой и Машей-растеряшей.
– Если они уж очень сильно на меня насядут, я про тебя
расскажу! – пообещала Людмила. – Может, ты в чем-то замешана, тогда
сама с ними разбирайся.
– У нас с тобой был договор? – спросила Лола с металлом
в голосе. – Я согласилась помочь, отыграть за тебя спектакль, а ты в ответ
обещала, что никогда никому не расскажешь, что я играла Пятачка. Так вот имей в
виду: я от всего отопрусь. Не было меня в театре, никакого поросенка я не
получала, ты все нарочно выдумываешь! И ты мне вообще не звонила или звонила –
так, про тряпки потрепаться! А уж тебе найду способ подгадить, очень
постараюсь!
Тут же Лола подумала, что ведет она себя неправильно, не
по-людски, что надо бы с Людкой поговорить по-хорошему, но внезапно
почувствовала такую усталость, что нажала кнопку отключения и бросила телефон
на кровать.
Выдержка и самообладание необходимы не только киллеру. В
бизнесе без этих качеств тоже очень тяжело. Да что там – даже комнатное
цветоводство требует железных нервов!
Присуждение Заржавейскому звания «Бизнесмен года» было,
конечно, тяжелым ударом для Артемия Васильевича Волопасова. Он страдал целый день,
страдал всю ночь, страдал на следующее утро и настолько утратил выдержку и
самообладание, что едва не переборщил с поливкой замечательной штамбовой азалии
темнобордового цвета. Только эта ужасная неосторожность привела его в чувство и
заставила взять себя в руки.
«Это еще не конец света, – думал Волопасов, посыпая
землю под азалиями сосновыми иголками. – В будущем году я непременно
получу это звание! В конце концов, нужно подключить знакомства, заплатить
комунибудь из жюри... мерзавец Заржавейский, разумеется, сунул кому-то из них
взятку, только этим можно объяснить такую вопиющую несправедливость! Но ничего,
нужно продолжать жить и бороться, сделав вид, что ничего не случилось!»
