— Я просто хотел сказать, что вы ответственный человек. Вы беспокоитесь о бабушке, сестрах, зарабатываете деньги. Обо всех заботитесь.
Элли закрыла глаза, в замешательстве вспоминая, как однажды Эндрю украл ювелирные украшения ее бабушки. Для того чтобы расплатиться с долгами, им пришлось продать все, что представляло ценность: свадебный фарфор, фамильное серебро и даже старинную мебель.
Жители деревни стали косо на них поглядывать. Элли приходилось каждый понедельник отправляться за детскими пособиями, пока ее бабушка лежала в кровати, заткнув уши пальцами и громко напевая — так она давала понять, что не желает ни с кем разговаривать.
Детские пособия были единственным источником дохода до тех пор, пока Элли не устроилась на работу в ресторан «Синий вепрь», отказавшись от мечты поступить в колледж. Сначала она работала уборщицей и посудомойкой, а потом Фредди перевел ее на должность официантки.
Ресторан находился всего в нескольких минутах ходьбы от ее дома. У Элли не хватало денег, чтобы оплатить проезд на автобусе или купить бензин для автомобиля. К тому же она должна была постоянно находиться достаточно близко к дому на тот случай, если что-нибудь случится с бабушкой.
Теперь она знала, что ей могла бы помочь социальная служба. Но в то время Элли ужасно боялась просить о помощи, поскольку бабушка детьми не занималась, и Соррел с Гейли могли попасть в приют.
— Ответственность приходит, когда у человека не остается выбора, Шон.
— Да. Ладно, не забивайте голову всякой ерундой, — сказал он, привлекая ее ближе к себе. — Розочка побудет у меня до тех пор, пока не вернется Базил. И я позабочусь о субботней вечеринке.
— То есть?.. — Элли откинулась назад, чтобы взглянуть ему в лицо, и уперлась руками в его грудь. — Вы хотите сказать, что я вам не нужна?
О нет, этого он сказать не хочет. Обнимать Элли очень приятно. И если он сейчас же не отпустит ее, то наделает глупостей.
— Вы нужны Базилу, — медленно произнес Шон. — Но вы правы, когда говорите, что не должны нести ответственность за поступки человека, которого не знаете, и с которым никогда не встречались. Ведь он ничего для вас не сделал.
— Это загадка, — произнесла она. — Неразрешимая. Я не понимаю, почему он объявился после сорока лет молчания. У вас есть какие-нибудь идеи по этому поводу?
— Никаких, — признался он. — Но в семейных делах я плохо разбираюсь.
— Похоже, я тоже плохо в них разбираюсь. Но я уверена, что нужно помогать родным, оберегать их — вне зависимости от того, как они поступают.
Вот и причина того, почему Шон должен отойти от Элли. Он понял, насколько она уязвима. К тому же девушка верит в важность семейных отношений. Все это Шон презирал, ибо давно ни во что не верил.
— И в этом вы похожи на своего дедушку, — бросил он.
«Убери от нее руки, Макелрой!»
— Может быть. Как поживает божья коровка? — спросила она.
— Она переползла на мой палец и недавно улетела, — сообщил он.
«Отойди назад…»
— В самом деле? — Элли улыбнулась. — Ну, умница какая. Она неплохо потрудилась, отвлекая ваше внимание, пока я объясняла ситуацию, сложившуюся в моей семье.
— Вы доконали меня давлеными жуками, — признался Шон.
Она воскликнула:
— Я знала, какой эффект произведут мои слова!
«Отпусти ее…»
— На самом деле, — добавил он, — мне больше нравится вариант с розовой сахарной присыпкой.
— Почему вы решили, что имеете право голоса в этом вопросе? — поинтересовалась Элли. — Розочка принадлежит мне, забыли? Она зарегистрирована на мое имя.
— Вы хотите сказать, что оставляете ее у себя?
— Вы вынудили меня согласиться на благотворительную вечеринку в клубе «Розовая лента», Шон. Девочкам Лавендер нужно выплачивать долги. А сейчас мне необходимо выяснить, как пользоваться аппаратом для приготовления мороженого.
Взгляд Элли стал лукавым. Шон окончательно потерял самообладание.
Ноги отказывались его слушаться, он по-прежнему прикасался ладонями к плечам Элли. Она округлила глаза, когда Шон неторопливо опустил голову, и разомкнула губы, словно желая что-то сказать…
— Эта штуковина все еще здесь! — послышался девичий голос.
Шон и Элли получили предупреждение о том, что они больше не одни.
— Гейли…
Элли залилась румянцем и отскочила от Шона так, будто ее застали на месте преступления.
— Я не ожидала, что ты так скоро вернешься, — сказала она сестре.
— Это очевидно, — с сарказмом ответила Гейли.
Закрыв створки окошка раздачи, Элли выпрыгнула из фургона на землю, не глядя на Шона.
— Так ты собираешься мне объяснить, почему около нашего дома стоит фургон мороженщика? — потребовала Гейли.
Младшая сестра была определенно не в восторге от яркого бело-розового фургона, нахально вторгшегося на их территорию. Свирепо посмотрев на Элли, она обратила наконец внимание и на Шона:
— А он кто?
Несмотря на напускную агрессивность, Гейли оставалась прежним испуганным ребенком, у которого никогда не было отца и который потерял мать в раннем детстве.
Прежде чем Элли успела что-либо ответить, в калитку вошли Соррел и бабушка.
На мгновение Элли затаила дыхание, но бабушка только улыбнулась.
— У нас будет мороженое? — спросила она. — Прекрасно! Можно мне порцию с шоколадным соусом?
Шон взглянул на нее, явно удивленный тем, что бабушка Элли его не узнала. Он не ведал о необычной способности Лалли забывать обо всем неприятном сразу и навсегда.
— Не сейчас, бабуль. Шон занят, а я должна идти на работу.
— Шон?
— Шон Макелрой, — представился он пожилой женщине, потом повернулся к сестре Элли: — А вы, должно быть, Соррел?
Она одобрительно посмотрела на Элли.
— Да, я Соррел Амери, а мою сестру зовут Гейли, — сказала она, протягивая Шону руку.
Несмотря на то что Соррел была на семь лет моложе Элли, порой она оказывалась единственным членом семьи, способным рассуждать здраво, как взрослый человек. Она хотела получить диплом в области исследования финансовых рынков и намеревалась стать миллионершей до того, как ей исполнится двадцать пять лет. Соррел уже и одевалась, и вела себя как опытный бизнес-аналитик.
Гейли уставилась на Соррел.
— Меня зовут Ангелика, — заявила она тоном, не предвещающим ничего хорошего. Всякий раз, когда Гейли просила называть ее полным именем, она устраивала скандал. — И потом мы с ним уже встречались.
— Как прошла церковная служба? — быстро спросила Элли, прежде чем разговор перешел в опасное русло.
