— А пусть это будет предупреждением, вот, да! — крикнул человек с молотком, наконец совладав с собой.
Аптил обдумал сказанное и снова взглянул на распятое животное. Он и раньше не помышлял завести домашнего питомца, но до сих пор понятия не имел, что лондонцы относятся к этому настолько плохо. Теперь же австралиец внял их совету и окончательно отбросил и так не слишком привлекательную идею.
Аптил кивнул, улыбнулся и уже хотел закрыть дверь. Трио с опаской наблюдало за ним.
— Эт самое, ты все усек, дикарь? — прорычал парень с молотком, его уверенность в себе повышалась по мере того, как гигант скрывался в доме.
— Да нет, ты чего? — встрял его компаньон. — Он же дикарь, а значит, родился без большого ума для размышлений, вот так.
Друзья понимающе закивали.
Аптил снова вышел на крыльцо и решил возобновить дискуссию. Если бы на нем сейчас была рубашка, то он, определенно, закатал бы рукава. Несколько раз ударить их головами друг о друга или о скребок — это же не нарушение Маневра, рассудил он. Руперт всегда сможет списать это на кашу в голове невежественного аборигена, к тому же подобный поступок значительно улучшит столь дурно начавшуюся пятницу.
— Не будете ли вы так добры, джентльмены, объяснить цель вашего присутствия здесь? — спросил неожиданно появившийся Агнью, туго затягивая пояс халата.
Выглядел он еще мрачнее Аптила и кошки.
— Эт предупреждение, да! — повторил человек с молотком, угрожающе махнув означенным предметом в сторону сухопарого и сурового слуги.
— Я так не думаю, — ответил Агнью, изучая новое дверное украшение. — Скорее я склонен посчитать это издевательством над бедным глупым животным и актом вандализма по отношению к частной собственности. Знаете ли вы, сколько времени понадобится, чтобы убрать следы от гвоздей с обработанной древесины дуба такого качества?
Последовала пауза. Один из мужчин, который, так сложилось, когда не участвовал в акциях по распятию кошачьих, работал столяром, услужливо ответил, пока остальные на него не зашикали:
— Около семи рабочих дней, это если раствор хороший и руки умелые…
— Мистер, мы, это, в курсе, чей это дом и чего его хозяин наделал, — сказал молотконосец, сжав зубы. Те были настолько же белыми и ровными, насколько серебряные монеты, побывавшие в огне, а потому слова не встречали никаких затруднений, вырываясь сквозь них наружу.
Агнью терпеливо сложил руки на груди.
— Так просветите и меня, пожалуйста, — сказал он, — прежде чем я буду вынужден взять большую дубину, одолжить ее моему другу и не думать о последствиях.
Держа молоток под рукой, глава трио сделал шаг вперед:
— Я — братуха Боб. А это вот братуха Томас и братуха Колм. — Братуха Боб указал на каждого любимым инструментом.
— Утро доброе, — откликнулся братуха Томас (по совместительству столяр).
— Мм, — кивнул не столь радостно братуха Колм.
— Вы что, монахи? — спросил Агнью.
— Чего?
— Чернецы? Члены какого-то ордена? Или вы… действительно братья?
Мелкий рыжий Боб осмотрел долговязого лысеющего Томаса и пухлого седого Колма. Они обменялись лихорадочными испуганными взглядами.
— Ну, я так и сказал, мы — они самые… — начал Боб.
— То есть вы — дети одних родителей? — осведомился Агнью.
— Нет, мистер. Нет, мы не дети. Мой отец — старина Ловкий Джордж, а Боб — сын… — пустился в объяснения Томас.
Братуха Боб сказал ему заткнуться.
— Тогда на каком основании вы называете друг друга братухами? — спросил Агнью.
— Мы, — резко ответил Боб, — братухи, в смысле, по общине, давшие клятву, преданные служители тайного союза, объединенные хармоническнми отношениями братства настоящих мужчин.
Агнью кивнул:
— А, так вы состоите в тайном обществе.
Трио нервно взглянуло на него.
— А вы никому не скажете? — спросил братуха Томас.
— Так в каком? — вздохнул слуга.
— Мы непосвященным ничего такого не говорим, да! Да шоб вас оспа покарала за дерзость! Да я лучше подохну, кровью истеку, но не стану болтать о тайных знаниях нашего братства.
— Вы из Жилищного комитета, так? — с грустью спросил Агнью.
Братухи неуклюже стали переминаться с нот на ногу.
— Так, я спрашиваю?
— Да, — пропищал братуха Боб.
— Вы скоро сведете меня в могилу своими планами, записками и встречами. Если дело не в состоянии брусчатки, так в обеспечении должного освещения улицы, а если и с ним все в порядке, то тогда ожидай толпу с факелами с требованием подписать петицию о починке водосточных канав. Что на этот раз? Количество прибитых к стене кошек не удовлетворяет законным требованиям?
Братуха Боб выпрямился и поправил свой воротник размером с доброе колесо.
— Я, — начал он громогласным голосом, от чрезмерной самоуверенности и красноречия его и так неказистая речь стала окончательно неряшливой и неразборчивой. Агнью поморщился. — Я — избранный п'езидент инициативной г'уппы Равного Комитета Моральной Развращенности.
— Мы встречаемся по четвергам в комнате над «Пыхтящим Фазаном», — встрял Томас, решив пояснить ситуацию.
— Ты, это, не говори им тут, дуралей! Это секрет! — Братуха Боб повернулся к Агнью, а братуха Томас качнулся назад со стремительно краснеющим отпечатком молотка на лбу. — И вот наша инициативная группа, она, как и весь город, реально озаботилась теми увасными мудическими деяниями, которые охватили весь Лондон. Тут Колледж сгорел прошлым вечером. Видали, наверное. Это иностранное злое колдовство, да, и делают его злые колдуны, которых специально тренируют в дьявольщине.
— И?.. — спросил Агнью.
— Это дело вред приносит этой самой оквуге, и мы этого не потерпим, — заключил Боб.
— И?.. — спросил Агнью, теряя терпение.
— Ну… сэр Руперт вроде как в этом виноват, ведь так?
— Нет, — твердо ответил слуга. — Хорошего дня, — добавил он и хлопнул дверью.
Агнью открыл ее секунду спустя, когда братуха Боб решил провести голосование, продолжать ли им орудовать молотком, и спросил:
— А как со всем этим связана несчастная кошка?
Братуха Боб наклонил голову в издевательской манере, словно глава цеха, оценивающий работу своего самого малообещающего подмастерья:
— Ты шо, не понял ни шиша? Это ж предупреждение. Чтоб привлечь внимание общественности к собственности, на которой висит проклятие дьявольщины и увасных мудических деяний.
— А почему кошка?
Братуха Томас выступил вперед с самоуверенным видом:
