— Ну скажи, Оля, — пожалела наконец Степана Марта, подмигивая напарнице, — как после этого доверять мужской памяти и обещаниям? Правда, коньяка мы тогда в Крыму выпили преизрядно, но я не могу сказать, что сильно от мужчин отставала. Однако помню. И вообще обидно. Как можно было забыть меня?!
— Во как! — воскликнул Олег. — Стёпушка, кажется, ты теряешь очки и баллы прямо на глазах. Негоже. Ну-ка соберись.
— Мать честная, — не отводя широко раскрытых глаз от Марты, пробормотал Степан. — Неужели… Марта? Марта Явная?!
— Наконец-то, — милостиво улыбнулась Марта. — Вспомнил. Здравствуй, Стёпа.
Дальше пошло легче. Совершенно естественным образом они изложили свою легенду, которая естественно же и была воспринята — и Степану, и Олегу хорошо было известно о фактическом уничтожении старого Патруля Реальностей в Москве.
— Это чудо, что вам удалось уйти, — сказал Олег, когда Марта закончила рассказ (Ольга, как представитель альтернативной реальности, больше помалкивала, лишь иногда вставляя короткие реплики и кивая в нужных местах). — Да ещё в подобных обстоятельствах. Замечу, что здесь, в Сибири Казачьей, мы крайне обеспокоены тем, что сейчас происходит в России.
— Что уж тогда говорить о нашем беспокойстве, — промолвила Марта. — Которое, если правду сказать, уже и не беспокойство, а самая настоящая паника.
— Ничего, вы правильно сделали, что пришли сюда, — ободряюще дотронулся до плеча Марты Степан. — На то мы и коллеги, чтобы помогать друг другу.
— Мы надеялись, что кто-то из наших тоже сумел к вам добраться.
— Увы, — покачал головой Олег. — Никого. Господин Бездорожный и его сопричники, видать, постарались на славу. И не только в отношении Патруля. Должен сказать, что отношения сейчас между Россией и Сибирью Казачьей оставляют желать лучшего.
— Это ещё мягко сказано, — кривовато улыбнулся Олег. — Если дальше так пойдёт, то как бы воевать не пришлось. Не приведи Господь, конечно. — Он перекрестился.
Они обсудили политическую обстановку и сошлись во мнении, что в подобной хреновой ситуации многим честным людям из России не остаётся ничего иного, как бежать в Сибирь Казачью. Дабы не быть просто-напросто уничтоженными. Что касается Марты и Оли, то нет сомнений в том, что казачий Дозор примет их в свои ряды. Однако официальное решение об этом должно, как все мы понимаем, принимать начальство. Каковое в данный момент находится на высоком совещании в… Впрочем, неважно. А важно лишь то, что прямо сейчас явиться на встречу к упомянутому начальству нет никакой возможности. Поэтому на встречу мы все пойдём завтра с утра. Сегодняшний же вечер постараемся провести как можно более приятно. Ибо когда ещё выпадет такой случай?
Марта с Ольгой, переглянувшись, согласились, что такой случай выпадает и впрямь редко и они готовы провести вечер как можно более приятно. С тем лишь условием, чтобы приятность оставалась в некоторых границах, которые они, слабые и беззащитные девушки, сами и обозначат…
Вечер действительно удался, и попытки Степана и Олега под конец обозначенные границы перейти (показалось бы странным, не предприми они этого) были вполне корректны.
Так что же произошло? Неужто парни, обозлённые вежливым отказом, сдали их с потрохами Казачьей Службе безопасности? Чёрт, очень бы не хотелось в это верить. Но в том, что брать их пришла не обычная милиция, сомневаться не приходится — достаточно глянуть в ледяные глаза этих вежливых молодых людей. И ведь точно знали, куда идут… Неужели всё-таки Степан с Олегом?
