– Я – Колина жена. – Она кивнула. – Он мне
почти ничего не говорит, поскольку это дело, изволите ли видеть, не женское...
Но я же не дура, если я красивая, это еще не значит, что я дура... И у меня
есть свои соображения...
– Интересно было бы послушать, – сказал Мазур.
Он и в самом деле так думал. Дураку ясно, что эта холеная и
безукоризненная красавица в мужниных делах не участвует, у нее, несомненно,
банальная функция очаровательной игрушки – но женщины, если они не круглые
дуры, могут что-то подметить, запомнить, связать воедино с помощью своей
загадочной логики те фактики, на которые мужик и внимания не обратит...
– Правда? Коля надо мной смеется, но я-то
знаю... – Она бросила на дверь быстрый взгляд. – Здесь не совсем
удобно... Вы бы не могли, будучи в городе, ко мне зайти?
– Куда, простите?
– Вот. – Она извлекла из крохотной сумочки
визитную карточку и протянула ему. – Тут все написано, я первую половину
дня обычно там провожу...
В дверь постучали. Красавица поднялась и направилась к
двери, напоследок бросив Мазуру:
– Вы только не думайте, что я сошла с ума...
Он торопливо кивнул, глядя ей в спину – что ж, она и в самом
деле не сказала пока что ничего, позволявшего бы думать, что с мозгами у нее не
все гладко... Обеспокоена – ну, безусловно, как любой на ее месте...
Она разминулась с мужем молча, тихо прикрыла за собой дверь.
Встретив взгляд Гвоздя, Мазур пожал плечами:
– Такой вот неожиданный визит состоялся...
– Ну да, я ей говорил... – пожал плечами Гвоздь,
усаживаясь напротив. – Надо ж было успокоить, она у меня отнюдь не дура, в
г л а в н ы е дела не лезет, но считает, что мужнины хлопоты должна разделять,
декабристка... – В его тоне сквозило горделивое хвастовство собственника.
Вполне даже уместное – хозяин такой женщины имеет право на
завистливое восхищение ближних...
– Она у вас кто, если не секрет? – спросил Мазур.
– Искусствовед, – опять-таки с ноткой гордости
ответил Гвоздь. – Я ей купил махонький такой художественный салон, чтоб
забавлялась, чтоб была видимость дела. И занятие есть, и не ноет, что ее в
четырех стенах заперли...
– У нее есть постоянная охрана?
– А как же. И у нее, и у пацана. А что?
– Вы и она главным образом здесь живете?
– Ну да. В городе, само собой, есть хатка, но это так,
для случайного ночлега. Здесь, сами понимаете, приятнее во всех смыслах... –
Он повторил: – А что?
– Я все это внимательно просмотрел, – медленно
сказал Мазур, кивнув на аккуратную стопочку листов. – Даже не знаю, то ли
вас поздравлять, то ли наоборот... Во всех четырех случаях – хорошо
поставленные, профессиональные ликвидации.
– Кто бы сомневался... Работает спец. Это, мне говорят
с обеих сторон, не простая «торпеда». Попахивает хорошей выучкой в кое-каких
государственных заведениях, а?
– Да уж безусловно, – сказал Мазур. – Вы,
часом, никого такого не выгоняли с волчьим билетом? Так, чтобы потом обиделся?
Может, у кого-то, кого вы невзначай обидели, есть... ну, не знаю: брат, сват,
жених, муж, дедушка, бабушка, прошедшие спецподготовку?
– Чего нет, того нет, – решительно сказал
Гвоздь. – Эти варианты мы сразу проверили. Полный ноль. Можете в этом
направлении даже и не работать.
– Ну что ж... – сказал Мазур. – Да, вот что
еще... Этих четырех можно назвать к л ю ч е в ы м и? Невосполнимыми потерями?
– Вряд ли, – почти сразу же ответил Гвоздь. –
Людишки были, конечно, нужные, верные и толковые... но, по большому счету, без
любого из них в отдельности и всех четырех сразу обойтись можно. Мир не
перевернется и доходы резко не упадут. Ну, разумеется, нам все же создали
определенные неудобства: пришлось ломать голову, кого назначать на
освободившуюся вакансию, потом посвящать в дела... Но чтобы «ключевые»,
«невосполнимые»... Нет.
– Понятно, – сказал Мазур. – Значит, ваши
конкуренты, поименованные в этом вот списочке, ежели захотели бы нанести вам р
е а л ь н ы й, большой ущерб, били бы по другим фигурам?
– Уж это непременно. Есть с десяток людей, которые как
раз и стали бы невосполнимыми потерями. Ключевые, по вашей терминологии.
– Что же у нас с вами получается... – задумчиво
протянул Мазур. – Эти четыре убийства... Для ваших конкурентов – чересчур
мелко, а для какой-нибудь шпаны, подрастающего поколения волчат – чересчур
профессионально... А?
– А ведь, пожалуй, вы точно обозначили, – сказал
Гвоздь, на глазах оживившись. – Что значит – профессионал... Все
правильно. Для волчат – чересчур профессионально, у всех, кто тут пытается мне
подышать в затылок, не найдется такого спеца... Но, с другой стороны...
Конкуренты могли бы все это устроить в одном-единственном случае: чтобы потом
мягко и ненавязчиво намекнуть. Не теряя времени, обозначить те стежки, где я
начал им на любимые мозоли наступать... Формулу-то вы хорошую придумали, но
ведь получается тупик. Я и без вас чувствую, что это – кто-то третий.
– Ну, дайте мне время... – сказал Мазур. –
Пока что я совершенно уверен в одном. Лично вас никто не пытается убрать. У вас
ведь в усадьбе вашей нет никаких подземных ходов, а?
– Да нет.
– Ну вот, а что касаемо крытых переходов – я и сам
видел, что не сыщется ни единого... И вы, и жена постоянно ходите по двору, то
бишь по открытому пространству. Если бы наш Некто хотел убрать вас или ее, он
давно бы это сделал. – Мазур подошел к окну и для наглядности показал
рукой. – До того вон, заросшего симпатичной густой тайгой, склона – не
более полутора километров, а то и чуточку меньше. Профессионал давным-давно д е
р н у л бы вас... или кого-то другого из снайперской винтовки, вовсе не
обязательно самой лучшей. Тот, кто с д е л а л ваших четырех сотрудничков, смог
бы без особого труда провернуть и это. И потом... Насколько я понял, вверх, в
город, ведут только две дороги?
– Ага.
– И поехать в город, и вернуться из города можно только
по ним... – рассуждал вслух Мазур. – Одна пошире, другая совсем
узкая, и тайга к обеим подступает практически вплотную... Вас настолько легко
шлепнуть на любой из дорог...
– Ну уж, простите! Бдим-с! И машинешка есть
бронированная, и руки у охраны не пустые...
– Я чисто теоретически рассуждаю, – сказал
Мазур. – А, с точки зрения теории, шлепнуть вас на любой из дорог не
просто, а очень просто. Броня, в конце концов, кое от чего не спасает
совершенно, а руки у нападающих обычно тоже не пустые... Ладно, я отвлекся. К
чему я вас подвожу? Да к тому, что на в а ш у жизнь и здоровье наш невидимка
пока что не посягает. Хотел бы, давно посягнул бы. С помощью такой же
винтовочки, как та, из которой положил вашу банковскую даму.
– Да я и сам, знаете, о чем-то похожем думал, –
сказал Гвоздь. – Правда, не брал в расчет тот косогор, тут вы правильно
подметили. И к Томке пока что п о д х о д о в не было...
