– Кто там? – донесся из динамика высокий женский голос.
– Две одинокие сестры-гражданки, – сказала Эль, – которые хотят весело и с удовольствием провести сегодняшний вечер.
Некоторое время за дверью было тихо, и Лилу подумала, что где-то здесь наверняка замаскирована камера, и сейчас, возможно, их рассматривают на экране монитора местной охраны.
– Я так понимаю, что это незаконно? – лукаво спросила она у подруги, наклонясь к ее ушку.
– А вот и не угадала! – засмеялась Эль. – Ну, сама подумай, как я могу вовлечь тебя в какое-то незаконное мероприятие, если являюсь директором одной из лучших школ-интернатов в городе? Я же педагог все-таки. А вдруг дети узнают? Что они обо мне подумают и скажут? И потом ты же в форме Службы!
– Всякое бывает, – постаралась скрыть за небрежностью смущение Лилу. – Все мы не без греха. В том числе и Служба. И я на самом деле не вижу в этом ничего страшного. До определенного предела, конечно.
Она уж, было, собралась развить эту мысль, но тут ожил динамик над дверью:
– Входите!
Щелкнул автоматический замок, и дверь приоткрылась.
Внутри оказалось гораздо интереснее, нежели снаружи.
Подруги спустились по ступенькам и очутились в просторном, со вкусом оформленном вестибюле. Здесь их встретила молоденькая девушка в короткой юбке и блузке с низким вырезом.
– Добрый вечер, – с милой улыбкой произнесла девушка. – Вы к нам поужинать?
Они поздоровались в ответ, Эль заверила, что они здесь для того, чтобы заодно и поужинать, а Лилу про себя отметила это «заодно» и то, что грудь у девушки, пожалуй, ничуть не хуже, чем у нее самой.
«Но я-то, наверняка, постарше буду», – самодовольно подумала она.
Девушка пригласила их в зал и провела к свободному столику.
Зал живо напомнил Лилу тот, в котором она полчаса назад выступала перед детьми. Он точно так же охватывал амфитеатром ярко освещенную сцену. Но террасы были здесь гораздо шире – такие, чтобы на них могли свободно разместиться столы и стулья.
– Действительно, интересное место, – согласилась Лилу. – Новый ресторан?
– В том числе и ресторан, – загадочно улыбнулась Эль. – Ты давай, выбирай, что будешь есть и пить. Кухня здесь отменная.
– А почему нет вывески у входа? – не унималась Лилу.
– Это такой специальный рекламный ход. Нарочитая полуподпольность и андеграундность. Намек на запретный плод. Все знают, что никакого запрета нет, но его видимость щекочет нервы и подстегивает воображение.
– Забавно, – сказала Лилу и открыла меню.
Кухня, действительно, оказалась замечательной. Впрочем, как и вина. И через два часа, когда подруги перешли на коньяк, им было уже очень хорошо.
– Мне здесь нравится, – Лилу откинулась на спинку удобного стула и с удовольствием оглядела зал, который к этому времени был уже полон. – Только так и не понятно, зачем тут сцена. Не вижу музыкантов. И не слышу.
– Погоди, сейчас увидишь, – заверила ее Эль. – Правда, музыкантами их назвать будет трудновато. Еще пара минут.
И действительно. Очень скоро на сцене появились несколько рабов-мужчин, которые установили в специальных отверстиях на сцене какие-то столбики, а между столбиками в четыре ряда натянули канаты. Таким образом, что посреди сцены возник огороженный квадрат.
– Ух, ты, – заинтересовалась Лилу. – Неужели ринг?!
– Ты знаешь, что такое ринг?
– Обижаешь. Нас все-таки чему-то учили. Элементы старинного бокса входят в подготовку любой оперативницы. Ну, и сохранившиеся записи боев нам тоже показывали.
– Понятно, – сказала Эль с некоторым разочарованием. – А я-то надеялась тебя удивить. Но сейчас ты увидишь не запись, а самый настоящий кулачный бой.
– Что, неужели без перчаток?
– Без перчаток. Руки только ремнями обмотаны.
– Цесты, – кивнула Лилу.
– Что?
– Цесты. Так в Древней Греции называли ремни, которыми кулачные бойцы обматывали руки перед состязанием, – блеснула эрудицией начальница четвертого сектора.
– Хм… Надо же, а я и не знала. О! Вот они, выходят.
На сцене появились два, обнаженных по пояс, бойца. Их мускулистые тела были чем-то смазаны так, что свет от ламп играл и переливался на крепких рельефных мышцах.
Бой не произвел на Лилу никакого впечатления.
Рабы дрались неумело, а потому и некрасиво – размахивали руками и неуклюже топтались на месте. Но зал визжал от восторга, и многие посетительницы повскакивали со своих мест, криками подбадривая доморощенных кулачных бойцов.
– Что, не нравится? – осведомилась Эль.
Лилу пожала плечами:
– Извини, но это непрофессионально. Карикатура на настоящий бой.
– Хорошо. Тогда как ты относишься к тому, чтобы познакомится с некоторыми из этих бойцов в другой обстановке?
Эль наклонилась через стол и, понизив голос, сказала:
– На ринге-то они, может, и не профессионалы, не знаю, плохо в этом разбираюсь. Зато в другом месте вполне профессиональны. Можешь мне поверить.
– В каком это – другом? – не сразу поняла Лилу.
– Например, в постели, – подмигнула Эль.
– Что, прямо… здесь?
– Ну, не в зале, конечно, – рассмеялась Эль. – Но рядом. Из здания выходить не надо.
– Ну ты даешь…
Лилу почувствовала, что неожиданно краснеет. Или это просто коньяк бросился в голову? Свои секс-квоты на этот месяц она уже исчерпала, и предложение Эль было как нельзя кстати. Но…
– Брось, – заверила ее подруга. – Я уже обо всем договорилась. Расслабься и получай наслаждение. Говорю тебе, не пожалеешь. Тем более, что завтра – выходной. Ну что, идем?
– Э-э…
– Идем-идем.
Эль бросила на столик деньги, прихватила початую бутылку коньяка, решительно взяла Лилу за руку, и повела ее за собой.
Глава XXV
Человек лежал за камнем уже пятый час подряд.
Он редко шевелился и в своем маскировочном – сером, с коричневыми и охряными разводами комбинезоне, практически был не заметен для постороннего взгляда. Впрочем, посторонних здесь не было.
По правую сторону от человека лежал автомат, по левую – плоский ранец-рюкзак, а в руках человек держал мощный бинокль, с помощью которого и осматривал раскинувшуюся внизу до самого горизонта равнину.
Отсюда, со склона горы, даже при всем желании и при наличии самой лучшей оптики, он не смог бы разглядеть большой, лежащий к югу, город.. Но город был ему и не нужен. Человек ждал то, что должно было из города выйти.
