Грохот большого взрыва и дрожь камня под ногами докатились до тех, кто уходил вниз по сухому руслу, и многие замерли на месте, повернув головы назад и с тревогой прислушиваясь. Но все стихло, и подземная тьма с тишиной снова обступили людей со всех сторон.
«Что-то очень громко получилось, – подумал Шнед Ганн. – Неужто бензина, что там был, хватило для такого эффекта? Впрочем, все равно. Главное, чтобы их план сработал. И чтобы они остались живы. Именно в этой последовательности, как не цинично думать подобным образом».
– Вперед! – хрипло скомандовал он. – Вперед и не останавливаться! Нам еще долго идти.
* * *
Первое, о чем подумала Лилу, это, что она рановато сбежала из госпиталя, и последствия контузии ее таки настигли.
Резко потяжелела голова, онемели руки и ноги, и мерзкая тошнота поползла от желудка к горлу. Она попыталась расслабиться и сделать пару глубоких вдохов и выдохов, но тут ее пилот издала какой-то полустон-полувсхлип и обвисла в кресле, выпустив из рук штурвал.
Бронекар немедленно клюнул носом и одновременно накренился на правый борт.
Лилу попыталась перехватить управление, но из этой попытки ничего не вышло – тело отказывалась подчиняться, и она могла лишь бессильно наблюдать за тем, как боевая машина окончательно теряет устойчивость и, набирая скорость, устремляется к земле…
«Великая Матерь, второй раз за два дня, – побежала в голове Лилу мысль. – Многовато, пожалуй. Но что произошло…неужели это все-таки мутанты нас так достали… Одна надежда, что гравигенератор не отключился и…»
Бронекар грохнулся о землю. Лилу швырнуло вперед, и хотя ремни удержали тело в кресле, организм счел за лучшее отключить мозг, и командир Четвертого сектора Службы FF города потеряла сознание.
К тому времени, когда пилот гравикоптера, уронив голову на грудь, обвисла на привязных ремнях, и машина, потеряв управление, бессмысленно затанцевала в воздухе, Сина Кунс уже не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. И сказать ничего младший лейтенант не могла тоже. Ей казалось, будто чья-то холодная и безжалостная рука проникла к ней под черепную коробку, погрузилась в мозг и там, в самом центре головы, чужие пальцы ухватили и смяли в бесформенный жалкий комок всю ее волю и способность мыслить и сопротивляться. Пальцев этих было почему-то четыре, а не пять, как у всех нормальных людей, и были они необычайно длинными – по три сустава каждый – и покрытыми гладкой сероватой и какой-то неживой на вид кожей.
Именно на вид, потому чтоСина буквально видела эти мерзкие пальцы, которые едва разрешали ей дышать. Мало того, кроме них, она уже не видела ничего вокруг, и поэтому совершенно не замечала ни отключившегося от управления пилота, ни бессильно валящихся с неба бронекаров, ни Арт Жеса, с проклятиями выдирающего из кресла тело пилота и пытающегося занять его место, ни того же Арт Жеса, отброшенного куда-то в корму после того, как гравикоптер, встав на дыбы, завертелся в воздухе, будто стараясь при помощи хвостового оперения найти себе опору, а затем на мгновение замер, потерял равновесие и уже безостановочно и неотвратимо понесся вниз, на встречу с землей.
Глава пятнадцатая
Стрелки часов показывал шестнадцать часов две минуты.
Три часа крепкого сна. Да еще и на чистых простынях. Да еще и рядом с очаровательной и нежной Касей. Вполне достаточно. Во всяком случае, чувствует он себя вполне отдохнувшим. Надо встать и хотя бы осмотреться, прежде чем их снова отправят куда-нибудь к черту на рога. А отправят обязательно. Не может быть, чтобы не отправили. В сложившейся-то обстановке. И неизвестно, когда еще он сюда попадет и попадет ли вообще.
Бес Тьюби осторожно высвободил из-под Касиной головы правую руку и поднялся.
Так. Сначала – душ. Правда, он сегодня и здесь уже был в душе, но отчего бы не принять его еще раз, если есть такая возможность? Не вижу оснований для отказа.
Подхватив с пола трусы, Бес прошлепал босыми ногами в душ, с наслаждением постоял сначала под горячей, а затем под холодной водой, вытерся еще влажным с прошлого раза полотенцем и вернулся в комнату.
Кася продолжала спать, повернувшись на левый бок и обхватив руками подушку. Одеяло сползло, и Бес с тихим удовольствием смотрел на стройное тело подруги, на ее гладкую смугловатую кожу, на соблазнительный изгиб бедра, темные, почти черные волосы и, чуть улыбающиеся во сне неведомо чему, губы.
Наконец, он заставил себя отвести глаза, подошел к окну и, припомнив, как это делала хозяйка, потянул за шнур и поднял жалюзи.
Кася Галли жила на восьмом этаже одиннадцатиэтажного дома в юго-восточной части города, неподалеку от Трещины. Дом стоял на возвышении, а окна ее квартиры выходили на юго-запад, и поэтому, как только Тьюби поднял жалюзи, солнечные лучи, давно перевалившего за полдень солнца, хлынули в комнату. Бес прищурился, улыбнулся, подумал и распахнул само окно.
Теперь вместе солнцем в комнату проникли звуки и запахи. Большей частью они были знакомы командиру пластунов: утробное рычание двигателя бронекара, чей-то оклик или вскрик, гарь далекого пожара, шум колес по асфальту, отработанный бензин, шелест листвы четырех тополей, растущих напротив дома и почти достающих верхушками до уровня восьмого этажа… Но, собранные вместе, эти звуки и запахи вместе с солнечными лучами, косо падающими на скопище зданий и клубок улиц и переулков, и создавали тот неповторимый образ города, который он наблюдал, слышал и обонял в такой полноте впервые в своей жизни.
На какое-то мгновение Бес даже испугался. Внезапно отсюда, из окна Касиной квартиры, город показался ему чужим и очень опасным организмом, неким хитрым и ловким хищником, который лишь прикидывается безобидным и флегматичным травоядным, а сам только и ждет момента, чтобы впиться длинными зубами в шею утратившего бдительность чужака.
Но стоило тряхнуть головой и поглубже вдохнуть свежий ветер, как нелепое ощущение прошло, и Тьюби понял, что это просто шутят с ним шутки его инстинкты и подсознание. Инстинкты и подсознание, выросшего в Подземелье человека, с первых лет жизни привыкшего воспринимать город, как источник неизменной опасности.
– Эй, ты что там увидел интересное? – спросил у него за спиной чуть насмешливый голос.
Бес вздрогнул и обернулся.
Кася смотрела на него ясными глазами, улыбалась и даже не думала прикрыться одеялом.
Командир пластунов непроизвольно сглотнул и понял, что у него есть только два выхода: немедленно лечь рядом с Касей в постель или, наоборот, но опять же немедленно, одеть штаны. Впрочем, долго раздумывать над альтернативой Бесу не пришлось – взгляд Каси скользнул вниз по его телу, и девушка промурлыкала:
– Ну, чего ты стоишь? У нас еще двадцать минут, как минимум. Скорее иди сюда.
Бронекар лихо подкатил к Касиному дому точно в назначенное время. Внутри уже сидела вся их команда и еще две молодые женщины, одну из которых Кася узнала сразу же, как только вместе с Бесом уселась впереди, рядом с водителем и обернулась, чтобы окинуть командирским взглядом подчиненных.
