— Ну все, детка, успокойся, не плачь. Всю сумму сразу я дать
тебе, конечно, не смогу. Мне надо будет слетать в Рим, пойти в банк. Но быстро
это не получится. Очень много дел в Москве. Скажи, неужели ты успела потратить
всё, что я давал тебе раньше?
— Конечно, — она всхлипнула и потёрлась лбом об его руку, —
ты же сам говорил, Москва — очень дорогой город.
— Хорошо. Я дам две тысячи. Потом достану остальные восемь.
— Когда?
— Точно пока сказать не могу.
— Предатель! Жмот несчастный! — крикнула она по-русски,
вскочила с койки и помчалась в ванную.
Оставшись один, Зацепа осмотрел спальню и нашёл не меньше
полудюжины точек, удобных для установки скрытой камеры. Потом, когда девочка
уснула, он сидел на кухне, курил, листал записную книжку, думал, к кому можно
обратиться по такому деликатному делу.
Прежде всего, он хотел выяснить, существует ли на самом деле
человек по имени Марк, независимый порнограф и сутенёр. Если да, то насколько
он опасен, кто за ним стоит, подрабатывал ли он когда-нибудь шантажом, снимал
ли клиентов скрытой камерой и что это за клиенты.
Службу безопасности «Медиа-Прим», а также кое-каких знакомых
из правоохранительных структур Николай Николаевич отверг сразу. В записной
книжке нашёл телефон старого приятеля, бывшего одноклассника. Его звали Матвей
Александрович Грошев. У него была странная, запутанная биография. Ещё со школы
к нему прилепилась кличка Грош. Он был мрачный, замкнутый, но очень начитанный
мальчик. Рос без отца, с мамой и бабушкой, был толстый, раскормленный, страшно
комплексовал из-за этого. Ни с кем не дружил, в младших классах его дразнили,
жестоко травили. Классу к восьмому он похудел, возмужал, научился давать сдачи.
Его больше не дразнили и побаивались.
Сразу после школы Грош поступил в университет, на
философский факультет, отделение психологии, закончил с отличием. Открыл в себе
дар экстрасенса, пытался заниматься частной практикой, лечил депрессии,
сексуальные расстройства. Вроде бы даже преуспевал в этом, но вдруг чуть не сел
за валютные махинации. Кто-то из клиентов расплатился с ним долларами, Грош взял,
пытался продать и попал в милицию. Зацепа тогда помог ему выкрутиться.
Грош был дико энергичный, умный, хитрый, умел произвести
отличное впечатление. Зацепа старался не терять таких людей, тем более если
удавалось оказать услугу. Мало ли, как сложится жизнь?
Был период, когда Грош работал администратором закрытого
гостевого комплекса ЦК КПСС под Москвой. Потом журналистом, помощником депутата
Госдумы, торговал голосами избирателей, водкой, недвижимостью, пищевыми
добавками. Семь лет назад занялся частной охранной и детективной деятельностью,
возглавлял небольшое агентство.
Женат Грош никогда не был, детей не имел. После того, как
умерла его мать, жил один. Что там происходит в его личной жизни, Зацепа не
знал, но подозревал, что у Гроша есть своя тайна, возможно, он любит маленьких
мальчиков или девочек. Это в определённой мере гарантировало безопасность. Ну
и, конечно, ту старую историю с долларами Грош не должен был забыть.
Прежде чем позвонить Грошу, Зацепа тщательно взвесил все
«за» и «против». Допустим, он отдаёт Жене деньги, расстаётся с ней и живёт
дальше так, словно ничего не произошло. Но где гарантия, что этим все
закончится? Вдруг это только начало, и шантаж развернётся в полную силу? Нет.
Невозможно жить, подозревая, что в чьих-то грязных руках есть бомба
замедленного действия, кассета, на которой запечатлён Зацепа Н.Н., человек с
кристальной репутацией, отличный семьянин и так далее, в койке с малолеткой.
Съёмку могли сделать полтора года назад, когда Жене было всего тринадцать, а
выглядела она и того моложе. Совсем дитя, хрупкое, беззащитное, в объятиях
старого извращённого монстра. А если вспомнить, кто её отец, с какими бандитами
он, эстрадный певец, дружит…
К девяти утра Зацепа созрел. Допив чашку растворимого кофе,
закурив сигарету, он набрал наконец заветный номер.
Разговор получился чёткий, деловой. Грош не задал ни одного
лишнего, бестактного вопроса. Назвал сумму аванса, спросил, по какому телефону
лучше связываться с Зацепой, и пообещал, что его люди начнут действовать прямо
сегодня.
Прошло десять дней. Люди Гроша успели выяснить, что
порнограф Марк правда существует, зовут его Хохлов Марк Анатольевич, в
Интернете действует под псевдонимом Молох. Им удалось отыскать чат, где он вёл
переговоры с клиентами, покупателями детского порно. Далее они вычислили, когда
и где он встречается с одним из них, определили его в толпе, крепко сели на
хвост. Порнограф просек слежку, стал петлять, уходить.
— Мы его будем раскачивать, — сказал Грош, — мы доведём его
до нужной кондиции. Он работает без всякого контроля, делает, что хочет, так
быть не должно.
— Поговорил? — спросила жена, когда он вернулся в спальню.
— Да.
— Что-нибудь случилось? — Она зевнула и поправила подушку.
— Нет. Все нормально. — Зацепа улёгся рядом.
— Ты очень напряжён, тебе надо расслабиться. — Зоя стала
медленно расстёгивать пуговицы его пижамной куртки.
Зацепа закрыл глаза и представил, что рядом с ним Женя.
Помог запах, точнее, эхо аромата, потому что итальянские духи на коже Зои
Федоровны пахли совсем иначе.
* * *
Дима Соловьёв бежал по пустому коридору и слышал, как в его
кабинете заливается телефон. Почему-то ему пришло в голову, что это Оля, хотя
было начало первого ночи и вряд ли она стала бы звонить ему на работу в такое
время. На мобильный, наверное, могла бы. Но у мобильного села батарейка.
«В любом случае завтра я позвоню ей сам. Мне нужна её
помощь. Я хочу её видеть. Я соскучился, господи, я правда очень соскучился по
Оле. Когда она рядом, мне легче работать. Жизнь становится более осмысленной. Я
даже молодею. А она? Она ещё не знает, что Молох вернулся? Хотя, собственно,
откуда ей знать? Был сюжет в криминальных новостях, и все, вряд ли она видела»,
— думал Дима, пока возился с ключом, открывал кабинет.
От Лобова он отправился не домой, а в контору. Дома ждал
брошенный, обиженный Ганя. Дима знал, что первым делом придётся выгуливать пса,
не десять минут, а час. После этого только в душ и в койку. Ни на что уже сил
не останется.
Как только он открыл дверь, аппарат затих. Номер не
определился. Дима включил компьютер. Проще всего было найти Зою Зацепу в
информационной базе ГИБДД.
Через несколько минут компьютер выдал данные двух десятков
разных Зацеп, автовладельцев, проживающих в Москве.
Соловьёв сидел, уставившись в экран. Из всех Зацеп его
заинтересовал один. Николай Николаевич, 1946 года рождения.
