- Вербануть? Хороший глагол. А с чего вы взяли, доктор Тихорецкая,
что я именно этого добиваюсь?
- Ну вы же сами сказали, вам необходима информация об
Анжеле, - пожала плечами Юля, - вы хотите, чтобы я стучала на свою пациентку.
Допустим, она тесно дружит с чеченцем. Он бандит, террорист, вам нужна
информация о нем. Но если вы прослушиваете мой телефон, то наверняка имеете
возможность утыкать палату Анжелы, мой кабинет, ординаторскую, процедурную и
все, что хотите, "жучками" или как теперь это называется? Зачем вам
мое согласие?
- Действительно, зачем? Но кто же вам сказал, Юлия
Николаевна, что я хочу получать от вас информацию?
- Вы, Михаил Евгеньевич.
- Нет, Юлия Николаевна. Пожалуйста, вспомните наш разговор с
самого начала. Ничего подобного я не говорил. Вы сами все произнесли за меня.
Вы почему-то решили, что лучше знаете.
Юле стало неловко. Он был прав. Она отказала, даже не
выслушав его просьбы.
- Ну хорошо, Михаил Евгеньевич. Извините меня. Я вас
внимательно слушаю. Она села на стул и закурила.
- Юлия Николаевна, я так же, как и вы, считаю, что каждый
должен заниматься своим делом. Я ловлю террористов, вы оперируете. Просьба моя
состоит в том, чтобы вы посмотрели одного больного. Это вы можете сделать?
- Разумеется, могу, - Юля нервно усмехнулась, - привозите
его ко мне на прием хотя бы завтра, в первой половине дня.
- Невозможно, - он помотал головой, - нам придется отвезти
вас к нему. Это довольно далеко, на границе Московской области. Ехать надо
прямо завтра, с утра. В восемь за вами приедет машина.
- Да вы что?! - Юля повысила голос и опять встала. - У меня
завтра прием.
- Не волнуйтесь. Я уже договорился с вашим руководством. Вас
отпускают на некоторое время, не в счет отпуска, эти дни будут засчитаны вам
как полноценные рабочие. Кроме того, от нас вы получите гонорар в зависимости
от объема работы.
- Что значит- на некоторое время?! А с ребенком моим вы тоже
договорились?
- Нет,- невозмутимо улыбнулся Райский, - с Шурой мы пока не
договаривались, но об этой проблеме подумали заранее. С вашей дочерью может
остаться наша сотрудница, абсолютно надежный человек. Ручаюсь головой. Ребенок
будет вовремя доставлен на машине в школу и из школы, накормлен, уложен спать.
- Вы с ума сошли? - спросила Юля, внимательно и с интересом
разглядывая лицо Райского. Лицо это, холеное, узкое, с высоким умным лбом,
тонкими губами и широким крупным носом, было вполне приятным и обычным, и не
читалось на нем ни смущения, ни сомнения.
- Поскольку ваша мама сейчас находится в США, гостит у вашей
старшей сестры, а с бывшим мужем у вас отношения, мягко говоря, сложные, вам
практически не с кем оставить ребенка, - произнес он тихо и рассудительно, - вы
объясните Шуре, что вам надо срочно уехать в командировку и с ней поживет ваша
подруга. Зовут ее...
- Не трудитесь! - перебила его Юля. - Не надо мне
представлять вашу сотрудницу, не надо больше вообще ничего объяснять. Я никуда
завтра не поеду и вы не имеете права меня заставлять. Да в конце концов, почему
именно я? Допустим, у вас есть больной, которому требуется помощь
хирурга-пластика. Но неужели в вашем ведомстве нет своих специалистов?
- Представьте, нет, - развел руками Райский, - внутри нашей
структуры, конечно, существует сеть медицинских учреждений и там есть
практически все специалисты. Но вот хирурга-пластика в данный момент не
оказалось. А его помощь необходима. И очень срочно. Почему именно вы?
Во-первых, вы великолепный хирург. А во-вторых, вы оказались в нужном месте в
нужное время. Это судьба, Юлия Николаевна. Поймите наконец, вы нужны нам, но и
мы вам тоже нужны.
- Зачем?
- За тем, что вам один раз уже угрожали и это только начало.
Глава девятая
- Ну что вы, Станислав Владимирович, я не могла ошибиться, я
отлично знаю ваш голос. - Девушка испуганно, часто моргала и старалась не
смотреть на Стаса - Вы сказали, что у вас украли бумажник. Вы попросили
заблокировать вашу карточку, очень срочно. Я сделала так, как вы попросили.
- Послушайте, как вас там? - Стас поморщился, пытаясь
прочитать имя на карточке, пришпиленной к лацкану ее красного пиджачка.
- Наталья, - поспешно подсказала она и поправила волосы.
- Послушайте, Наталья, в третий раз повторяю. Я не звонил в
банк. Бумажник у меня никто его не крал.
- Но как же, Станислав Владимирович, вы назвали номер
банковского счета, домашний адрес, все, что необходимо для идентификации
клиента.
- А пароль?! - заорал он так, что все в зале повернули
головы. - Пароль я назвал?
- Нет, - растерянно моргнула девушка, - но почти никто из
клиентов пароля не помнит. Вы дали всю необходимую информацию, кроме пароля. Я,
конечно, попросила вас назвать, так положено...
- И что?!
- Вы извинились и сказали, что забыли пароль.
- Я его не забыл. Я отлично помню пароль, потому что это
всего лишь мое имя. Вам понятно?
На крик явился менеджер, и Стасу пришлось объяснять все с
самого начала. Менеджер почтительно проводил его в кабинет к начальнику службы
безопасности, где ждал его сюрприз, скорее неприятный в данной ситуации. В
кабинете, отвернувшись к окну, стоял его отец, Владимир Марленович Герасимов.
- Здравствуй, папа, - произнес Стас с дурацкой улыбкой.
Генерал ничего не ответил, не соизволил даже повернуться.
Начальник охраны, бывший комитетчик, попытался сгладить неловкость, шагнул к
Стасу, крепко пожал ему руку и с искренней улыбкой сказал, что ужасно рад
видеть его в добром здравии.
- Садитесь, пожалуйста, Станислав Владимирович. Вот мы тут с
Владимиром Марленовичем как раз говорили о том, что не бывает безвыходных
ситуаций. Сейчас нам принесут кофе и мы спокойно все обсудим.
- Да, конечно, - кивнул Стас и покосился на отца. Тот
продолжал стоять как каменное изваяние, уставившись в окно, хотя ничего
интересного, кроме глухой стены соседнего дома, видно не было.
- Сначала вы, Станислав Владимирович, спокойно и подробно
изложите нам все последние события, а затем мы вместе будем думать.
Начальника службы безопасности звали Егор Иванович Плешаков.
Вопреки фамилии, он был буйно и красиво волосат, заботливо холил свою роскошную
гриву, черную, с проседью, кроме того, носил опрятные усы, которые сейчас
напоминали Стасу блестящую толстую пиявку. Подчиненные между собой называли
Плешакова Плешь. Он знал и не обижался. Однажды даже объяснил на планерке, что
это погоняло вполне соответствует старому доброму блатному принципу. Урки
всегда старались подбирать друг для друга контрастные клички. Толстяка величали
Скелетом, лысого Кудрявым.
