Марьяна сразу же взяла все в свои руки. Леше, так звали
полярника, все девушки казались красавицами, а уж от хорошенькой Марьянки он
просто потерял голову. Они стали встречаться, все чаще и чаще, сделались
близки, вскоре Марьяна почувствовала, что беременна, сказала об этом Леше, он
согласился на ней жениться, но радости по поводу того, что скоро станет отцом,
как-то не выражал. Собрались подавать заявление, но в это время у него заболела
мать, ее положили в больницу на обследование. В глубине души Марьяна
подозревала, что Лешина мать нарочно легла в больницу: она не хотела, чтобы сын
женился, ей Марьяна не нравилась, уж такие-то вещи Марьяна чувствовала заранее,
сразу определила, что будущая свекровь ее недолюбливает. Время шло, Леша под
разными предлогами откладывал подачу заявления, говорил, что по справке от
врача поженят хоть завтра, куда спешить. А Марьянина беременность оказалась
ошибкой, просто что-то перестраивалось в организме, долго скрывать это было
рискованно. Сказав об этом Леше, Марьяна увидела на его лице огромное
облегчение и сразу поняла, что проиграла.
Ну что ж, первый блин комом, она не очень расстраивалась,
тут как раз подошло время окончания техникума, и Марьяну распределили в
научно-технический институт. Ей понравилось на работе – все так серьезно,
солидные люди в белых халатах говорят об умных вещах. При ближайшем
рассмотрении это оказалось не совсем так – в лаборатории оказалось много
молодежи и сам начальник был молодой, чуть за тридцать, но уже писал докторскую,
и говорили, что он жутко талантливый. Марьяна огляделась, со многими
подружилась, полностью вписалась в коллектив. У них было весело, ребята много
работали, но часто собирались на вечеринки. Начальник защитил докторскую и на
банкете по случаю защиты обратил наконец внимание на Марьяну. У них завязался
роман, но какой-то вялый, непрочный. У молодого доктора наук была где-то там
жена, но дело было не в этом. Главное место в его жизни занимала наука, один ее
маленький кусочек, теория с какимто мудреным названием, Марьяна и тогда не
могла его выговорить, а теперь просто забыла.
Время шло, минуло несколько лет. Подруги Марьяны как-то
незаметно повыходили замуж за инженеров, нарожали детей – в общем, худо-бедно
устроили свою судьбу. Веселья в лаборатории поубавилось. Жена молодого доктора
наук родила ему дочку, и эта маленькая пискушка сделала то, чего не смогли
добиться все его знакомые женщины: она сумела заглушить его страсть к науке и
прочно заняла свое законное место в его жизни. Теперь на работе начальник
разговаривал о пеленках-погремушках, фотографировал свое чадо чуть ли не каждый
день, обучал дочку плавать раньше чем ходить, а после работы летел домой сломя
голову. Марьяне было с ним скучно, а он ее вообще перестал замечать. Внутренний
звоночек в душе Марьяны опять вовремя подал сигнал: еще немного – и она начнет
ловить на себе притворно-сочувствующие взгляды: подумать только, такая
симпатичная и неглупая вроде, вкус есть, а вот, поди ж ты, никак не может замуж
выйти, и какого рожна этим мужикам надо?
Марьяна поняла, что надо увольняться. Через знакомых она
нашла место в платной гомеопатической поликлинике, она должна была выдавать
номерки и вести запись больных по телефону. Зарплата там была выше, чем у
техника в НИИ, а остальное Марьяну мало волновало, ей хотелось скорее уйти и не
видеть больше ни проходной, ни доктора наук с его научными теориями и детскими
подгузниками.
