Она умолкла и выжидательно посмотрела на Беса, как бы предлагая ему начать с того места, на котором она остановилась.
– Что это значит, нам неизвестно, – продолжил Тьюби, не растерявшись. – Возможно, запустился механизм пробуждения. Или еще что-нибудь, о чем мы вообще понятия не имеем. Как бы то ни было, будем надеяться, что ученые Цитадели во всем разберутся. Вопросы? Предложения? Тогда у нас все.
– Цитадель, значит… ладно, как скажете, – Тепси облизнула свои полные, чуть выпяченные, словно для поцелуя, губы. – Тогда я, пожалуй, увеличу скорость. Из навигационных приборов у нас только компас, а до Цитадели, насколько я помню, от города больше двухсот километров. И скоро ночь. А ночью, как не трудно догадаться, лучше в теплой кровати лежать, а не в воздухе болтаться.
– Давай, – разрешила Кася. – Жми. Только не урони нас, напоследок.
– Сама не хочу! – засмеялась Тепси. – Не волнуйся, командир. Все будет в лучшем виде.
Они достигли Цитадели одновременно с последним лучом уходящего за горизонт солнца.
Комендант, пшеничноволосая и хрупкая на вид Вика Тим (редкий случай, когда сестра-гражданка носила довоенное женское имя) в окружении нескольких офицеров, ученых и врачей уже ждала их на краю центральной посадочной площадки для гравикоптеров.
Тепси – сказался уже приобретенный опыт – бережно опустила корабль точно по центру площадки и выключила двигатели.
– Прибыли, командир! – доложила она.
С комендантом Цитадели, тридцатидвухлетней Викой Тим, Кася была знакома хорошо и давно. Вика тоже начинала когда-то в Службе FF, и Кася участвовала в той операции против «диких», на которой Тим серьезно повредила спину. Слава Великой Матери, врачи не только сумели поставить Вику на ноги, но она даже смогла вернуться на службу. Но, не надолго. При больших физических нагрузках – а таковые случались постоянно – спина все чаще давала о себе знать, и Тим перевелась в армию, на штабную работу, – благо ума, образования и таланта ей хватало. В армии она быстро зашагала вверх по служебной лестнице, проявив недюжинные организационные способности, и, не прошло и пяти лет, как заняла ответственный пост военного коменданта Цитадели. Формально ей подчинялся только специализированный армейский полк (шестьсот двадцать человек личного состава) и полтора десятка (три группы) оперативниц Службы FF, сведенные в специальное отдельное подразделение. Гражданскими же делами управляла директор Цитадели. Но на протяжении уже чуть ли не сотни лет традиционно сложилось так, что главным по всем серьезным вопросам, включая чисто гражданские, становилась военный комендант, а на директора ложились исключительно хозяйственные обязанности по своевременному обеспечению Цитадели всем необходимым, текущему ремонту текущему ремонту техники, оборудования и коммуникаций и мелкому строительству.
– Здравствуй, Кася, – Вика шагнула навстречу и, не чинясь, дружески обняла оперативницу и даже чмокнула ее в щеку. – Страшно рада тебя видеть! Когда Йолике мне сказала, что ты сюда летишь с целой командой да еще и на таком чуде-юде, я прямо тут же немедленно и обрадовалась.
– Привет, Вика, – ответила Кася на объятие и поцелуй. – Я тоже очень рада. Отлично выглядишь. Все такая же стройненькая! Как твоя спина?
– Нормально, спасибо. Главное, тяжелее ложки и члена ничего в руки не брать. Ну, в крайнем случае, пистолета в тире. Чтобы форму окончательно не утратить. Все-таки, я военный человек.
– Да уж! – засмеялась Кася. – Чего-чего, а членов у тебя в Цитадели всегда хватало.
– Эх, Кася, – нарочито тяжело вздохнула Вика. – Не совсем так. Носителей членов – да, полно. Но попробуй найди среди них качественный! Они же, носители эти, все ученые, понимаешь? У них основная сила – в голове. То есть, не там, где нам часто бывает надо. Впрочем, извини, мои шуточки, наверное, слишком отдают казармой, а нам всем сейчас не до этого. Давай-ка для начала разберемся с самыми насущными проблемами, а потом пойдем ко мне, и ты мне все подробно расскажешь.
С самыми насущными проблемами им удалось разобраться уже ближе к полуночи.
Когда раненые были устроены в госпитале и получили необходимую помощь, инженеры и ученые крепости взяли под контроль сам корабль и «саркофаги» внутри него, а группа Каси-Тьюби и все остальные были накормлены и размещены в одном из общежитий, Кася и Вика получили возможность пообщаться.
Вика пригласила Касю к себе, и они под отменное вино, которое комендант Крепости приобретала у монахинь крупного монастыря Преображения Великой Матери, расположенного в полусотне километров южнее, засиделись далеко за полночь, вспоминая дела минувшие и нынешние и стараясь по мере сил заглянуть в тревожное будущее.
Глава двадцатая
Харик Су открыл глаза и ничего не увидел. Тогда он решил, что на самом деле он их не открывал, а это ему только показалось. И открыл глаза снова. Предварительно закрыв. Движение век вверх-вниз ощущалось прекрасно, но глаза по-прежнему не улавливали ни малейшего отблеска света.
«Погоди, – сказал он сам себе, – мы ведь в завал, кажется, попали… Точно, в завал. Откуда в завале да еще и под землей может быть свет? Все правильно, неоткуда здесь взяться свету. Где-то у меня был фонарик…»
Предусмотрительно не пытаясь встать (мало ли, вдруг голову расшибешь, – у жителей Подземелья на этот счет давно выработался специальный инстинкт), Харик нащупал на поясе фонарь и включил его.
Отлично, теперь осмотримся. Что здесь у нас? Завал, как и следовало ожидать. А где Симус? Вот он, рядом, лежит вниз лицом. Живой, нет?
Харик подполз к хвату и тронул его за плечо:
– Симус, Симус!
Батти шевельнулся и едва слышно промычал что-то нечленораздельное.
– Что? – Харик отложил в сторону фонарик, осторожно перевернул товарища на спину, снял с пояса флягу, приподнял хвату голову и смочил ему водой губы.
Не открывая глаз, Симус ухватился за флягу, сделал несколько глотков и сказал:
– Спасибо. Мы живы?
– А ты сам-то как думаешь? – усмехнулся вчерашний командир отряда смертников.
Симус открыл глаза и некоторое время, медленно моргая, смотрел на окружающие их со всех сторон нагромождение камней.
– Думаю, живы, – наконец определил он. – Но для меня остается большой загадкой, отчего это так.
– Сам удивляюсь, – сказал Харик, опустил голову Батти на место, снова подобрал фонарик и тщательно осветил все кругом сантиметр за сантиметром.
– Хорошо мы себя упаковали, – констатировал Симус и, поморщившись от боли, медленно сел. – Ни просвета, ни привета. И бок невыносимо болит. Сука.
– А чего б ему не болеть? – резонно заметил Су. – Он же у тебя раненый.
Он помолчал, продолжая шарить вокруг фонариком, и добавил:
– Но, вообще-то, феноменально удачно получилось – ни царапины. Чуть левее или правее, и никто бы не узнал, где наша могила. Одна на двоих.
