Генерал и генеральша страшно устали от постоянного страха за
жизнь сына. Они были слишком старыми, чтобы выдержать столь долгий и мощный
стресс. Генерал похудел, осунулся, еще никогда он не выглядел таким больным, но
у Натальи Марковны после всех переживаний не осталось сил волноваться еще и за
здоровье мужа. Ей хотелось покоя и тишины. Она вяло уговаривала себя и мужа не
переживать из-за того, что Стас исчез и выключил телефон. Здесь, на Корфу,
ничего плохого с ним произойти не могло. В конце концов, он взрослый мужчина и
ему тоже надо расслабиться, наверняка познакомился с какой-нибудь одинокой
туристкой из Европы, нагуляется вдоволь и вернется как миленький, никуда не
денется.
Звонок Стаса прозвучал как гром среди ясного неба. Охранник
Николай столь поспешно бросился к машине, что без всяких объяснений они оба
поняли: опять с их сыном случилась какая-то гадость.
Через пару часов Николай привез его на виллу и скупо,
спокойно объяснил, что произошла небольшая авария. На крутом повороте Стаса
чуть не сшиб в пропасть огромный водовоз, нет все обошлось. Стас сумел
соскочить с мотоцикла в последний момент. Номер грузовика никто не запомнил.
Полиция потребовала, чтобы Стас прошел медицинское обследование на наркотики,
но в этом нет смысла. Придется долго судиться с компанией, которой принадлежит
грузовик и даже в случае положительного исхода дела полученные деньги не
компенсируют половины расходов на адвоката.
- Где и с кем ты был? - слабым, но суровым голосом спросил
генерал. - Я потратил столько сил, времени и денег, чтобы обеспечить твою
безопасность, а ты носишься по острову, по этому кошмарному серпантину и тебе
плевать на нас, ты даже не считаешь нужным позвонить...
- Ты принимал наркотики? - эхом подхватила генеральша.
- Слушайте, ну что вы ко мне привязались? - грубо заорал
Стас. - Скажите спасибо, что я остался жив! После такого стресса не надо
никакой наркоты!
- А до стресса? - Наталья Марковна схватила его за плечи,
развернула к себе, попыталась заглянуть в глаза. Но глаза бегали и блестели,
как механические стекляшки. - Почему ты опять выключил телефон? Где ты пропадал
столько времени? Неужели нельзя было позвонить? Ты понимаешь, что мы старые, у
нас с нервами плохо? Ты видишь, до чего довел отца?
Владимир Марленович сидел как изваяние в кресле-качалке.
Лицо его стало мокрым, блестящим и таким бледным, что почти сливалось с
бледно-зеленой стеной. У него начался обычный приступ боли, ему пора было
принять лекарство еще полчаса назад, но он забыл и теперь думал только о том,
как дойти до ванной, дотянуться до заветной баночки.
- Я хочу спать. Я устал. Отстаньте от меня! - кричал Стас.
Он был в этот момент отвратителен. Красное, опухшее лицо, выпученные глаза.
- Хочешь, так ложись, - поморщилась генеральша, - только не
ори как базарная баба.
Стас отправился в душ на первом этаже, шарахнув дверью так,
что содрогнулся дом.
- Володя, в чем же мы с тобой ошиблись? Почему он такой, ну
почему? выдохнула генеральша, падая в кресло. - Ему наплевать не только на нас,
но и на себя самого. Он живет сегодняшним днем и совершенно не думает, что
будет завтра. Мы с тобой не вечные. Кому он нужен на этом свете, кроме нас?
- Кому-то все-таки нужен, - процедил генерал сквозь зубы, -
кто-то хочет его убить. Кто-то думает о нем, следит за каждым его шагом.
- Ты считаешь, этот водовоз не случайно оказался у него на
пути?
- Ничего я не считаю,- генерал мучительно сморщился и закрыл
глаза.- Все, прости, Наташа, мне нехорошо, - он тяжело поднялся и отправился
наверх, в спальню.
Генеральша последовала за ним, тревожно спрашивая, что
случилось и где именно болит, но он, не сказав больше ни слова, поспешно
заперся в ванной. Наталья Марковна постояла у закрытой двери, постучала,
услышала вполне спокойный и живой голос:
- Не волнуйся, Наташа, я приму прохладный душ и посплю
немного. Это от жары. Не волнуйся.
Она спустилась вниз, в гостиную. Там на кушетке спал Стас,
неукрытый, в одних трусах. В кресле у телевизора охранник досматривал дневной
выпуск новостей из Москвы.
- Как ты думаешь, Николаша, это правда случайность? -
шепотом спросила генеральша.
- Конечно, Наталья Марковна. Вы же знаете, какие опасные
здесь дороги, ответил Николаша, выключил телевизор и, перекинув полотенце через
могучее плечо, отправился на пляж.
Стас, как в детстве, спрятался в сон от всех разговоров и
проблем. Осталось только накрыть его пледом, сесть рядом и смотреть на него
спящего сколько душе угодно.
Наталья Марковна смотрела на Стаса и думала о Сереже. За
тридцать шесть лет она так и не сумела забыть своего первенца. Стас спал
тревожно, вздрагивал, стонал, вертелся. Она поправила плед, погладила влажный
лоб, жесткие пепельно-русые волосы.
Сережа был бы сейчас точно таким же, но совершенно другим.
Он жил бы иначе, не как Стас. Он бы не сидел на шее у отца, руководя какой-то
фиктивной фирмочкой. Все в банке знают, что эта несчастная "Омега"
существует только ради того, чтобы Стасик числился на приличной должности.
Сережа вырос бы настоящим самостоятельным мужчиной, хорошо, правильно работал,
и они с Володей гордились бы его успехами. Он бы обязательно женился, и были бы
внуки, и жизнь имела бы какое-то осмысленное продолжение.
Генеральша часто представляла себе двух маленьких
мальчиков-близнецов, ласковых, разумных, похожих сразу и на нее, и на Володю.
Она закрывала глаза и видела себя с большой двойной коляской
в сквере под старыми тополями. Трепетали листья, плясали солнечные блики. Она
затыкала уши и слышала выразительный детский лепет. Она так ясно представляла
себе, как они растут, идут в школу, как с ними постоянно происходят забавные
историй, поскольку они совершенно одинаковые и все их путают.
Иногда она делилась своими грезами с мужем, он криво
усмехался в ответ и говорил: "Какие внуки, Наташа? У нас и так на руках
огромный трудный младенец, от которого не знаешь, чего ждать, потому что он
избалован до невозможности". Обычно дальше происходила небольшая вялая
ссора, генеральша оправдывалась, убеждала себя и мужа, что воспитывала сына как
могла, а если получалось неправильно, то кто же мешал ему, отцу, вмешаться?
Неизвестно, сколько времени она просидела так, глядя на
Стаса и думая о другом, несуществующем человеке, о маленьком нежном xeрувиме,
которого успела подержать на руках всего несколько минут тридцать шесть лет
назад.
- Нет... не может быть. Мне показалось, это не могла быть
она... ее нет... его нет...- пробормотал Стас и перевернулся на другой бок.
Рука его взлетела так резко, что ударила Наталью Марковну по лицу.
