— Ах вот даже как. А Крюгер-то причем тут будет?
— Крюгер? Ну, я, дурак, ему все расчеты предоставил. А он воспользовался. Верховного подставил под наш арест, а потом, значит, обнародовал, каких героев Верховный в Отстой упек. И представил дело так, что это Верховный жаждал всю Галактику на экзистенцию пустить. Но с Крюгером мне сейчас далеко не все ясно.
— Да, скользкий тип. Я еще доберусь до него.
— Вот в этом я очень сомневаюсь.
— Ты меня слушай. Железяка эта, — Лукреций кивнул в сторону цилиндра, — неспроста здесь. Завтра досмотрим, что там за фильмы. Мастера, они просто так ничего не делают, не будь я — это я!
— Намекаешь, что и из Отстоя пути есть?
— Гм. А почему бы и нет? Хотя… — Лукреций вопрошающе посмотрел на Фомича.
Я знаю только один путь — легенду об Отражателе Дыхания Отбывателей. Понимаешь, Кеша, было время гуманоидов. Гуманоиды — это не ругательство, не смотри на меня так. Гуманоиды, брат, были великой и многочисленной расой до того как в ругательство превратились. Нынешние жалкие миллиарды галактян ничто в сравнении с их триллионами. Нас-то две Мистические Теории Брака ограничивают плюс эта вынявая вторая концепция равновесия. Их же ничто не сдерживало. Это и была их, еще более вынявая, Первая Концепция Равновесия. Они стремились переделать Вселенную — вертикальный прогресс, двигатели первого рода, вечные, между прочим. А природа ведь дело свое знает. Вот и вымерли они в один длив. Но я не об этом. Я о терминах и не только. Я подозреваю, что вся наша поэзия, а также наша наука в ее основах и техника — все от них осталось. И боевые рейдеры действительно были боевыми, а валенки — валенками, хоть и не знаю, что это такое. И пиво было с таранкой. И Отстой — тоже их рук дело… Вот только откуда я все это знаю? Ну да ладно.
— Вот ведь что! А я-то думал, что здесь всегда так скучно было. В смысле Галактики.
— Да, Кеша! Я же хотел тебе о пути из Отстоя рассказать. От гуманоидов осталась легенда, что ежели кто увидит Отражатель Дыхания Отбывателей, то освободится, причем хитрым образом. Он попадет сперва в Мнимый Мир, но там надолго не останется, а выпадет в Реальный, но уже за пределами Отстоя.
— Ух ты! Вот я и говорю — выберусь и наваляю этому Крюгеру! Не посмотрю, что Верховный.
— Вот-вот. На этой легенде твой Цыц, как я понимаю, и погорел.
— Да-а. Ведь вроде и не дурак был. Хотя уж больно падок на всякие легенды, мифы. Он бы и эту Богатырскую Сагу наизусть выучил. И цитировал бы то место, где он, воин-победитель, утыкан стрелами, изрублен в капусту Любил, старик, эту живопись. Романтик был несусветный. Но ты вот что скажи, философ, кто этот Отражатель когда видел гляделками?
— Я тебе больше скажу, Кеша, если б кто и увидел, все равно узнать насчет истинности легенды неоткуда. Может, это такой юмор у гуманоидов был. А у них не спросишь.
Смутно-дышащими листьями
Черный ветер шелестит
И трепещущая ласточка
В темном небе круг чертит.
Наступила ночная фаза откида, оказавшегося таким богатым событиями. По углам начались обычные для этого времени откида шорохи, какие-то всхлипы, бульканье и чавканье. Под сводом сегмента разрезали атмосферу неуловимые летуны, не встречающиеся в Отстое в иное время. Устав разрешал швырять в них личными вещами. Но в полумраке попасть в быстро порхающего летуна не было никакой возможности.
Струя обогрева бросала неясные блики на гладкие извивы поля, порождая таинственное блуждание теней. Фомич, глядя на них, в который уже раз задумывался над природой этих теней, подозревая в них существование смыслового подтекста. Но мысль неуловимо перескакивала на иное и…
Тени сгустились, слились в тугой комок, приобретя Странные резкие, но чем-то знакомые очертания Высокой Фигуры. Фигура имела всего четыре конечности — Две верхних и две нижних. И это было непривычно. Фигура стояла как бы в нерешительности, поворачиваясь по сторонам. Но вот она, будто что-то увидев, отделилась от поля и шагнула в пространство сегмента в направлении Фомича. Ему стало страшно и интересно, какое-то ощущение из времен детства. Отчего-то он понял что Высокая Фигура увидела именно его и больше никого. Фигура подошла и остановилась, нависая над ним.
— Батюшки-светы! Никак кибер. Тебя-то как сюда угораздило, сынок? — заговорила Фигура. Речь ее была нетороплива, исполнена неведомой теплоты и незримой силы. Да и язык был не знаком Фомичу, однако же, понятен. — Ты меня видишь? Хотя, конечно, видишь, иначе как бы я тебя разыскал? Можешь теперь задавать вопросы.
Фигура замерла. И виделось, как будто ветер шевелит складки незримой одежды.
— Ты кто, незнакомец? — спросил Фомич.
— Тень Великого Гуманоида. В просторечии — Отражатель Дыхания Отбывателей.
— Почему ты меня назвал кибером?
— Потому что ты кибер.
— Что такое кибер?
— Навигатор, рулевой. Разумное мыслящее существо, созданное Гуманоидами.
— В чем отличие от других существ?
— Ни в чем. Как и все сущее, вы часть его.
— Тогда… Почему их не стало?
— Вы слишком отличались от остальных.
— Мы?
— Остальные ленивы. В остальных нет гениальности, свойственной Гуманоидам.
— Так я кибер?
— Без сомнений. Твой мыслекод читаем даже мною, Тенью.
— Что такое мыслекод?
— Твои врожденные идеи. Подробнее не поймешь. Тебе еще много предстоит познать.
— Есть ли еще киберы в Галактике?
— Есть. Крюгер.
— Он знает, что он кибер?
— Да. Он даже знает, что ты кибер.
Последовала пауза. Фомич был ошеломлен, потрясен. Мысли разбежались.
— Что еще ты хочешь узнать? Торопись, время уходит.
— Если ты Отражатель Дыхания, помоги отсюда выбраться.
— Не могу. Вы должны выбраться сами.
— Мы?
— Ты и Лукреций.
— А ты и его видишь?
— Нет. Но чувствую его присутствие в тебе.
— Во мне?
— Не отвлекайся. Скоро ты проснешься.
— Постой, но как же я?.. Я что, сплю?
— Увы, время, малыш кибер. Прощай.
Фомич проснулся и понял, что не заметил, как уснул. Хотя никогда же до этого не спал.
В углу зажглись гранатовым три огонька и, качнувшись, поплыли навстречу. Послышалось сопение и хлюпанье приближающегося.
— Тебе чего? — сонно пробормотал Фомич.
