– В чем дело? – Семен Николаевич поднялся, демонстрируя, что и сам не из худосочных и при необходимости может дать отпор.
– Пойдем, базар есть, – обронил визитер.
– Что-то неохота от костра уходить. Комары, знаете ли, молодой человек, – сказал археолог нарочито беспечно.
Бритоголовый нахмурился.
– А придется, если неприятностей не хочешь, – заявил он, сплевывая себе под ноги.
Семен Николаевич взглянул на Глеба и едва заметно приподнял одну бровь.
Глеб кивнул.
– Ну что же. Видно, день сегодня такой… маятный. Посидите, ребята. Пообщаюсь с молодым человеком и вернусь, а то он, видно, говорить при всех стесняется, – сказал археолог и последовал за мрачным братком.
Глеб бросил быстрый взгляд на друга и снова едва заметно кивнул.
– Сейчас вернусь, – шепнул Арине Северин и тенью скользнул за удалившимися в ночь.
Лес привычно распахнул ему объятья, как всегда, обрадовавшись прибытию дорогого друга. Северин бесшумно – не хрустнула ни одна веточка, ни зашелестел ни один листок – двигался за этими двоими, топающими, словно слоны.
Они отошли и остановились в свете фар припаркованного джипа.
– Чем могу быть полезен, молодой человек? – спросил Семен Николаевич, которому никак нельзя было отказать в самообладании.
– Можешь, папаша! – ухмыльнулся в ответ бритый. – Мы слышали, вы тут клад откопали. А может, вам и не докладывали, что земли-то вокруг наши! Значит, и то, что в них, – тоже наше!
Выдав такое непротиворечивое логическое заключение, незваный гость явно остался крайне доволен собственной смекалкой и с ожиданием посмотрел на собеседника.
Археолог задумчиво почесал бороду.
– А вы, молодой человек, историей увлекаетесь? Может быть, краеведческий музей организовать собираетесь? – спросил он на голубом глазу.
Северин едва удержался от смеха, услышав подобное предположение.
– Ты, папаша, мне баки-то не заливай! – браток недовольно засопел. – Я к тебе от серьезных людей послан. Рухлядь всякую себе оставить можешь, а золото – нам!
– Зо-олото? – нараспев переспросил Семен Николаевич. – А с чего это ты… гммм… сынок, взял, что оно там есть?
– Узнал! – теряя терпение, рявкнул бритый. – Золота у вас там полный сундук, так что давай золотишко, папаша, иначе ни тебе, ни твоим лопухам несдобровать будет!
«Деревенские!» – осенило Северина. Он уже не сомневался, что неудачники, откопавшие сундук, без малейших сомнений разгласили уже по всей округе, что лично видели там груды золота. Он, увы, не понаслышке знал, как быстро разлетаются сплетни по деревням и как охотно люди верят самым фантастическим, самым неправдоподобным вещам. В грудь толкнулась застарелая боль и ненависть, Северину даже показалось, что в ноздри ударил запах гари.
Дом уже догорал, чернея, словно скелетом, обнажившимися стропилами.
– Посмотрите! Вон их волчонок! Хватай его! Хватай!
Люди надвигались со всех сторон. Их было много. Северин не узнавал вроде бы знакомые лица. Они казались страшными масками, и на каждой из них он читал слово «смерть».
– Беги, сынок! Беги! – зазвенел в ушах истошный крик матери.
– Хватайте его! Не дайте уйти!
Северин едва слышно зарычал. Темная дурнота подкатила к горлу.
«Нет! Нельзя! Нельзя терять контроль над собой! – Парень зажмурился и изо всех сил тряхнул головой. – Как там говорил Глеб?.. Надо сосредоточиться на чем-нибудь хорошем…»
И тут же на память пришла Арина. Она вышла из дыма пожарища, превратив отвратительное пепелище в праздничный купальский костер, и посмотрела на Северина, улыбнулась ему яркими полными губами…
Дышать сразу стало легче. Парень сглотнул стоящий в горле ком и только сейчас понял, что на лбу у него выступила испарина.
Между тем диспозиция, оказывается, изменилась. Бритый, заломив археологу руки, тащил его по направлению к машине.
Еще не успев до конца прийти в себя, Северин тем не менее четко понял, что руководителю экспедиции грозит опасность, и ринулся на помощь. Он подскочил к бритоголовому и коротким ударом заставил парня рухнуть на колени.
– Вы в порядке? – спросил Северин у Семена Николаевича и тут же спиной почувствовал, что что-то не так. Позади был человек, и от него исходил запах опасности.
Северин уже стал поворачиваться, когда удар по голове швырнул на землю его самого, а глаза заволокло кровавым туманом.
Глава 9
В старой бане
Адски, просто адски болела голова, кажется, разламываясь на тысячи кусочков, а в ноздрях все еще стоял запах гари.
Северин застонал и почувствовал, что мягкая рука заботливо коснулась его лба.
«Мама! – обрадовался он. – Выходит, ничего не случилось! Мы уцелели!» Счастье захлестнуло такой ошеломляющей волной, что Северин на миг позабыл даже про боль.
– Очнулся! Наконец! – послышался глубокий певучий голос.
Не мамин.
И тут Северин все же вспомнил, что с того пожара прошло уже много, много лет. И ничего уже не исправишь, никого не спасешь… Парень снова застонал, изо всех сил закусив губу – так, что рот тут же наполнился солоноватым вкусом крови.
– Не двигайся пока. Мало ли что… Хорошо они тебя приложили, – произнес Глеб.
Теперь Северин узнал и его, и ту, кто говорила первой: Арину.
– Лежи уж, вояка! – отозвался насмешливый Динкин голос и сразу вслед за ним спокойный голос Александры:
– Не надо иронии.
Все здесь. Интересно, где это «здесь»?
Северин осторожно приоткрыл глаза. Было темно, и парня охватил внезапный страх. Что, если он ослеп? Такое бывает от сильного удара. Нет! Только не это! Он не может быть слепым и беспомощным, когда его друзья в опасности, когда они надеются на него! Да, он не спас своих родителей, но он уцелел в ту страшную ночь не зря. Он больше не может подвести того, кто ему верит и его любит! Только не это!
– Темно… – едва слышно прохрипел Северин.
– Что?
Его щеки коснулись шелковистые волосы, обдав ароматом меда и полыни…
– Темно, – попытался повторить парень.
– Ах да, нас заперли в старой бане. Чтобы мы посидели здесь ночь, так сказать, обдумали, стоит ли молчать о золоте и дальше, – объяснила Арина, осторожно гладя Северина по щеке. – Здесь темно.
Он вздохнул свободнее. Это хорошо, что не ослеп. Это самое главное. Все остальное можно поправить.
– Что случилось?
Губы горели, горло превратилось в великую пустыню, а в голове неизвестные неутомимые работники по-прежнему заколачивали сваи, изо всех сил лупя по ним огромными кувалдами.
