– Не бойся, Абрам Самойлович, во второй половине судья обязательно сочинит пенальти в наши ворота.
Рабинович улыбнулся застенчиво, отвел глаза. Пробормотал: «Да я и не боюсь» и взялся за стакан с апельсиновым соком. Прочие присутствовавшие в VIP – ложе пошли в буфет – подогреть организмы, озябшие на вечернем ноябрьском холодке. Были среди них и Веслов, и губернатор, и прочие с незабудками в петлицах. Рабинович проводил их долгим взглядом, покачал укоризненно головой и кротко уставился на президента клуба «Забойщик»
– Я хочу с тобой поговорить.
– После матча у нас будет ужин, поговорим.
– Нет, разговор о деньгах. А деньги любят тишину. Кроме того, в твоем «Гранд-Централе», говорят, микрофонов много.
– Мой кабинет в «Дубках» не прослушивается. И тишина там гробовая.
– Очень хорошо, – пробормотал Рабинович и вновь улыбнулся застенчиво. – Хорошая у тебя команда получилась. Говорят, специальные медицинские методики применял? – И глянул в глаза Ибрагимова со всей доступной человеку невинностью.
«Хрен тебе обломится», – подумал Ибрагимов, поэтому приятно улыбнулся и ответил:
– Методики эсклюзивные. И патент принадлежит не мне.
– Вот как, и кому же? – проворковал Рабинович.
Ибрагимов только усмехнулся такой деланой наивности.
– У тебя, Абрам, лучшая частная служба разведки в Европе.
– Я люблю путешествовать. Для того мне служба и нужна. А что это за люди перед стадионом?
– Так, манифестанты.
– Ну-ну, – ответствовал Рабинович и занялся соком, напрочь утратив интерес к дальнейшей беседе.
Игра закончилась со счетом четыре-один, пенальти, как и предсказывал Ибрагимов, был назначен, но не забит. «Челси» удалось забить с «придуманного» судьей штрафного, и то благодаря случайному рикошету от «стенки».
На «солидный и внушительный ужин» было подано: суп-каппучино из лука-порея, салат из королевских креветок с жареными овощами и жареные же овощи с лососем под соусом «Монте-Карло», французские вина и икра севрюги. За белым роялем пианист исполнял пьесы Игоря Крутого. Ибрагимов охотно поднимал бокал и провозглашал тосты, но каждый раз ставил его на место, едва пригубив. Так же поступал и любезный гость, за тем единственным исключением, что тостов не произносил. Где-то в середине застолья к Ибрагимову подошел начальник охраны и что-то прошептал на ухо. Тот удивленно вскинул брови и расплылся в довольной улыбке, после чего подошел к роялю и принялся наигрывать гимн команды «Забойщик».
Начальник охраны сообщил ему, что антиибрагимовские пикеты сняты по всему городу. Вернувшись за стол, Ибрагимов пустился в рассказы о том, как у него была мечта построить тренировочную базу, и он это сделал; о том, как у него была мечта построить этот отель, и он его построил; о том, что у него была мечта создать команду с мировым именем, и он ее создал. Теперь его мечта – настоящий, современный стадион, которым станет гордиться вся страна.
– Работать, по моему мнению, надо так, чтобы всегда ощущать себя должником – перед своим городом, народом, – витийствовал он. – Вот ты, Абрам Самойлович, непатриотично поступил, отдал деньги, заработанные в России за зарубежную команду, вкладываешь средства в экономику Англии. А мой бизнес никогда не пересекал границу! И свой клуб я никогда тебе не продам, какая бы ни была сложная политическая обстановка.
У Рабиновича перехватило дыхание. Он кисло усмехнулся.
– Все-таки нам стоит поговорить.
– Поговорим, конечно, – небрежно согласился Ибрагимов.
Пока Ибрагимов решал свои мелкие проблемы, Чичиков проворачивал торговую операцию, достойную пера Данте.
Разговор с Ибрагимовым был в этой операции лишь прелюдией. Когда «Порш» выехал за ворота осаждаемой резиденции, Чичиков тухлым взглядом окинул толпу и произнес:
– Езжай Степан, прямо. Будем просачиваться.
Если бы участников пикета кто-нибудь спросил – видели ли они серебристую машину, выкатившую из ворот и неторопливо направившуюся к шоссе, – они бы приняли вопрос за скверную шутку. Они ничего не видели. Как удалось «Поршу» пробраться через густую массу народа, знал только Чичиков. А у него не спросишь.
– Давай, дружочек, смотри, как я это делаю, – приговаривал Сергей Павлович, адресуясь, разумеется, к незримому противнику. – А теперь ты чем-нибудь удиви эдаким.
Долгого ответа ждать не пришлось. Как только «Порш» выбрался на трассу, набрал скорость и помчал в вечерней тьме в город, разрывая ее пучком галогенного света, рявкнул гром, и прямая как копье молния сорвалась с неба. Достигнув в тысячные доли секунды чичиковского авто, молния вдруг изогнулась под острым углом и угодила в придорожный тополь. Сила удара была столь велика, что дерево переломило пополам, и оно, пока падало, успело превратиться в уголь. За ней последовала вторая, третья. Грохот стоял как во время фейерверка, что устроил Ибрагимов в честь долгожданной победы клуба «Забойщик» в чемпионате.
Бычок вел машину недрогнувшей рукой. Ему удавалось держать ее на трассе, невзирая на то, что воздух отчего-то перестал пропускать свет фар. Воздух, сделавшийся как черный студень, дружил лишь с ослепительным блеском молнии да раскатами грома.
– Во как! – не без удовольствия заметил он. – Кажется, кто-то в этом городе, наконец, признал вас, хозяин.
– Покамест я в этом не уверен. Молнии – это несерьезно, – невозмутимо ответил Чичиков. – Что-то кофейку захотелось. В термосе не осталось?
Не дожидаясь ответа, Чичиков вынул термос из мини-бара, откупорил, потянул носом.
– Конечно, остыл.
Тем не менее налил в чашку и стал пить размеренными мелкими глотками.
Гроза за окнами прекратилась. Зато автомобиль вдруг понесло в гору. Машину тянуло вперед и вверх. Затем все так же вперед, но уже вниз.
– В петлю взяли, – доложил Бычок.
– Мелко. Нет, он до сих пор не узнал меня. Он думает – я лох.
Чичиков вновь полез в мини-бар, добыл сувенирную стограммовую бутылочку «Метакса». Своротил крышечку, добавил коньяк в кофе.
Как по команде дорога вновь сделалась прямой и вполне обыкновенной. Обозначились городские предместья.
– Никак нас занесло в Лондон, – сообщил Степан. – XVII век, или я ничего не помню.
По сторонам накатанной грунтовой дороги мелькали низкие каменные домишки, а дальше, в самом городе на темных узких улицах громоздились дома в три этажа.
– Думаю, хватит фейрверков и исторических казусов, пора нанести визит.
В тот же миг автомобиль оказался у крыльца лечебно-методического центра.
Над крыльцом сияла неоновыми огнями вывеска: «Дом добра всегда открыт для друзей».
Чичиков с легкостью, которую он в этом городе ранее не выказывал, буквально выпорхнул из «Порша» и, бросив взгляд на вывеску, произнес:
