— Эрик, — подсказала Неонила.
— Да, так это очень важно.
— У нее неприятности? — спросила Неонила. — Я
по вашему голосу догадалась.
Эрику все больше начинала нравиться эта незнакомая женщина.
— Я должен с вами поговорить! — заявил он. —
Я перезвоню из машины.
— Лучше приезжайте. Адрес вы знаете?
— Тут есть.
Эрик подхватил на поводок совершенно обалдевшего Горация и
кубарем скатился по лестнице. Во дворе Гораций обрадованно потрусил в кустики,
но Эрик запихнул его в машину. Набрав номер, он сообщил вконец заинтригованной
Неониле содержание своего разговора с Ларисой.
— Понимаете, она так и" сказала — «За картинкой
Неонилы». Сейчас я не буду объяснять вам, что там должно быть, меня интересует,
что это может быть за картинка.
— Картинок у меня много, — протянула
Неонила, — я ведь художник. Так что приезжайте, сами посмотрите.
Дверь Эрику открыл здоровенный мужик наглого вида.
— Здрас-сте! — радостно гоготнул он. —
Неонила, к тебе хахаль пришел!
— Не валяй дурака! — появилась Неонила. —
Лучше познакомься. Это Эрик, Ларисин…
— Четвертый! — громогласно захохотал Артем; —
Ну, дает Ларисеночек! Свято место пусто не бывает!
Видя, что Эрик покраснел, Неонила правильно определила, что
покраснел он от злости, поскорей сунула Артему в руки поводок и выпроводила
гулять с несчастным Горацием.
— Знаете что, Эрик? Я тут подумала, пока вы ехали, и
поняла, что речь идет не просто о картине, а об определенной картине.
Ведь Лариса мои картины и видела-то не все.
А вот одна ей очень понравилась, я даже ей на день рождения
ее подарила. И картина эта сейчас находится дома у Олега. Я ему позвонила, он
сейчас ее привезет.
— Вы — чудо! — невольно воскликнул Эрик.
— Повторите мне снова все, что она говорила. Только
дословно. И хотите, я пока вам чаю налью?
— Что вы, мне не до чаю, — ответил Эрик и
полностью повторил содержание своего разговора с Ларисой.
— Что еще за Ромуальд такой? — задумчиво протянула
Неонила. — Никакого рыцаря Ромуальда, хоть убей, вспомнить не могу.
Возможно, Олег или Артем что-то знают, сейчас их спросим.
Кстати, ведь нужно еще Евгения позвать! Это Ларкин второй муж, — пояснила
она.
— Да знаю я! — В голосе Эрика против воли
проявилось раздражение.
— Ну хорошо… О чем еще она говорила?
Эрик включил диктофон, на который по свежим следам
надиктовал свой разговор с Ларисой.
— Так, — задумчиво произнесла Неонила, — про
картину будем думать, когда Олег ее привезет. С Ромуальдом я ничего не понимаю,
но раз она так сказала, значит, была уверена, что кто-то должен догадаться про
Ромуальда. Подруг у нее нет, все три мужа охватывают, так сказать, всю жизнь,
кто-нибудь обязательно должен знать этого Ромуальда! Сейчас они все приедут, мы
выпьем кофе, и вы подробно расскажете нам, как все случилось.
Олег появился в рекордно короткий срок, буркнул что-то
нелюбезное вместо приветствия и сел в угол, демонстративно почесывая
вернувшегося с прогулки Горация.
— Так, Евгения ждать не будем, — сказала Неонила,
разливая кофе, — Эрик, мы вас внимательно слушаем.
— Только честно! — прокурорским голосом добавил
Олег.
— И с подробностями, — добавил Артем, намазывая
горчицей бутерброд с ветчиной.
Стараясь не раздражаться, Эрик подробно рассказал про
записки Валентина Сергеевича и препарат, про Еремеева и Луизу, про выстрелы,
синий «форд» и актера Волонте.
Примерно в середине рассказа появился Евгений и тихонько
подсел за стол..
— Еремеева я видел, — высказался Артем, нарушая
затянувшееся молчание.
— Если бы она мне рассказала про препарат, — начал
Олег, ненавидяще глядя на Эрика, — то с ней ничего бы не случилось.
И вообще я не понимаю, как в такой ситуации можно было
оставить слабую женщину одну?
— Я велел ей сидеть дома и закрыться на все
замки! — Против воли Эрик повысил голос.
— Ты должен был не оставлять ее одну ни днем, ни
ночью! — крикнул Олег.
— Особенно ночью, — поддакнул наглый Артем и
откусил половину бутерброда.
— Артем! — прикрикнула Неонила. — Ты хоть
помолчи. Олег, возьми себя в руки и не хами человеку. Он не меньше тебя
волнуется за Ларису. А что касается твоего утверждения, что она слабая женщина,
то уж позволь тебе не поверить. Непослушная — это да. Если бы сидела в
квартире, никто бы ее не тронул. Ведь схватили-то ее на улице, потому что в ее
квартире, как говорил Эрик, все в полном порядке, и Гораций цел. Значит,
Лариска потащилась куда-то, там ее и сцапали.
Могла она так сделать?
— Запросто могла, — ответил за всех честный
Евгений.
Эрик в задумчивости уставился на тарелку сидевшего напротив
Артема. Эрику показалось, что половина бутерброда с ветчиной двигается сама
собой по тарелке.
— Эрик, давайте еще раз послушаем то, что она вам
сказала по телефону, — призвала Неонила.
— А? — Эрик очнулся и встряхнул головой. —
Всякая чушь мерещится.
Они прослушали сообщение Эрика на диктофоне, потом положили
на стол картину, что привез Олег и стали ее рассматривать.
— Значит, она говорила про две вещи, — бормотал
Эрик, — записка — за картиной Неонилы, а ключ — за шлемом рыцаря
Ромуальда. Две вещи вместе, надо их рассматривать в совокупности.
— За картиной Неонилы не было ничего, — сказал
Олег, — я там внимательно посмотрел. Да и откуда? У меня в доме никаких
тайников отродясь не было.
— Может быть, что-нибудь было записано на обоях? —
спросил Эрик.
Это было его ошибкой. Олег, который и без того смотрел на
него враждебно, взорвался:
— Можете себе представить, у меня тоже как-никак есть
мозги! Я эти обои даже под лупой осмотрел, и ничего стоящего внимания там не
обнаружил.
— Простите, Олег, — извинился Эрик, — я не
хотел вас обидеть… Значит, все дело в самой картине, в том, что на ней
нарисовано.
На самой же картине был изображен Никольский собор, и на
первом плане видна колокольня.
— Для чего она вообще позвонила Эрику, если он не смог
бы привезти ей вещи из тайника? — рассуждала Неонила вслух. — Для
того, что дать нам понять, где она находится, и чтобы вы ее оттуда спасли.
Значит, колокольня Никольского собора — это ориентир. Допустим, она в окно
увидела эту колокольню.
— Сомнительно что-то, — вставил молчавший до сих
пор Евгений. — Там эта колокольня отовсюду видна, весь район обыскивать
придется.., и потом — это же какими дураками надо быть, чтобы позволить
похищенному человеку понять, где он находится.
