— Ак-куратней! — От волнения он стал косноязычным.
Она подумала, что он говорит с сильным акцентом, решила,
будто перед ней иностранец. Правда, долгие годы жизни в Италии наложили на него
определённый отпечаток. В Москве Зацепу часто принимали за иностранца. Не
вырываясь из его рук, девочка подняла на него прозрачные голубые глаза, уже не
испуганные, а любопытные, и сказала по-английски:
— Oh, sorry! Thank you very much!
* * *
Мелодия из времён года «Вивальди» заставила Зацепу
вздрогнуть. Резервная трубка вибрировала в руке. Он не заметил, как после ухода
гостей достал аппарат, включил его. Он вообще забыл, что сидит в своём
кабинете, так глубоко ушёл в воспоминания.
— Кажется, засветился один адрес, — сообщил все тот же
хриплый женский голос, — что будем делать?
— Следите за домом, — Зацепа тяжело вздохнул, — если он там
появится, войдите в прямой контакт. Дальше — по плану.
— А если не появится?
— Подождите до вечера.
Звякнул городской телефон, трубку тут же взяла секретарша, а
через минуту сообщила по селектору:
— Николай Николаевич, ваша жена на проводе.
Зацепа отключил мобильный, откашлялся.
— Да, Заинька, я тебя слушаю.
Глава восьмая
В казённой телогрейке поверх халата доктор Филиппова шла
через больничный парк, от одного корпуса к другому, и бормотала себе под нос,
так что со стороны её, наверное, вполне можно было принять не за врача, а за
пациентку психиатрической клиники.
Вступать в диалог с неизвестным убийцей её научил профессор
Гущенко.
— Не бойся. Поговори с ним. Он тебе ответит, рано или
поздно. В какой-то момент ты почувствуешь его присутствие, услышишь его голос.
Пусть это похоже на шаманство, на спиритизм, плевать. Неважно, как это выглядит
со стороны. Продолжай говорить с ним.
В команде профессора Гущенко доктор Филиппова проработала
пять лет. Команда числилась при НИИ МВД, занималась сбором и анализом данных по
серийным убийцам, разрабатывала компьютерную поисково-аналитическую систему
«Профиль». В команду входили психологи, психиатры, трассологи, судебные медики,
следователи, оперативники и даже пара экстрасенсов. Очередной министр МВД,
поклонник всего американского, загорелся идеей создать у нас в России аналог
отдела бихевиористики при ФБР.
На Западе уже давно, с шестидесятых, существует институт
профайлеров. Так называют особых специалистов в разведывательных службах или
полиции. Профайлеры создают психологический портрет преступника, чтобы лучше
представить его личность и предвидеть его действия. Работа психологов и
психиатров может существенно помочь следствию. Бывали случаи, когда серийников
удавалось вычислить и поймать исключительно благодаря точно составленному
профилю.
У нас судебные психологи и психиатры работают с
преступниками, которых уже поймали. Определяют для суда степень вменяемости.
Сумасшедших не судят, их изолируют и лечат.
Профессор Гущенко Кирилл Петрович считался одним из лучших
специалистов по серийникам не только в России, но в Америке и Европе. ФБР
признало его методику чуть ли не самой эффективной. Методика эта называлась
«Диалог» и предполагала максимально близкий контакт исследователя с убийцей,
вживание в его образ, почти по системе Станиславского.
Формула «Я — это он» многим чиновникам МВД казалась
мистической чушью и профанацией. Однако она работала, эта формула. Правда,
кроме самого Гущенко, мало кто из психиатров выдерживал эту жуткую игру.
Набирая команду, Кирилл Петрович проводил специальное тестирование коллег по
собственной системе. Помимо профессиональных навыков, врач должен был обладать
колоссальной интуицией, богатым гибким воображением, глубокой эмоциональной и
чувственной памятью.
Доктор Филиппова и не подозревала, что обладает всеми этими
качествами. Она раздулась от гордости, как пузырь. Ей льстило, что по
результатам тестирования она оказалось такой гениальной. Ей хотелось поработать
в одной команде с легендарным профессором Гущенко.
Тогда ещё Оля смутно представляла себе, каково это — влезать
в кошмарные глубины сознания маньяков-убийц, шаг за шагом проходить вместе с
ними все стадии их психозов. Рассматривать тела жертв, читать подробности
увечий, как книгу. Изучать места преступлений и стараться понять кошмарный язык
символов.
Детали убийства составляют шифрованное послание, в котором
преступник сообщает о себе практически все. Надо только найти ключ к шифру.
Надо представить себя на месте убийцы. И не свихнуться при этом.
Первым пациентом Оли оказался людоед Д. Он делал пельмени и
котлеты из женщин. Он не получал удовольствия от мучений своих жертв, не пытал,
не истязал. Просто убивал и съедал, как домашних животных. Мощный,
широкоплечий, высокий, с грубым мужественным лицом, он легко знакомился с
женщинами, приглашал в гости, поил водкой, спал с ними, потом сонной жертве
быстро перерезал горло кухонным ножом. Он работал ветеринаром, жил в деревне,
имел большой приусадебный участок, пользовался уважением соседей. Им, кстати,
он иногда продавал недорого излишки свежего мяса, говорил, что это оленина.
У него не было ни трудного детства, ни проблем с потенцией.
Он презирал женщин, считал их существами низкими, порочными. Утверждал, что
каждая, даже самая добропорядочная особь женского пола в душе проститутка, и
если не продаёт своё тело, то лишь потому, что недостаточно привлекательна.
Истреблял их не только для удовольствия, но из принципа. Жизненная энергия —
драгоценный дар. Низшие существа недостойны этого дара, они транжирят его на
пустяки, пьют, курят, трахаются с кем попало. Надо рационально уничтожать их,
отбирать жизненную энергию и поддерживать этим себя, высшее существо.
Убивая и поедая жертву, он получал мощный энергетический
заряд. Все серийники это чувствуют и почти все говорят об этом. Поток энергии
агонизирующей жертвы даёт огромную подпитку.
— Кажется, ты можешь все: летать, ходить по воде, двигать
предметы взглядом. Это ни с чем не сравнимое чувство космического могущества
невозможно забыть, от него невозможно отказаться, и когда оно постепенно
уходит, ничего не остаётся, кроме поиска нового источника энергии.
Ещё один объект исследования, насильник-педофил К.,
нападавший на мальчиков и девочек от двух до двенадцати лет, был говорун. Его
поимка стала прямой заслугой профессора Гущенко. Кирилл Петрович составил
настолько подробный и точный профиль, что оперативникам оставалось только
арестовать его.
К. мог часами рассказывать о том, как выслеживал жертву, как
заманивал, насиловал, душил. Во время следственных экспериментов, показывая все
на тряпичной кукле, испытывал сексуальное возбуждение.