Так думала Марта, одеваясь под немигающими взглядами оперативников и цепляя на руку браслет-переходник (какая всё-таки правильная была мысль замаскировать его под обычные часы!).
— Готовы? — осведомился один из оперативников. — Тогда пошли, — он выглянул в коридор, обернулся и кивнул. — Ваша подруга уже ждёт.
— В чём нас обвиняют? — спросила Марта. — И с каких это пор вообще в Сибири Казачьей хватают ночью с постели ни в чём не повинных граждан дружеского соседнего государства?
— Там разберутся, — бесстрастно сообщил оперативник, а затем, дёрнув щекой, процедил: — Государство, агенты которого совершают покушение на жизнь Верховного атамана, не может считаться дружественным по отношению к Сибири Казачьей.
— Что?! — ахнула Марта. — Когда это случилось?
— Всё узнаете в своё время, — снова натянул маску бесстрастности оперативник. — Пошли. И настоятельно советую вам помалкивать. До тех пор, пока вас не спросят.
— Кто спросит? — не удержалась Марта, но ответа на этот свой вопрос не получила.
«Хорошо быть молодым, — подумал Влад. — Когда я последний раз ходил в „поле“? Кажется, больше пятнадцати лет прошло. И чёрта с два бы снова вылез, если б Пирамида не вернула мне молодость».
Переброска из Пирамиды на Лекту, в окрестности города Брашена, свершилась без сучка без задоринки. Вот только что десять киркхуркхов, он, Влад Борисов, и первобытный охотник Свем Одиночка стояли на широком, отливающем серебристым металлом круге в зале перехода уровня мира айредов, затем всё вокруг заполняет молочный вязкий свет (на какое-то мгновение кажется, что из него уже не выпутаться никогда — так и провисишь здесь до скончания веков…), и вот уже под ногами твёрдая земля, а вокруг…
Больше всего это напоминало пресловутый Стоунхендж, что в Англии, неподалёку от Лондона. Только меньше размером. Те же, расположенные двумя концентрическими кругами, каменные столбы — менгиры, некоторые соединены друг с другом каменными же балками, что-то вроде монолитного, грубо отёсанного алтаря в центре…
Влад сразу увидел сходство и, разумеется, подумал о том, что это наверняка неспроста. Кто знает, может, когда-то самый знаменитый на Земле кромлех служил для древних жителей Англии не только обсерваторией и храмом, но и воротами в другую реальность? Не для всякого, разумеется, а лишь того, кто был посвящён в тайну путешествий по каналам Внезеркалья. Надо будет при случае навести осторожные справки у английских коллег. Чем чёрт не шутит — может, они до сих пор время от времени пользуются Стоунхенджем как Окном, а нам и невдомёк. Хотя где он и где эти самые английские коллеги? Не до этого сейчас. У нас есть конкретная задача, и она требует своего скорейшего выполнения.
Здесь тоже был лес.
Он подступал к кромлеху со всех сторон и даже частично уже вторгся в его пределы молодыми деревцами, прораставшими сквозь каменные плиты, и диким подобием плюща, обвивавшего крайние, самые близкие к лесу менгиры снизу доверху.
— Здесь давно не было людей, — пришёл к выводу Свем Одиночка, внимательно оглядевшись. — Ещё несколько лет, и лес проглотит всё. Так всегда бывает, когда человек уходит. Его место занимает лес. Куда нам теперь?
Влад сверился с картой, определил направление по компасу (местные магнитные полюса Лекты мало чем отличались от земных по своему месторасположению) и показал рукой на северо-запад.
— Туда. Если верить карте, до Брашена отсюда — около десяти километров. Часа за три дойдём. Свем, ты, как человек лесной и опытный, идёшь впереди на три-четыре сотни шагов. Мы за тобой. При малейшей опасности немедленно возвращаешься и докладываешь, ясно? И без самодеятельности, пожалуйста. Я знаю, что твоё прозвище Одиночка, но здесь ты не один.
