Это причинно-следственная связь, пронизывающая всю метавселенную, все существующее, существовавшее, и то, что еще только будет существовать. У любого события всегда есть причина, по которой это событие произошло, и следствия, которые из этого события проистекают. И иногда одного совета, одного неосторожно сказанного слова достаточно, чтобы определенная причина получила совсем иное следствие. Выбор — страшная ответственность.
Тэйнар в очередной раз вздрогнул, довольно отметив про себя, что теперь он проснулся в ту же секунду, в которую заснул — кисть даже не успела расслабиться, и лезвие не коснулось кожи. Правда, за эту секунду он успел подумать очень о многом — точнее, не подумать, мысль просто сама пронеслась в голове. Хотя… такие мысли, как правило, просто так не проносятся. Плетущий сосредоточился, отгоняя сон, и принялся развивать идею.
К сожалению, через десять минут пришлось оставить бесплодные попытки угадать результат гадания, основываясь на законах причинно-следственной связи. Тэйнар не знал ни причин, ни следствий. К тому же в стороне, примерно в полумиле к западу, на несколько голосов завыла варжья стая, и ему стало немного не до серьезных размышлений.
Испуганный гнедой без понукания сорвался в галоп. Всадник не стал его придерживать — хочет, пусть бежит. Быстрее будет.
Время текло. Неторопливо, но и не медля, ровно так, как времени и положено. Несколько раз в пределах видимости показывались варги, но они не обращали на путника никакого внимания — то ли принимали за своего, то ли вообще не чувствовали его присутствия. Тэйнар окончательно отвлекся от причинно-следственной, пытаясь нащупать результаты гадания интуитивно. Его здорово выручила зрительная память — закрыв глаза, плетущий мог воспроизвести обе картины, нарисованные на гладком каменном полу пещеры гадальными костями старой шаманки.
Неравносторонний пятиугольник, более похожий на равнобедренный треугольник — лишь присмотревшись, можно заметить почти не выраженные сгибы во внешнюю сторону — явно ключевая фигура. Кого он может означать? Разумеется, Демона культа Порока, или как там его. Пять граней, четыре из которых объединены у двоих разумных — Анжея, и еще кого-то, кто до сих пор остается неизвестным. Дальше — плоские округлые кости с изображениями. Меч, топор, чаша, паутина — лежат ближе к одной из длинных сторон неправильного пятиугольника. Меч — это Велен, топор — Альвариэ, чаша — Лэрта, а паутина… ну, паук тоже в своем роде плетущий. Это все трактуется легко. А вот дальше начинается сложность. Плоские белые косточки испещрены рунами и символами, значение которых Тэйнару по большей части неизвестно. А те, что известны — никак не могут толковаться в прямом значении. Схематичное изображение драконьей головы, частично перекрытое символом, удваивающим значение — два дракона, что ли? Драконов уже давно почти не осталось, а те, что еще живы, старательно скрывают свое существование от людей и прочих разумных рас. Руна «х'рег», гора, соприкасается с «гаррд», разрушением. Землетрясение, которое разрушит гору? Обе кости лежат между одной из длинных сторон пятиугольника и костью со знаком топора. Что это может значить?
К рассвету Тэйнар сдался. Слишком многочисленные трактовки любого из знаков, и собственное незнание более чем половины этих знаков сделали расшифровку картины совершенно невозможной. На всякий случай он старательно запомнил оба расклада, решив в корчме перерисовать их на бумагу и при случае расспросить кого-нибудь, кто знает толк в гадании.
До Ан'гидеаля оставалось еще около тридцати пяти миль. Часа через три плетущий должен был быть уже в городе.
Слева метнулась серая тень, острые зубы клацнули в каком-то футе от морды гнедого. Конь испуганно заржал, взвился на дыбы, и прыгнул с места вперед — задумавшийся Тэйнар едва не слетел с седла.
Кое-как удержавшись, он резко натянул поводья, но жеребец отчаянно замотал головой, потом вытянул шею, распахнул пасть, и помчался вперед, не обращая внимания на седока. Отчаянно пытаясь не слететь с несущегося карьером гнедого, плетущий мысленно пообещал строптивому животному немедленно по приезду в город купить ему капсюль, не позволяющий открывать рот.
— Ладно, скотина, Ярлиг с тобой, — прошипел Тэйнар. В конце концов, мчал конь по дороге, а дорога здесь только одна — к Ан'гидеалю.
В следующее мгновение он летел кувырком в сторону обрыва, а конь жалобно кричал, пытаясь подняться на ноги.
Мгновение — из пальцев вырастают давешние когти. Плетущий сам не понимал, почему тогда не сбросил уже не нужное заклинание, но теперь оно ему ой как пригодилось. Тормозить когтями оказалось неудобно и весьма болезненно — стальные лезвия так и норовили оторваться от хрупкой, слабой человеческой плоти. Но сбросить скорость удалось.
Вонзив когти в обледенелый снег на всю длину, Тэйнар медленно восстанавливал дыхание, стараясь лишний раз не шевелиться — по пояс он лежал на снегу, вытянув руки, а ниже пояса — висел над пятисотярдовой пропастью.
Прошло несколько минут, прежде чем плетущий осторожно подтянулся, высвободил когти левой руки, и вонзил их на полфута дальше. Потом так же правой рукой, снова левой…
Через пять минут он выбрался на дорогу, вытряхивая снег из рукавов, из-за пазухи, из карманов, и подошел к до сих пор не поднявшемуся и жалобно постанывавшему гнедому. Одного взгляда на переднюю левую бабку хватило, чтобы понять — нога сломана. На всякий случай Тэйнар ощупал распухшее место — конь дернулся, взвизгнув от боли.
За ближайшим снежным холмом мелькнула рослая тень — варги чуяли добычу. Кость, надежно укрытая во внутреннем кармане куртки, отгоняла их, не позволяя голоду взять верх, но плетущий понимал — это ненадолго.
Он, конечно, мог попробовать залечить перелом, но на это ушло бы много времени, да и не факт, что получилось бы. В любом случае, ступать на поврежденную ногу гнедой не смог бы, не говоря уже о том, чтобы нести всадника.
Для успокоения совести Тэйнар все же попробовал. И тут же бросил попытку — он еще справился бы с обычным переломом, но не с осколочным. Гнедой был обречен.
Закинув седельные сумы за спину, Тэйнар сосредоточился и осторожно коснулся конского разума, успокаивая жеребца. Через несколько минут конь опустил голову и закрыл глаза. Он уснул, и уже не услышал тихого шороха извлекаемого из ножен кинжала.
Алая горячая кровь хлынула на снег из взрезанного одним движением горла. Тэйнар поднялся на ноги, и зашагал в сторону Ан'гидеаля.
Они налетели внезапно. Только что Ягер видел, что он в шаге от победы, что еще мгновение — и он сможет перерезать омерзительному полукровке глотку, еще миг — и неблагодарный гость Ан'гидеаля, посмевший возражать ему, главе бригады, захлебнется собственной кровью. А в следующее мгновение его насквозь пронзила стрела с белоснежным оперением, и Дархек смог только дернуться и упасть, невнятно булькая.
Выстрелов было всего шесть, и пять из них нашли свои цели — кроме командира шестнадцатой бригады, на снег повалились еще четверо. С остальными быстро расправились клинки — керзитовцы не ожидали, что на помощь троим чужакам придет почти полный ашелт из Aen'giddealle, и их застали врасплох. Все кончилось буквально за полминуты.
