Все началось очень удачно. Удачно произвели замену странной
дамы — она как будто нарочно гуляла рано утром в пустынном парке, Эрик оказался
очень внушаемым, деньги должны были прийти со дня на день, как вдруг подвернулась
Эрику чертова баба — соседка с собакой. И надо же было, чтобы он положил на нее
глаз, то есть разумеется, это она положила на него глаз — мужчина обеспеченный,
опять же квартира хорошая, — но он-то был явно не против!
И это в то время, когда совершенно не нужно было Романцовой,
чтобы возле ее объекта крутилась какая-то баба, да еще с собакой.
* * *
Романцова поежилась, чувствуя спиной тяжелый взгляд своего
компаньона.
— Ну, — раздался с дивана хриплый голос, — и
что же мы решим?
— Что с тобой можно решить, — устало вздохнула
Александра Петровна.
— А ты не отмахивайся от меня, — зло прошипел
он. — Я ведь многое замечаю, больше, чем тебе хотелось бы. Что, у тебя
сбой? Не ладится? Почему клиент не поддается?
— С чего ты взял, что у меня сбой? — с излишней,
как сама поняла, горячностью начала оправдываться Романцова. — Пока все
идет по плану. Он хорошо поддается внушению, и, как только придут деньги, он
все сделает как надо. Андрей проследит, чтобы девушка не перепутала дату?
— Андрей-то проследит, — усмехнулся Витя. — И
я со своей стороны прослежу, чтобы все было путем. Я тебе, кажется, еще ни разу
не подводил.
— Ну да, — нехотя кивнула Романцова.
— А вот ты…
Александра Петровна вспыхнула яростью.
— Не смей говорить мне «ты»! — крикнула она,
поворачиваясь к дивану. — Помни: мы с тобой не ровня. Всю главную и самую
трудную работу выполняю я! И рискую, между прочим, только я, когда торчу в той.
квартире! Того и гляди, кто-нибудь припрется, кто знал эту Амелину…
Она опомнилась и закусила губы: не следует показывать этому
типу, что она нервничает. Но она не смогла сдержаться, очевидно в результате
длительного приема препарата В-17 у нее совершенно расшатались нервы.
— Возможно, мы напрасно связались с этим делом, —
серьезно заговорил Витя. — Риск большой, предварительные затраты — тоже, а
результата может и не быть. Кто вертится возле этого немца, кроме бабы-соседки?
Кто пытался его убить? Ты уверена, что это никак не связано с нашим делом?
— Уверена, — пробормотала Романцова, хотя
уверенность ее была ни на чем не основана.
— Я с самого начала был против, — спокойно заметил
Витя. — Продолжали бы потихоньку щипать мелких предпринимателей.
Заработок верный.
— В последнее время с этим стало хуже, — угрюмо
произнесла Романцова, — ты и сам знаешь.
— Просто этот… — Витя выплюнул неприличное
слово, — этот кобель Андрюшка ленится и не ищет подходящих девок. Вон их
сколько болтается по барам да по ресторанам! Не все же шлюхи, многие как раз в
фирмах работают! Но ему некогда искать — как же, тебя еще ублажить нужно! А
работа — побоку!
Романцова снова отвернулась к окну и вцепилась в подоконник,
чтобы Витя не заметил, как у нее вдруг задрожали руки. Действительно, в
последнее время Андрей частенько ночевал у нее, это помогало ей заснуть и
вообще взбадривало. Она не может объяснить Виктору, что операция с Эриком — это
их последний шанс, что препарат кончается, да и вообще скоро перестанет на нее
действовать. Она повернулась и увидела, что на нее смотрят страшные глаза
убийцы.
— Не суетись, — усмехнулась она, — теперь мы
не можем идти на попятный.
— А баба эта, с собакой? Откуда ты знаешь, что немец не
рассказал ей, что у него с головой плохо?
