- Откуда вы знаете? - быстро спросил Сергей.
- Ну что вы задаете идиотские вопросы? - раздраженно рявкнул
Райский.- Не проснулись еще? Так просыпайтесь!
- Нет, я понимаю, вы проверили клинику, и не только ту, в
которой ее оперировали, но -вообще все московские больницы. Я о другом. Откуда
вы знаете, что у нее не могли разойтись швы?
- От верблюда! - заорал Райский так, что у Сергея зазвенело
в ухе. - Я говорил с ее врачом!
- С Юлией Николаевной? - мягко уточнил Сергей.
- Вот в это не лезьте, - Райский перешел на зловещий шепот,
- это, майор, не ваше дело. Еще никогда полковник не был таким взвинченным.
Сергей прижал телефон к уху плечом и начал одеваться. В трубке слышалось
тяжелое сопение Райского.
- Михаил Евгеньевич, вам не кажется, что секретность должна
иметь какие-то разумные пределы? - спросил он, натягивая брюки. - Я не смогу
нормально работать, пока вы считаете меня безмозглой марионеткой в ваших умных
руках. Где сейчас Юлия Николаевна?
- Дома, - буркнул Райский.
- И скоро, как я понимаю, должна ехать на работу в клинику?
- Да. Но сначала она завозит дочь в школу. Слушайте, вы
вообще что себе позволяете, майор? Вы понимаете, с кем говорите? Думаете, я ее
не охраняю? - возмутился Райский, но как-то уж совсем вяло.
- Конечно, охраняете, - успокоил его Сергей, - но Анжелу вы
охраняли еще надежней. Пожалуйста, дайте мне телефон Юлии Николаевны, домашний
адрес и адрес школы, где учится ее дочь.
- Что вы собираетесь делать?
- Хочу проверить, все ли в порядке.
- Не трудитесь. Мне постоянно докладывают. И вообще, почему
вдруг такая паника? С чего вы взяли, что ей угрожает опасность?
- Михаил Евгеньевич, времени мало, но я объясню, чтобы
внести окончательную ясность. Когда мы беседовали в последний раз, вы
настаивали, чтобы я ехал к Анжеле к десяти утра. Вы сказали, что в двенадцать
она отправляется на прием в клинику. Вам надо было, чтобы наша встреча
состоялась раньше. Вероятно, вы рассчитывали, что Анжела поделится со своим
доктором впечатлениями о моем визите и скажет то, что никому больше не скажет.
Вы не сомневались в этом, поскольку такое уже случалось не раз. Верно?- Пока
Сергей говорил, он успел полностью одеться. - Вам не приходит в голову, что из
Анжелы очень скоро вытянут все, в том числе и содержание ее откровенных бесед с
доктором? Вы забыли, с кем мы имеем дело?
- Записывайте, майор, - устало вздохнул Райский и продиктовал
номера телефонов Юлии Николаевны, домашний, мобильный и рабочий, - должен
признаться, я вас недооценивал.
- Я рад, - улыбнулся Сергей. Он был уже в ванной и
распечатывал новую зубную щетку, которую приготовила для него генеральша, - у
меня к вам большая личная просьба. Поручите кому-нибудь выяснить, сидел ли
одновременно с Михеевым Юрием Павловичем в Архангельской области, в зоне под
названием "Наркоз", кто-нибудь, прописанный по адресу Московская
область, поселок Федотовка. Или поблизости, в соседних деревнях.
- Вам не кажется, майор, что этим лучше заняться позже? -
проворчал полковник.
- Одно другому не мешает, - ответил Сергей.
Попрощавшись с Райским, он тут же стал набирать подряд все
номера Юли. Но телефоны не отвечали.
Было пятнадцать минут девятого. Юлия Николаевна подъезжала к
Шуриной школе. У нее была привычка, садясь за руль, выключать мобильный.
* * *
Анжела очнулась в полутемной комнате и в первый момент
увидела окно, разлинованное частой решеткой, потом мертвую пасть камина и
наконец огромное овальное зеркало в толстой раме. Зеркало стояло на полу, на
кривых рояльных ножках и было повернуто таким образом, что отражало всю комнату
и саму Анжелу, лежащую на кожаном черном диване, накрытую клетчатым пледом.
Повязка на лице была грязной и липкой. Прежде чем понять
что-либо, она поднялась на ноги, подошла к зеркалу и принялась разматывать
бинты. В зеркале отразилось ее лицо, покрытое шрамами, отечное, бесформенное,
но швы были целы. Никакой крови.
- Все хорошо, - пробормотала она, глядя в зеркало, - ничего
страшного. Я отдам Шаме карточку, скажу ему этот чертов пин-код и он простит
меня, как я его простила. Мы почти квиты.
Она смотрела самой себе в глаза и не верила в то, что
говорит. Стоять было трудно, колени подкашивались, она вернулась на диван,
легла, забилась под плед. Ее колотил озноб и страшно хотелось пить. В доме было
тихо. Сквозь решетку доносился радостный птичий щебет. Конечно, это оказалась
никакая не решетка, просто ставни. Анжела решила, что полежит немного, потом
подойдет к двери, постучит и попросит пить. Повертелась, чтобы улечься удобнее,
и что-то твердое вдавилось ей в бок. Под вязаным жакетом на ней была толстая
трикотажная кофта от пижамы с двумя глубокими карманами. В одном из них она
обнаружила маленькую серебристую "Мотороллу", с которой не
расставалась по приказу своего Шамочки.
Телефон был включен, батарейка садилась. У Анжелы была
отличная память на цифры, она держала в голове не меньше трех десятков номеров.
Но, мысленно перебирая имена своих знакомых, она вдруг поняла, что звонить ей
некому. Абсолютно некому, кроме доктора Тихорецкой, и прежде чем решить, что ей
даст этот звонок, принялась нажимать кнопки. Анжела знала только ее рабочий
телефон.
Было девять утра. У доктора как раз начинался прием. Трубку
взяли сразу.
- Юлия Николаевна, это я.
- Анжела? Где ты?
- Не знаю. Кажется, за городом. В каком-то доме.
- Что с лицом?
- Вроде нормально. Жжет немного от хлороформа.
- Как давно ты очнулась?
- Минут десять назад.
- Посмотри свои локтевые сгибы. Есть следы инъекций?
- Да.
- Сколько?
- Царапин много, дырка одна.
- Как ты себя чувствуешь?
- Пить хочу, знобит, тело все ватное, в ушах звенит.
- Это скоро пройдет. Лежи спокойно. Лицо береги. А главное,
тяни время.
- Юлия Николаевна, моя домработница, Галушкина Людмила
Борисовна, она им помогла, если удастся ее найти, она может знать что-то...
Дверь неслышно распахнулась. Анжела вздрогнула, успела
нажать отбой и захлопнуть крышку. В комнату влетел крепкий пожилой кавказец и
выхватил у нее телефон.
