— Он хорошо держится, — удовлетворенно констатировала она. — Что ж, я сделаю все, что смогу, — она закончила смешивать в мисочке какой-то очередной состав, и протянула полуэльфу небольшой серебряный крючок с тупым концом и лопаточкой на рукояти. — Отводи края раны, приподнимай куски кожи и прочего, я буду промывать.
Обеззараживающей и одновременно с тем отмывающей спекшиеся комки кожи жидкостью промыть рану. Тут же несколько простейших заклинаний — сомкнуть или временно перекрыть крупные сосуды. Пинцет — выбрать осколки кости, еще одним заклинанием найдя их все. И долгая, осторожная штопка — что-то сшить, что-то срастить заклинанием. Эликсиры, один за другим — в горло, на раны, просто на кожу, чтобы впитывались… Желудок, легкое, кишечник — все зашить, все смазать бальзамами. И самое сложное и муторное — сложить кости так, как они должны быть, пока помощник по капле льет редчайшее зелье, способствующее быстрому сращиванию. Остается сущая ерунда, зашить кожу.
— Вот и все, — пробормотала целительница, делая последний стежок и обрезая нить. — Жить он будет. Все прочее, скорее всего, тоже.
Перебинтовав орка, Лэрта быстро сполоснула инструменты — дезинфицировать она их будет потом, когда хоть немного отдохнет и придет в себя. Сложила все в любимую объемистую сумку, закупорила все флакончики и бутылки, чисто вымыла руки остатками воды, заставив полуэльфа обеспечить «текучую воду» — и покачнувшись, начала сползать по стене. Помощник мгновенно подхватил ее на руки.
— Мне нужно немного отдохнуть, — пробормотала девушка. — Отдохнуть, и выпить стакан горячего вина. Потом я уйду… если, конечно, меня и правда собираются отпустить.
— Правда, — уверенно заявил мужчина, кивком приказывая эльфе, так и простоявшей у стены все это время, открыть дверь. — Вы передохнете, получите награду, вас выведут на улицу, неподалеку от вашей корчмы, и вы можете навсегда забыть об этом происшествии.
— Вряд ли мне это удастся так быстро, — с трудом улыбнулась Лэрта. — Я все равно приду завтра… в смысле, вы меня приведете. Ему еще дня три хотя бы нужны специальные процедуры, особым образом подготовленные зелья и прочее, не говоря уже о заклинаниях.
— Вы придете? — брови метиса удивленно взлетели. — Вы и правда придете?
— Ну что вы за дурной народ, — пробормотала девушка. — Этот ваш орк — мой пациент. Естественно, я приду.
Полуэльф куда-то ее отнес, усадил в удивительно удобное глубокое кресло. Лэрта даже не стала открывать глаза — сил не было. Через десять минут кто-то настойчиво сжал ее плечо, сунул в руки толстую глиняную кружку, полную горячего вина. Непослушными пальцами целительница выудила из кармана небольшой флакон, откупорила, плеснула немного эликсира в вино и, обжигаясь, выпила залпом до дна.
В голове немного прояснилось, усталость чуть отступила, и Лэрта смогла хотя бы разглядеть, что ее окружает.
А посмотреть здесь было на что. Высокие потолки, поддерживаемые белоснежными витыми колоннами, слабо мерцающие стены, изукрашенные затейливой резьбой, погруженные в полумрак сводчатые ниши, светящаяся мозаика на светло-сиреневом потолке… и цветы. Везде — на стенах, вокруг колонн, в нишах, даже на потолке, везде изгибались лианы, пышно расцветали незнакомые соцветия, зеленели живые листья…
— Ан'гидеаль… — восхищенно вымолвила девушка.
Она и сама не понимала, как и почему догадалась. Наверное, потому, что в этом угрюмом и холодном краю могло существовать только одно подобное место.
— Верно. Это истинный Aen'giddealle… вернее, то, что вы, люди, от него оставили, — прозвучал за ее спиной низкий, звучный голос.
16
Альвариэ проснулась от давно привычной резкой боли в правом плече. Тихонько зашипела сквозь зубы, свесилась с кровати, дотянулась до дорожной сумки — в небольшом внутреннем кармане, пришитом специально с этой целью, лежала плоская металлическая фляга с обезболивающим эликсиром.
Доведенным до автоматизмом движением молодая женщина открутила крышку, сделала короткий глоток — боль отступила почти сразу. К сожалению, Альвариэ знала — облегчение продлится недолго, от силы минут десять-пятнадцать. Потом надо будет сделать еще глоток, и только после этого боль отступит на очередные несколько дней… возможно.
Она очень хорошо это знала. Привыкла за семь лет. И за те же семь лет привыкла презирать и ненавидеть мужчин-слабаков, неспособных даже постоять за себя, не говоря уже о том, чтобы защитить других, так нуждающихся в их защите…
— Отец, нам еще долго? — в ее жилах не текло ни единой капли крови Гельхара, но юная Альвариэ привыкла за семнадцать лет своей жизни считать седого наставника отцом. В конце концов, не те родители, что родили, а те, что воспитали…
— Скоро будем на месте.
— Отец, а можно я поеду вперед? Кобыла застоялась, надо размяться.
— Это ты что ли кобыла? — необидно усмехнулся пожилой варвар. Он-то прекрасно знал, кто здесь на самом деле «застоялся», и кому так не терпится размяться. — Ну езжай, егоза. Только в деревне особо не выпендривайся. Узнаю, что опять перед парнями выделывалась — так выпорю, что обратно в телеге поедешь!
Девушка невольно заерзала в седле — знала, за Гельхаром не заржавеет. Рука у северянина была тяжелая, но и порол он только за дело. Так что сама виновата была, когда попадало.
Сейчас думать о всяких наказаниях во всем их однообразии не хотелось. Лихо гикнув, Альвариэ ударила резвую кобылку пятками, и во весь опор помчалась к деревне Ргохо, куда они с отцом, братьями, и еще несколькими мужчинами из их родной деревни ехали торговать. Объективно говоря, Ргохо была даже не деревней, а уже небольшим поселком. Граница с Империей находилась в каких-то пятнадцати днях пути, к ней вела хорошая, ровная дорога, и в Ргохо частенько наведывались купцы. Потом кто-то открыл в тогда еще деревеньке склад, начал принимать «на реализацию» шкуры у окрестных охотников, и торговцы начали приезжать с целевым назначением. Так понемногу поселок начал появляться на картах, хотя сам по себе оставался почти таким же: в три десятка домов, да в сотню семей. Гельхар с семейством ехал в Ргохо как раз продать накопившиеся за четыре месяца шкуры и прикупить всякого нужного в доме скарба.
Кобылка мчалась спорым галопом, Альвариэ развлекалась, подбрасывая на скаку недавно подаренный отцом топорик, и ловя его через несколько тактов. Настроение было безоблачным — Гельхар обещал после продажи шкур отправиться с ней и младшими сыновьями в Кадогер, город в двух дневных переходах от Ргохо, где в конце седмицы должна была состояться ярмарка. А ярмарка — это всегда событие, и всегда веселье.
Северяне не окружают свои деревни частоколом, как это частенько делают имперцы. От татей не защитит, от варгов — тем более, а с волками проще разобраться по свойски, да и редко серые наглели настолько, чтобы врываться в деревни, разве что совсем живот с голодухи подводить начинало. Поселок-деревня Ргохо исключением не был. Юная северянка чуть придержала коня, когда впереди показались дома, но и только — ни охраны, ни ворот, разумеется, тоже не было.
