— Ты? — Кажется, того, что я окажусь настоящим демоном, она никак не ожидала, и сейчас в ее глазах изумление постепенно замещалось ужасом.
— Ты? — все еще не выпуская рукояти кинжала, на случай если это все же западня, и усиленно сканируя местность на предмет наличия готовых к атаке небесных воителей, вопросом на вопрос ответил я.
— Вот блин! — взвыла девчонка, разворачиваясь на каблуках и готовясь дать деру. Похоже, это все-таки не ловушка. Вернув кинжал в ножны, я быстро вышел из-за стола и перехватил ее за руку. В конце концов, мне же обещали свидание! А я не из тех, кто упускает свое.
— Стоять. Договорились о свидании — значит, будет свидание!
— А есть меня не будешь? — Похоже, такой выходки она от меня не ожидала.
Разумная, надо сказать, настороженность. Ну не объяснять же ей, что я еще в первый день наших бесед решил, что интеллектуальное удовольствие от общения с ней будет повыше, чем возможное гастрономическое. К тому же любопытно мне с ней поближе познакомиться. Крайне желательно, учитывая ее внешние данные, максимально близко. Скажу прямо. Она меня куда больше интересует как женщина, чем в качестве бифштекса, котлеты или начинки для пирога.
Да и обещал я себе, что не буду ее есть, а, наоборот, возьму под защиту. А такие обещания я привык держать и исключения делать не собираюсь.
Разумеется, ничего этого я ей говорить не стал, а, ухмыльнувшись и обведя ее фигурку демонстративно-оценивающим взглядом, коротко буркнул:
— Посмотрим.
Но, кажется, она как-то догадалась о том, что вреда я ей не причиню, и, облегченно вздохнув, уселась у окна.
Впрочем, полностью напряжение не исчезло. Мы, демоны, к таким вещам очень даже чувствительны, и я видел, что кой-какие опасения у моего ангелочка все еще сохраняются. Что поделать. Здоровый и мудрый инстинкт самосохранения. Но сейчас мне это здорово мешало. Трудно получить удовольствие от свидания, если партнерша всерьез тебя опасается. Разумеется, если ты не извращенец.
Я извращенцем не был, так что настороженность девушки могла мне изрядно помешать. Впрочем… Кажется, я придумал, как это можно обойти.
Подозвав официанта и делая дополнительный заказ, я усиленно шарил мыслью по окрестностям, выискивая подходящую для моих целей личность. Вскоре таковая отыскалась.
Теперь вручаю розы, сажусь напротив… Взгляд в глаза, перевожу за окно… Все как в учебнике… Взгляд моей дамы следует за моим… и никакой магии! Так что я просто чуть подталкиваю найденного мной паренька, и тот, одержимый распаленной мною алчностью, выхватывает у проходящей мимо старушки котомку и бросается наутек.
Я вскакиваю, изображая бешеный энтузиазм:
— О! Мой клиент!
— Стоять! — Ангел успевает схватить меня за руку. — Мы же договорились: свидание — значит, свидание! Забудь про работу!
Старательно отыгрывая сильное разочарование, я сажусь на свое место напротив нее. Что могу сказать… Своей цели я добился. Огонек страха в глазах моей собеседницы исчез, сменившись азартом, а здоровый инстинкт самосохранения, советующий ей держаться от меня подальше, умолк, полностью заглушенный не менее здоровым, но куда менее мудрым охотничьим инстинктом.
Ну вот, пожалуй, и все. Большего вам знать не следует.
Конец
P.S. (набросано в спешке на следующий день после свидания)
Ангелок — супер! Наши агитаторы, утверждавшие, что ангелы скромны и скучны всегда и всюду, особенно в постели, — лжецы.
Врут. Самым наглым и бесстыдным образом врут! Могу утверждать с полной ответственностью. Теперь мне это известно доподлинно. А может, просто никто до меня не догадывался разбудить в них охотничий инстинкт? Неважно.
Да… а секретарша моя сегодня на работу не вышла. Кажется, с ней случились крупные неприятности. И почему я этим не расстроен?
Азраилу тоже не повезло. В результате нашего поединка он лишился самого ценного, что у него было. Даже жаль бедолагу… немного. Он так трогательно любил свой садик… Но что поделать, если моя девушка обожает черные розы?
Вот теперь — точно конец!
P.P.S. (от Ангела)
Хм, бабушка была права. Надо слушаться старших.
А секретаршу точно не найдут, иначе не быть мне Ангелом 007. Пусть ищет теперь себе секретаря, иначе будет часто менять подчиненных, ибо я не потерплю женского присутствия около МОЕГО парня!
А вот теперь совсем-совсем точно — конец!
Алексей Глушановский
…Нас не оставят в беде!
Бывают на болоте такие окна — один неверный шаг на обманчиво надежную поверхность, и человек почти мгновенно исчезает, провалившись на огромную глубину. И нет даже шанса его вытащить, спасти, помочь, и только томительно-медленные волны расходятся по предательской трясине. Глубоки белорусские болота, и не расстаются они с попавшейся добычей. Был человек — отличный сапер, хороший боец и просто преданный друг Серега Кузнецов; жил, сражался, мечтал о победе — и вот нет его. Сухо щелкнул боек предварительно разряженного автомата, отдавая последнюю честь ушедшему.
Но самое страшное — это не гибель Кузнецова. На войне всякое случается. Были в отряде еще саперы, пусть и не настолько хорошие, но способные заменить ушедшего. Самым страшным была пропажа нескольких небольших брикетов, находившихся в его рюкзаке, который сейчас лежал где-то в глубине жадного болота. Взрывчатки больше не было. Совсем. Отряд возвращался из глубокого рейда, когда совершенно случайно натолкнулся на секретный объект. Уж больно хорошо замаскировали, гады! А взорвать его надо. Очень надо. Слишком много крови портила эта станция.
Но взрывчатки нет. Нет совсем. Ни грамма. И надо-то совсем немного, вот что самое обидное, но нет. Теперь уже нет. За время рейда группа израсходовала все, что было. Не осталось даже гранат. И патронов — по полтора рожка на человека. С таким боезапасом много не навоюешь.
Собственно, вся надежда группы до этого момента была лишь на отчаянный, самоубийственный рывок: прорваться к станции, пока расслабившаяся, целиком полагающаяся на свою и впрямь замечательную маскировку охрана не успела среагировать и взорвать ее.
Шансы были. Недаром бойцы почти сутки пролежали в болоте, внимательно исследуя охраняемый периметр. Расслабились, расслабились охраннички, привыкли, что война — где-то там, вдалеке, и их не касается. На приборы свои хитрые во всем полагаются да на маскировку. Да только на всякий хитрый прибор русская смекалка найдется. Григорий Шестаков — Григ, как его прозвали ребята, твердо обещал, что без особых проблем проведет группу к самому забору так, что у этих ни один датчик не дернется. И ему верили. Да и как не поверить, коль он такое не раз уже проделывал, что с группой, что в одиночку…