На новой работе дела пошли прекрасно. Марьяна имела
счастливую способность казаться людям участливой и приветливой независимо от
своего собственного настроения. К тому же у нее была хорошая улыбка и ей очень
шли белый халатик и кокетливый колпачок на светлых волосах. Марьяне вообще были
к лицу чистые, сочные цвета без всяких оттенков – черный, белый, синий. Даже
небесно-голубого, который многих простит, Марьяна не боялась, он тоже был ей к
лицу: глаза начинали блестеть особенно ярко. Склеротичных старушек Марьяна
находила время внимательно выслушать, скандальных теток обезоруживала
безукоризненной вежливостью, ветеранам-пенсионерам кокетливо улыбалась –
начальство было довольно. И однажды Марьяна встретила Леонида Петровича
Синицкого.
Он пришел в поликлинику случайно, какое-то у него было
осложнение после гриппа, что-то с бронхами, и ему посоветовали обратиться к
гомеопатам, а вообще-то он был очень здоровым человеком. Они поговорили минут
пять, Марьяна посоветовала ему нужного врача, он поблагодарил вежливо и ушел.
Потом подошел еще раз что-то уточнить, потом Марьяна заметила, что он в стороне
ждет, когда очередь перед окошком рассосется. Тогда Марьяна поняла, что
понравилась ему и он не прочь продолжить знакомство. Он предложил подвезти ее
после работы, Марьяна согласилась. На следующий день она нашла в регистратуре
его карточку и все выяснила: возраст, семейное положение, место работы. Он был
разведен, и возраст чуть за сорок.
Он очень красиво за ней ухаживал: с цветами, с машиной у
подъезда, водил в театры, в рестораны, вообще он был очень интересным мужчиной.
Они встречались у него дома, и любовником он оказался очень хорошим, он знал
толк в женщинах и не скрывал этого. Однако он не спешил жениться, Марьяна тоже
не настаивала: ее останавливал его возраст – все-таки пятнадцать лет разницы!
Он сумел понравиться ее родителям, мать выпихивала Марьяну замуж упорно:
человек солидный, с положением, а что возраст уже, так и ты не девочка,
двадцать восьмой год пошел, ждать больше никак нельзя. Марьяна держалась
осторожно, хотя замуж хотелось. Тут подошло лето, она уехала по путевке тогда еще
в ГДР. Леонид Петрович за границу с ней поехать не смог, он работал в режимном
институте, тогда у них не выпускали.
Группа попалась веселая, Марьяна прекрасно отдохнула, за ней
ухаживали, вернулась посвежевшая, похорошевшая. Леонид Петрович испугался, что
ее кто-нибудь уведет, и сделал ей предложение. Она согласилась с радостью, и
очень скоро они поженились.
Он дал ей все, о чем она мечтала с детства. Он был солидный,
респектабельный человек, довольно обеспеченный по тем временам. Он прекрасно к
ней относился, ценил ее красоту и никогда не жалел денег на ее наряды. Ее
любовь ко всему натуральному он только приветствовал. Она же всячески
заботилась о нем, занималась квартирой, потом дачей – словом, вила гнездо. Они
никогда не ссорились даже по пустякам: у Марьяны был очень выдержанный
характер, у себя в поликлинике она умела никогда не повышать голоса, даже если
нервная очередь бесновалась у окошка, заведенная какой-нибудь истеричкой.
Детей у них не было: сначала Марьяне хотелось пожить для
себя, потом, после тридцати, оказалось, что-то там не так, и врачи сказали, что
нужно долго лечиться. У Леонида Петровича был взрослый сын от первого брака,
потом появилась внучка, он не настаивал на ребенке, и Марьяна легко отказалась
от этой мысли, она и так выглядела абсолютно счастливой: красивая, хорошо
одетая молодая женщина, любимая мужем, а что после тридцати появилась небольшая
полнота, это не страшно: мужу никогда не нравились худышки.
Марьяна задремала – все-таки она очень устала на похоронах,
ужасный был день – и проснулась от настойчивых звонков. Телефон был выключен,
значит, звонили в дверь. Она открыла дверь на цепочку, на площадке стоял
худощавый человек скромного вида в очках.