Александра Петровна вышла в другую комнату и вернулась
оттуда через несколько минут, собранная и с блестящими глазами.
— Едем сейчас туда, — процедила Романцова,
натягивая осточертевшее голландское пальто, — я с ней разберусь.
* * *
По совету Эрика я решила быть умницей, накормила Горация и
уселась было поработать, как вдруг раздался звонок в дверь.
Гораций, который после похищения не отходил от меня ни на
шаг, ощетинился и заворчал. Я тихонько подкралась к двери и выглянула в глазок.
На площадке стояла, чудовищно искаженная линзой глазка, худощавая (вроде бы)
женщина средних лет (вроде бы) в длинном темно-синем халате.
— Простите, пожалуйста, — услышала я .через
дверь, — я — ваша соседка, у меня телефон сломался, а кроме вас, никого из
соседей нет дома. Вы позволите позвонить от вас на станцию?
Сердце у меня подпрыгнуло вверх, а потом резко ухнуло вниз,
потому что я узнала соседку. Это была она, та самая женщина в голландском
пальто, только сейчас на ней был роскошный синий халат. Интересно, зачем она
хочет попасть ко мне в квартиру?
Только не надо вкручивать насчет сломанного телефона, я вас
умоляю!
Самое умное было бы просто не пускать ее в квартиру. Но
какой-то чертик внутри меня подпрыгивал и подзуживал: «Открой дверь! Впусти ее!
Иначе эта история никогда не закончится. Ведь она пришла к тебе сама, значит,
ей что-то от тебя надо. Так и узнай, наконец, ее планы!»
Я защелкала замками и задвижками. Гораций заворчал, как
мотор мощного мотоцикла.
— Сейчас. Одну минуточку, я открою, — заворковала
я фальшиво-доброжелательным голосом, — тут столько замков…
На пороге стояла она — худощавая, подтянутая женщина лет
пятидесяти, с жесткими серо-голубыми глазами какого-то блеклого оттенка. Волосы
у дамы были не длинные и не короткие, рыжеватые, закрывающие поллица. Надо
думать, это парик.
— Прошу вас, проходите, — я посторонилась и
почувствовала, как в голове моей поплыла медленно странная темная волна…
Все ясно, она начала воздействие. Зачем?
Что она хочет от меня узнать? Неужели она что-то
подозревает? Во всяком случае мне нужно срочно принять меры, потому что узнать
она от меня сможет очень многое. Эта злодейка и не подозревает, как много
интересного я про нее знаю. Пока я еще хозяйка своей воли, нужно срочно
подстраховаться.
Гораций, все так же глухо и мощно ворча, переступил тяжелыми
лапами и двинулся к гостье.
— Извините, — произнесла я с улыбкой, —
собака такая нервная… Чужих не любит… Сейчас я ее в ванной закрою…
Я схватила Горация за ошейник и потащила в ванную комнату.
Он отбивался и смотрел на меня полными возмущения глазами: «Что ты несешь? Это
я-то — нервная собака? Да ты совершенно в людях не разбираешься! Это же враг!
Отпусти меня, я с ней немедленно покончу!»
— Пойдем, пойдем, мой дорогой, — уговаривала я
его, добавляя глазами то, чего не могла сказать вслух: «Я все понимаю, но так
нужно!».
Гораций упирался, царапал пол когтями, но на прямой бунт все
же не пошел и втиснулся вместе со мной в ванную комнату. Там я нашарила
спрятанный под ванной чемоданчик Валентина Сергеевича, вытащила из него штатив
с пробирками и посмотрела на свет. Того самого препарата, который мы с Горацием
принимали позавчера, осталось меньше половины. Я на глазок сыпанула порцию в
стакан для чистки зубов, вздохнув, развела порошок водой из-под крана и одним
глотком выпила эту адскую смесь. Потом я погладила Горация, который оживленно
уставился на пробирки, спрятала чемоданчик и вышла к своей посетительнице.
