– И кто, по-твоему, это может быть?
– Не знаю.
– Я с места не сдвинусь, пока не получу вразумительный ответ.
– Здесь нет дверей, которые ты смог бы запереть на ключ.
Он зло фыркнул и покачал головой.
– Хотя бы намекни.
– Мало кому известно о его даче. Они с Виктором любили рыбачить в тех краях.
– Твой брат мертв, – он вдруг замолчал и хмуро таращился на меня не меньше минуты. – Так вот почему тебя заинтересовали эти кровавые монстры в музее... Неожиданный поворот сюжета... Вряд ли Соловьев был особенно дружен с твоим братом... хотя как знать. Хорошо, проверим дачу.
Петька дал очень подробное объяснение, и проселочную дорогу мы нашли легко. Некоторое время она петляла по лесу, а потом он внезапно кончился. Впереди поле, слева озеро, довольно большое, и одинокий домишко, который отсюда казался совсем крохотным. Моя идея понаблюдать за ним критики не выдерживала. Для этого потребовался бы мощный бинокль, а его у нас не было. Подобраться ближе без того, чтобы нас не заметили, попросту невозможно. Взглянуть на дачу захотелось еще больше.
Феликс остановил машину, вышел и начал оглядываться. Минут через пять вернулся на свое место и с сомнением посмотрел на меня.
– Я поеду один. А ты найдешь подходящий пенек и будешь терпеливо ждать.
– Еще чего.
– Ты можешь выйти сама. А можешь с моей помощью.
– Да с какой стати?
– Назовем это предчувствием. Я бы предпочел знать, что ты в безопасности. Если я не вернусь в течение получаса и не позвоню или поблизости появятся какие-то люди, двигай в лес, подальше отсюда, и сиди тихо. В крайнем случае звони в милицию. На дорогу ни в коем случае не выходи.
– Лучше я с тобой... – забеспокоилась я.
– Хуже. Я плохо соображаю, когда приходится за тебя волноваться. – Он притянул меня к себе и быстро поцеловал. – Надеюсь, расстаемся ненадолго. Иди, милая, ищи пенек.
– Придурок, – буркнула я, но из машины вышла и даже немного углубилась в лес, как он велел.
Феликс направился к дому. Дорога выглядела вполне сносно, но я вдруг подумала: если придется спешно покидать здешние места, большую скорость не разовьешь. Машина приближалась к дому, а я начала нервничать, в основном потому, что ничего толком видеть не могла, слишком большое расстояние. Достала мобильный, связь есть, и это порадовало. «Лексус» между тем остановился возле дома, об остальном можно только гадать. И вдруг я услышала выстрел.
– Господи, – пролепетала я, вновь хватая мобильный, но тут же сунула его в карман. И припустилась к дому, начисто забыв о словах Феликса. Я могла думать только об одном: он угодил в ловушку, возможно, он ранен, нуждается в помощи... В такие минуты в голову редко приходят разумные мысли, ни одной подобной ко мне точно не явилось, зато стало ясно: Феликс значит для меня слишком много, так много, что было безразлично, кто он в действительности и чего добивался, находясь рядом со мной. Важней было увидеть его, знать, что он жив...Типичный бред сентиментальной дуры, но мне и на это было наплевать.
Проселочная дорога не успела просохнуть под апрельским солнцем, ноги скользили, и я дважды упала, но все равно преодолела расстояние в рекордно короткий срок. Машина стояла в паре метров от крыльца. Дверь в дом открыта, оттуда не доносилось ни звука. Я поднялась на ступеньки и вошла в дом, боясь, что сердце внезапно остановится и я не успею сделать еще шаг, не успею увидеть его.
И тут дверь, ведущая из сеней в кухню, распахнулась, и показался Феликс. Я привалилась к стене, не в силах справиться со слезами, а он рявкнул:
– Твою мать... – но тут же обнял меня, прижав покрепче.
– Это ты стрелял? – пролепетала я.
