Оказалось, он залез в открытое подвальное окошко. Открыв
деревянную ставню, я увидела в полутьме его довольную скалящуюся морду. Он
подпрыгивал на полу подвала, приглашая меня спуститься к нему и поиграть.
Вообще он был очень оживлен, как будто сбросил груз прожитых лет, и у него
наступила вторая молодость. Нашел время!
«А вот и коробка, в которой страница, которая в темном
чулане хранится, в доме, который построил Джек».
Подвал тоже существует на самом деле, и надо спуститься
туда, хотя бы для того, чтобы поймать ротвейлера. Спуститься в подвал можно
было по нескольким поставленным друг на друга старым ящикам. Бомж какой-нибудь
проторил себе дорожку. Но сейчас в подвале никого нет, иначе Гораций бы учуял.
Осторожно спустившись, я огляделась. Проникавший сквозь
оконце скудный свет позволил мне разглядеть небольшое, как ни странно, сухое и
достаточно чистое помещение, заставленное пустыми ящиками и коробками. Гораций
оглянулся на меня и уверенно полез в угол. У его морды я заметила кусок плотной
бежевой плащевой ткани, наброшенный на большой ящик. Эта ткань смутно мне
что-то напомнила. Кажется, когда-то у Валентина Сергеевича был такой плащ. Я
задержала дыхание и осторожно прошла в угол. Гораций уже тянул ткань на себя.
Ящик предстал моим глазам. Это был скорее не ящик, а металлический сундучок, с
каким ходят по квартирам всякие умельцы — электрики, сантехники и прочие.
Разведя ручки сундучка, я открыла его с быстро бьющимся сердцем. Внутри
находился небольшой штатив с пробирками и желтая папка, а в ней — стопка
исписанных страниц. Вот и коробка, в которой страница.., и так далее.
Я осторожно открыла папку. В темноте подвала было не
разглядеть, что написано на листах, но даже здесь я узнала характерный, как бы
летящий с очень энергичным наклоном почерк Валентина Сергеевича. Следовало
срочно выбираться отсюда, а пока закрыть сундучок покрепче, что я и сделала.
Гораций, разочарованно пыхтя, пошел по подвалу, клацая когтями о каменный пол.
— Пойдем, Гораций! — тревожно позвала я. —
Надо возвращаться и поскорее изучить нашу находку.
Выбравшись на свет Божий, я невольно зажмурилась, потому что
пока мы с Горацием сидели в подвале, на улице успело выглянуть осеннее
солнышко. Поэтому я не расслышала у себя за спиной ехидного покашливания.
— С добрым утром! — произнес мужской голос.
Я повернулась совершенно растерянная и увидела крепенького
мужичка в спортивной куртке с капюшоном. Лицо его было мне удивительно знакомо.
Еще бы не так, потому что передо мной стоял телефонный мастер Еремеев Юрий
Павлович собственной персоной, только выглядел он гораздо более ,опасным. Если
бы он пришел ко мне домой измерять сопротивление с таким выражением лица, я бы
его в квартиру ни за что не пустила. Но еще сильнее, чем выражение лица, меня
взволновал пистолет в его руке.
— Интересно, что же вы нашли в подвале? —
задумчиво протянул Еремеев.
Я пока решила называть его так, потому что настоящее имя он
вряд ли мне скажет.
— Значит, он спрятал это здесь, а мы-то искали в
квартире старого козла.
— Сам ты козел! — выпалила я машинально. — Не
смей так называть приличного человека, ты его ногтя не стоишь.
— Ой-ой-ой, какие мы сердитые! — весело пропел Еремеев.
Затем, не сводя с меня глаз и дула пистолета, он достал
мобильный телефон, набрал номер и произнес:
— Шеф, я нашел тайник старика. Ящик у меня. Где
нахожусь? Это старые дома на краю парка…
Но закончить фразу Еремеев не успел.
Мимо меня пролетело что-то огромное, темное, и Гораций, мой
дорогой любимый Гораций, бросился ему на грудь всем своим весом. Еремеев охнул
от неожиданности, потерял равновесие и рухнул в подвал. Гораций намылился было
за ним, но услышал мой страшный окрик и дисциплинированно подчинился. Он
заглянул в темный проем и тут же повернулся ко мне, довольно ухмыляясь своей
слюнявой мордой и приглашая меня взглянуть на дело своих лап. Из подвала не
доносилось ни звука. И я, движимая любопытством, смешанным со страхом в
соотношении три к одному, подкралась к подвальному окну. Вглядевшись в
полутьму, я рассмотрела на полу подвала человеческую фигуру. Телефонный мастер
лежал, не подавая признаков жизни, и его голова была повернута под таким
неестественным углом, что мне стало ясно: он этих самых признаков никогда не
подаст. Я жалобно ойкнула и села на первое попавшееся под руку, то есть не под
руку, а.., ну, вы меня понимаете. Этим первым оказался железный сундучок
Валентина Сергеевича. Гораций подошел, очень довольный собой и лег рядом.
— Гораций, — простонала я, — что ты наделал?
Получается, что мы его убили.
Гораций посмотрел на меня укоризненно.
— Да-да, конечно, он сам напрашивался, но все же… А
откуда ты так своевременно выскочил? Из подвала есть другой выход?
Гораций не ответил мне ничего определенного.
До дома мы летели как по вражеской территории — постоянно
оглядываясь и вздрагивая. Сундучок Валентина Сергеевича жег мне руки, к тому же
я боялась, что тот шеф, с которым разговаривал Еремеев, уже едет сюда, и меня
перехватят, затолкают в машину и увезут куда-нибудь, а там будут пытать.
У самого дома я сообразила, что пытать им меня ни к чему,
поэтому они просто отнимут сундучок, а нас с Горацием убьют. Однако мы никого
не встретили.
Закрыв: двери на все замки, я перевела дух и только было
собралась приступить к изучению содержимого сундучка, как раздался сигнал
домофона. Это был Олег. Ну что ж, из всех зол это было наименьшее, и я впустила
его в квартиру, предварительно затолкав сундучок в стенной шкаф.
— Ты, конечно, просила не приходить, но я вчера весь
вечер звонил, телефон не отвечал, — начал Олег, но остановился на
полуслове:
— Ларка, что с тобой случилось?
— А что со мной могло случиться? — ответила я
вопросом на вопрос, чтобы выиграть время, а сама лихорадочно соображала, что такое
Олег мог заметить.
— Да у тебя кровь, вы что, подрались?
— С кем? — холодно осведомилась я. — Кого ты
имеешь в виду?
— Ну этого твоего, белобрысого. — В голосе Олега
не было теплоты.
— При чем тут Эрик? И вообще он на работе. И не может
быть у меня никакой крови.
«Естественно, — добавила я про себя. — Мои руки
чисты, это все Гораций».
— Сама посмотри в зеркало, вот тут, на щеке.
Да, действительно, на щеке кровоточила здоровенная ссадина,
волосы растрепаны, глаза бегали. Вид был преступный. Видя, что Олег не
отстанет, и еще, чего доброго, заподозрит Эрика и полезет выяснять с ним
отношения, я решила расколоться.
— Послушай, Олежек, ты только не волнуйся.., но
кажется, я действительно кого-то убила… То есть не я, а Гораций.
— Нечего на собаку сваливать, животное
невиновно, — строго сказал Олег.
