– Мозгляка прессануть не получилось, – процедил сквозь зубы Евгений.
– Вот этот пусть нам расскажет, – ответил Константин. – Эй, ты! – бросил он в спину Серому. – Где мозгляк?
– Куда бессмертного подевал? – добавил Евгений.
– Он не тот, кем кажется. Он из Отражений. Слышишь, воин?
– Мы кому говорим? – с некоторой угрозой произнёс Евгений.
Серый, не обращая на них внимания, скрылся в арке проходного двора.
– Просканировал? – спросил Константин.
– А ты?
– Очень много силы.
– И сила эта – не его. Ничего не видно.
– Я понял. Он – держатель вавилонского Источника.
– Царь?
– Вроде того. Что-то ещё с ним из Вавилона вылезло.
– Да, знал бы он, чего замутить может.
– Подскажут, – угрюмо заметил Константин.
– А может, мы подскажем? Может, станем его правой и левой рукой?
– Согласен. Перемещаемся за ним.
Кремлёвцы совершили было скачок в пространстве, исчезнув из подворотни. Но непонятная, неведомая им сила вернула их назад. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга.
– Теперь ясно, чего наши в Мексику сквозанули? – злобно проскрипел Евгений.
– Потому же, отчего Реализованные сами к нему не приближаются, – ответил Константин.
В салоне припаркованной неподалёку от места событий «газели» сидели полковник Любимов и капитан Сулакшин, и через экстрагида – экстрасенса с ноутбуком на коленях, показывавшего на компьютерной карте Москвы местонахождение объекта, – контролировали перемещения «Игорька». Около часа объект находился в квартире Зверя. Потом исчез. Экстрасенс растерянно глянул на начальство.
– Я не вижу, где он находится. В этом доме его нет… И нигде нет, – подумав, добавил он.
– Это что за новости? Давай, Сулакшин, туда. Стоп. – И, повернувшись к экстрагиду, спросил: – А Зверь?
– Как всегда: очень размытая локализация. Понятно одно – перемещается.
– Всё. Попали. – Любимов опустил стекло, смачно плюнул в темноту. – Квартиру и без нас осмотрят. Уходим.
Сулакшин дал задний ход и принялся выруливать из лабиринта дворов. Внезапно экстрагид шумно выдохнул.
– Стойте! – И стал лихорадочно водить курсором по электронной карте. – Я его детектирую!
– Неужели Святополковича? – не ожидая чудес, спросил Любимов.
– Его-его. Сейчас-сейчас, – бормотал экстрагид. – Есть! Ты смотри…
– Не томи, – одновременно произнесли комитетчики.
– Он в санатории «Барвиха».
– Твою мать, – бросил в сердцах Любимов.
– Товарищ полковник, нужна опергруппа, пока мы туда доберёмся… – предложил Сулакшин.
Любимов кивнул и потянул из кармана мобильник.
10
Когда Игорёк проснулся, было уже темно и казалось ему, что он в квартире на Вернадского. Сколько может быть времени, сколько он проспал? Голова была тяжёлой, и невыносимо хотелось есть. Утро или ночь? С перепоя голова чугунная или от недосыпа?
Из-за стены, из соседней комнаты, доносились эротические звуки. Наверное, Артемий опять приволок девочку по вызову.
Игорёк сел на кровати и понял, что это не квартира. Он принялся судорожно вспоминать, где он. Вспомнил Гошу, его берлогу. Может, в соседней комнате Гоша со своей Катькой? Перед глазами возник ресторан «Астория», цепкий взгляд Черепа, взмах его руки. Может, когда он там вырубился, его отвезли сюда, к Гоше. Но ведь он был с Аней. В тихом сумрачном городе. Когда это было – до Гоши или после? Игорёк сжал виски ладонями.
Не с ним это было. Вот что. Не с ним. Но было. Всё было, и везде был он.
Как это сладко и чудно быть бессмертным среди менталов! Без лишних слов все, буквально все признают твою исключительность, боятся тебя, рассчитывают на тебя. Как прекрасно быть кем-то великим, общаться со сверхсущностью на равных. Да, это сладкое чувство. Но не тогда, а когда вспоминаешь об этом. А тогда было плохо, смутно всё было.
Астралы – открытые, совершенно бесконфликтные существа. Много тайн знают о нас. Аня – прекрасная и нежная фея. Где она сейчас?
Игорёк огляделся. На комнату из особняка не похоже. Впрочем, следует включить свет.
Он поднялся, пошарил возле дверей, нашёл выключатель. Ё-моё, да это ведь лаборатория сна! И как понимать, прикажете? Он зажмурился. В голове шумело, словно в морской раковине.
Боже мой, что он натворил! Он ведь её бросил, оставил в том полуживом городе вечных сумерек. Он её предал. Обещал быть с ней – и предал.
Да как же предал, когда он ничего для этого не делал. И в мыслях не было оставлять её. Они с ней там, в кабинете смотрели за похождениями двойника. Ну да, были похождения, были. И какие.
Игорёк сполз по стене на ковёр и вновь схватился за голову. Это же Серый теперь будет думать, что он, Игорёк, его предал, а Артемий – что ограбил. Какой мерзкий спектакль разыграл он, вернее, не он, а этот гнусный двойник. И музыка его, гнусная, гнуснейшая музыка…
Игорёк помнил музыку астрала до последней ноты. Теперь ведь он у Артемия не отвертится, теперь ведь придётся загладить вину. Объяснениями про беглых астралов товарища не проймёшь.
А Серый, как ему объяснить? Впрочем, скорее всего, больше они не встретятся, пускай думает что хочет. Надеюсь, никто его не поймает, он умеет уйти. Великий воин, одним словом. Однако стыдно, чтобы бессмертный, уже какой-то авторитет в его глазах заработав – и так мелко предаёт. Поди объясни, что это не он, а спятивший астрал.
Хорошо бы, чтобы всё, что показывало телезеркало, оказалось всего лишь видением. Да только непохоже, что это видение. Скорее видение – менталы, астралы. Нет. Тоже не видение. Тоже…
Игорёк открыл шкаф и снял с вешалки опостылевший костюм египетского бизнесмена. Анекдот случится, когда после «Дзилли» предстанет он перед приятелем вот в этом. Так и видится, как тот хмыкает, гнёт пальцы веером и с язвительным высокоумием изрекает: «Ну, ты, блин, мастер перевоплощений. Что, сорвался контракт, отобрали костюмчик?» Впрочем, не скоро Артемий придёт в себя после комитетского яда. И провалы памяти ему обеспечены. Может, позабудет о гнусной музыке астрала?
Эротические стоны за стеной всё не смолкали. Медсестра шалит? Отчего бы не пошалить, дело молодое. Странно, женщины Снотворенья вовсе не вызывают плотских желаний. Они или приятны, или нет, притягательны или отвратительны, как те родственницы Солженицына. Но не возбуждают. Аня же – чистый ангел, хотя ангелов среди самоубийц не бывает. Жалко её. Да и Осу жалко. И Гошка, как он там без меня?
Что поделаешь, и провалился туда внезапно, и вылетел как пробка из плохого шампанского.