– Бог миловал. Дверь была заперта, я полез за ключом, тут они и появились. Были бы умнее, не стали бы кидаться на меня вдвоем, мешая друг другу. Один успел выстрелить, но палил в божий свет, как в копеечку. Сейчас оба лежат в доме. Я боялся, ты, услышав выстрелы, позвонишь в милицию, вот и поторопился покинуть это милое место. Не хватало мне только объяснений с ментами. – Я отстранилась, заглядывая ему в глаза. – Ты где сейчас должна быть? – проворчал Феликс.
Теперь, когда я убедилась, что он жив, меня одолевало беспокойство другого рода. Не отвечая на вопрос, я распахнула дверь и вошла в кухню. Слева русская печь, возле нее, поджав ноги, лежал молодой мужчина в кожаной куртке. Рот его был приоткрыт, казалось, он крепко спит. Я наклонилась, внимательно его разглядывая. Он был жив, хоть и без сознания. И никаких кровавых ран. Второй тип устроился по соседству, спиной привалившись к деревянной перегородке. Тонкая струйка сбегала по носу из разбитого лба.
– Схлопотал по башке пистолетом, – прокомментировал Феликс, наблюдая за моими действиями. – Башка у него крепкая, так что скоро оклемается. Я затащил их в дом, чтоб глаза не мозолили, хотя вряд ли кто слышал выстрел, местечко людным не назовешь. Документов при них нет, но где-то поблизости должна быть машина.
– А если они здесь не одни? Сматываемся.
– Я бы предпочел дождаться, когда кто-нибудь из них очухается, и задать вопросы.
К тому моменту я успела прийти в себя и теперь разглядывала мужчин без дрожи душевной и со все возрастающим интересом. Мы, безусловно, уже встречались.
– Я их знаю. Точнее, я их видела раньше. Они приезжали на турбазу, искали меня.
– Думаю, и здесь они тебя поджидали. То, что явился я один, их здорово раздосадовало, и они затеяли военные действия. Должно быть, рассчитывали услышать, где следует тебя искать. В противном случае довольно глупо бросаться на человека, не спросив для начала, что ему тут понадобилось. – Феликс наклонился к сидевшему парню и похлопал его по щекам. – Эй, олух, пора прийти в себя.
Парень что-то невнятно промычал, Феликс ударил сильнее. Решив, что изображать забвение непродуктивно, молодой человек открыл глаза.
– Сукин сын, – сказал он очень выразительно.
– Брось, – усмехнулся Феликс. – Сукин сын пристрелил бы тебя, да и дело с концом. А ты жив-здоров и теперь сможешь хвастать симпатичным шрамом, они, как известно, украшают мужчин.
– Его менты ищут по подозрению в убийстве, – напомнила я. Мои слова пленному очень не понравились, он нервно завозился, а Феликс задал вопрос:
– Кто вас сюда отправил?
– Да пошел ты, – буркнул парень и схлопотал по физиономии.
Не желая присутствовать при допросе, я прошла в комнату, выглянула в окно и тут же испуганно отпрянула. Со стороны леса в направлении дома двигалась машина, черные бока джипа поблескивали на солнце. Я выскочила в кухню и сказала, стараясь скрыть страх:
– Машина.
Феликс выпрямился и кивнул на дверь. Чтобы добраться до «Лексуса», завести мотор и сорваться с места, нам потребовалось меньше минуты. Я смотрела в заднее стекло, джип набирал скорость, и тут случилось то, чего ни я, ни водитель джипа никак не ожидали. Тяжелую машину вдруг занесло, и она боком выехала в поле, передние колеса увязли в грязи. Я не сомневалась, что с возникшей проблемой водитель справится, но на это ушло время, его нам как раз хватило, чтобы увеличить расстояние. Через пару минут мы выбрались на асфальт, и Феликс показал, какую скорость способен развить «Лексус». Джип давно скрылся с глаз, и я вздохнула с облегчением. Правда, длилось оно недолго.
