— Миллион двести, с вашего позволения, — усмехнулся старик. — Да, сталкивался. И не единожды.
— Ага!
— На самом деле всего два раза на моей памяти. Это — третий случай. Но если говорить о гуманоидах — первый.
— И те, негуманоидные, цивилизации погибли от пандемий безвозвратно?
— Увы, — подтвердил Оскар. — Если желаете, могу рассказать в подробностях.
— Может, позже, — сказал я.
— А когда был последний раз? — опередила меня с правильным вопросом Марта.
— Очень давно. Фактически полмиллиона лет назад. А впервые это произошло ещё в пору моей юности — через двадцать тысяч лет после того, как ушли Хозяева.
Как-то неожиданно подкралась усталость. Я подумал о том, что вот остальные сейчас преспокойно спят и знать не знают о том, что где-то мучительно и неотвратимо погибает вполне симпатичная раса айредов. И вовсе не потому, что сама, подобно киркхуркхам, выпустила из бутылки какого-то жуткого, рождённого научно-техническим прогрессом джинна. А просто по несчастливой случайности.
Или это не случайность?
Киркхуркхи и айреды. Две обитающие в разных галактиках и отстоящие друг от друга на сотни лет развития расы разумных существ. Что между ними общего, кроме того, что и те, и другие относятся к гуманоидным (киркхуркхи, ясное дело, в меньшей степени) и погибают практически одновременно? Статистика и прецедент. Что там говорил по этому поводу Оскар?
— А было на вашей долгой памяти такое, чтобы две цивилизации гибли одновременно? — спросил я Оскара.
— Уже думал, — ответил тот. — Нет, впервые наблюдаю. Но это не значит, что такого не случалось во Вселенной раньше. Пирамида, как вы знаете, связана не со всеми обитаемыми мирами. То есть я хочу сказать, что теоретически вне какой бы то ни было связи с Пирамидой должно существовать множество разумных рас, и мы понятия не имеем, как они живут и умирают.
— Насколько я понимаю, — обратилась ко мне Марта, — ты хочешь понять, носят ли данные печальные события случайный характер или нет. Так?
— Угу. Что-то в этом роде.
— Всё когда-то происходит впервые, — заметил Оскар.
— Из-за чего вообще гибнут миры? — Мне показалось, что я вот-вот ухвачу за хвост прячущуюся где-то в извилинах моего уставшего мозга нужную мысль.
— По разным причинам, — сказал Оскар. — В случае киркхуркхов и айредов мы наблюдаем действие хоть и различных, но внутренних факторов. Но бывают и внешние.
— Вот! — поднял я палец. — Меня интересуют внешние факторы. Что они обычно собой представляют?
— Обычно — не совсем точное слово, — хмыкнул Оскар. — Тем не менее… Чаще всего — это, скажем так, природная катастрофа. Довольно банальная, кстати, с точки зрения какого-нибудь земного астронома или космолога, потому что такие вещи случаются в нашей галактике постоянно.
— Например?
— Например, солнце превращается в сверхновую, а разумные существа в системе ещё не освоили межзвёздные перелёты. Подобное на моей памяти случалось четыре раза. Страшное в своей безнадёжности зрелище. Ещё — столкновение обитаемой планеты с другим небесным телом. Я имею в виду не просто какой-то там астероид, пусть даже и размером с земной Эверест или даже больше, а, скажем, тело, подобное вашей Луне. Последствия те же — гибель всего живого. Дважды был свидетелем. Так, что у нас ещё… Ага, один раз планету просто-напросто разорвало изнутри — внезапные и необратимые процессы в ядре.
— Как наш Фаэтон? — не удержался я от вопроса.
— Фаэтон? — не понял Оскар.
Я вкратце пересказал ему одну из гипотез происхождения Пояса астероидов в Солнечной системе, по которой Пояс образовался после взрыва планеты Фаэтон, когда-то, миллионы лет назад, занимавшей орбиту между Марсом и Юпитером. Некоторые романтически настроенные головы до сих пор считают, что на Фаэтоне вполне могла быть разумная жизнь, а уж совсем фантазёры — что жизнь эта, сделав промежуточную остановку на Марсе, обосновалась в результате на тогда ещё безразумной Земле, и мы, люди, являемся прямыми потомками фаэтонян. Или фаэтонцев, как кому больше нравится.
— Ах да, вспомнил, — кивнул Оскар. — Что ж, очень может быть. Я имею в виду существование Фаэтона, а не разумной жизни на нём. Хотя… Впрочем, мы сейчас не об этом.
— Значит, сверхновая, столкновение и взрыв ядра, — повторил я. — И это всё?
— Возможно, бывает что-то ещё, — сказал Оскар. — И даже наверняка бывает. Но не забывайте, что мне всего лишь один миллион двести тысяч лет и по сравнению с возрастом Вселенной я просто новорожденный.
— Может, в памяти Цили Марковны что-то есть? — поинтересовалась Марта.
— Насколько мне известно — нет. Но я готов поискать специально. Мало ли. Что-то могло и проскочить мимо моего внимания — всё-таки я хоть и не рождён от женщины, но не машина.
— Да и машины ошибаются, — успокоил я Оскара. — И ещё как. Поищите обязательно, мне кажется это важным. Хотя я и сам пока не знаю почему.
— Я поищу, — пообещал Оскар.
— А! — вспомнил я. — Вот ещё что. Относительно внешних факторов. Точнее, их классификации. Всё, что вы упомянули, относится, и вы же сами об этом сказали, к факторам э-э… природного характера. Верно?
— Верно.
— Скажите, а бывали случаи прямой инопланетной агрессии одной расы против другой?
— Как же, бывали. Мало того, к сожалению, это происходит довольно часто. Особенно в нашей галактике Млечный Путь, и — уж извините, от фактов никуда не денешься — больше всех склонны к подобному типу деятельности именно гуманоиды. Такими уж нас природа сотворила. Или Бог — это как кому больше нравится.
— И?..
— Вы хотите узнать, было ли так, что одна, более развитая и сильная цивилизация полностью уничтожала слабую и захватывала её планету в собственное пользование? — спросил Оскар.
— Что-то в этом роде, — подтвердил я.
— Такого, чтобы одна раса полностью уничтожала другую, не происходило никогда, — покачал головой Оскар. — Опять же — на моей памяти. Да, случаи жесточайшего геноцида бывали. Например, те же свароги — это высокоразвитая и агрессивная гуманоидная раса с десятками колоний по всему Млечному Пути — в начале своей межзвёздной экспансии не церемонились с теми, кто был гораздо слабее. То есть не церемонились — это мягко сказано.
— Свароги? — переспросила Марта. — Да, помню, Циля Марковна совсем недавно предоставляла нам, в числе прочих, сведения о них. Кажется, эти свароги разделены на две гигантские империи — Северную и Южную, так?
— Это они, — кивнул Оскар. — Как тысячи лет назад ещё на Пейане, их родной планете, разошлись, так по сю пору не сойдутся. Разве что в бою. Но и совсем друг без друга тоже не могут обходиться. Такое впечатление, что вечное их балансирование на грани большой войны — это своего рода стимул, чтобы оставаться в тонусе.
