Остальные шестнадцать стрелков, и Андрей в том числе, выбивали центр. Падре, предпочтя арбалет, посылал в них один болт за другим – для этого ему было выделено целых шесть арбалетов, больше он просто не мог унести, поэтому, разрядив один арбалет, он бросал его и хватался за следующий.
Расположившиеся на обоих склонах оврага стрелки буквально выкашивали орков перекрестным огнем. Идеальные условия: враг внизу, опасность попасть в своих практически нулевая, кочевникам же негде спрятаться. Можно было только залечь, но лежа невозможно выстрелить из лука, поднимаясь же, даже на колено, они становились прекрасной мишенью. Некоторые пытались вырваться вдоль оврага, но падали, сраженные стрелками, отвечающими за фланги, – скорострельность карабинов вполне позволяла пятеркам справляться с этой задачей. Некоторые бросались вверх по склонам, но их выбивали в первую очередь: в планы Андрея вовсе не входила рукопашная, и это накрепко вогнали в головы воинов десятники.
Топот угоняемых лошадей все еще был слышен, когда Андрей вдруг осознал, что стрелять уже не в кого, а затвор встал на задержку. Машинально меняя магазин, Андрей недоумевал, как это он опростоволосился и примкнул не полностью снаряженный магазин. Бросив взгляд в сторону, он заметил, что практически все его люди спешно перезаряжаются. Значит, он просто не заметил, как произвел десять выстрелов. Да, уровень адреналина, видно, зашкаливал, если он настолько выпал из реальности, – ведь не первая же схватка. Но, видно, сработал стереотип: все же двадцать семь человек атаковали сотню – он, конечно, рассчитывал на успех, но, как оказалось, даже не представлял, насколько они стали смертоносными с новым оружием.
Все прошло как по нотам. Десяток бойцов, как и было условлено, вскочил на ноги и под прикрытием остальных спустился вниз, быстро произведя контроль: оставлять за спиной даже раненого врага здесь было не принято. Хотя орки и угоняли в полон людей, люди никогда не поступали так: если поле боя оставалось за людьми, то детей сатаны ждала только смерть, и ничто другое.
Когда с контролем было покончено, Андрей поднялся и, поймав взгляд инквизитора, лукаво ему подмигнул:
– Ну как, падре? Впечатляет?
– Я ожидал нечто подобного, но даже не предполагал, что все может быть так. Мы вроде не имеем даже раненых.
– Ну неизвестно, как там сложилось у обозников, но я лично раненых не видел.
– Я тоже, – все еще находясь под впечатлением, произнес падре Томас. – По приезде я тотчас отпишу епископу.
– Но это пока ни о чем не говорит, падре, – поспешил охладить инквизитора Андрей. Ему никак не улыбалось ставить в известность начальство падре Томаса. – Нужно еще испытать это оружие – как оно поведет себя под дождем, если на него попадет грязь, что будет на морозе. В общем, пока докладывать по большому счету нечего. Те, первые образцы показали себя весьма капризными, а они были творением Создателя, мы пока не знаем, насколько хорошо получилось сделать копии. Но если вы считаете…
– Нет, нет. Все верно, сын мой. Испытаем его полностью – и тогда уж доложим.
– Ну тогда пора заняться трофеями.
– Ты все помнишь, сын мой?
– Падре, здесь не меньше сотни трупов, горы трофеев. Не думаю, что мы располагаем стольким временем.
– Решать тебе, но если я не осмотрю все, то все придется бросить здесь.
– Падре…
– Мы теряем время.
– Хорошо, падре, приступайте. Внимание! Всем отойти в сторону, не мешайте падре работать. Джеф, направь посыльных к обозникам, не то они угонят лошадей слишком далеко. Падре, вам помощь не нужна?
– Нет, сын мой. Это не займет много времени, устраивайте лагерь.
Что и говорить, инквизитор был в своем амплуа: вот положено ему осмотреть всю добычу – и как бы он ни устал, а он устал, все же бессонная ночь позади, как и у всех, – он же не моргнув глазом приступил к перелопачиванию горы добычи. Кстати, ПОЧЕМУ? Почему инквизиторы первыми обследуют всю добычу? Всегда. Что они ищут? Ведь ясно, что что-то, чего видеть остальным не положено. Вот не нравилось ему это, и все. Ну да пока не время.
Падре подошел к вопросу насколько нетерпеливо, настолько и практично. В первую очередь он обследовал орочьи повозки, после чего окликнул Андрея и разрешил отвести их в сторону, чтобы начать разгрузку.
Сказать, что добыча обрадовала, – все одно что ничего не сказать. Повозки были заполнены кожаными мешками, в которых была первоклассная соль – хоть сейчас в солонку: именно в солонку, потому что она была абсолютно сухой, и было ее здесь в четыре, а то и в пять раз больше, чем они рассчитывали добыть.
«Да-а, удача все же улыбается смелым. Расчет был на тысячу золотых, а выходит – все четыре, это по минимуму. Да еще остальная добыча. Н-не-эт, на такое я не рассчитывал даже в самых смелых мечтах. Осталось только год добить – и тогда можно будет подумать о безопасном месте жительства. Восемь тысяч золотых – это не шутки, с такими деньгами можно обосноваться основательно. Ну правда, несколько меньше, но за оставшееся время получим прибыль по другим направлениям, и сумма восстановится. Потом ведь еще и приданое Анны – как ни крути, но две тысячи цехинов. А соли тут как бы не пять тонн. Хотя это еще считать. Ну что, как говорил один из героев Вольтера, «все к лучшему в этом лучшем из миров». Только еще доставить бы все без приключений и в целости. Как там говорится в старой доброй русской поговорке: «Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе», – а ноша-то не по нашим силенкам».
Отряд возвращался в крепость, как говорится, с помпой. Ну как еще назвать караван из трех сотен лошадей, правда, там еще затесались восемь быков – их наотрез отказался бросить Роберт, в котором хозяйственный крестьянин уже давно победил воина. Практически все лошади были навьючены – оно, конечно, только вьючные лошади могли нести по две сотни килограммов, но теперь отряд не испытывал недостатка в транспорте, а по сотне кило орочьи лошадки могли нести в течение дня без особых проблем, благо вся соль степняками была упакована в мешки и с этим проблем тоже не возникло.
Искренне обрадованный удачному возвращению друга и тому, что потерь не приключилось, Эндрю все же не смог справиться с купцом, который, казалось, жил в нем собственной жизнью, и когда появлялось дело, то ни о чем другом он просто не мог думать.
Едва караван оказался на территории крепости, как Белтон тут же начал раздавать распоряжения своим людям, которые споро бросились сортировать и распределять добычу. Вскоре начали появляться тюки – в них отдельно были упакованы доспехи, оружие, сбруя. Только покончив с этим, они принялись за соль.
По большому счету этим должны были заниматься Андрей и его десятники, но, честно говоря, все они были рады свалить все это в умелые руки купца, в чьей честности не было никаких сомнений.
Андрей лежал на своем топчане, блаженно вытянув ноги и наслаждаясь отдыхом. Что ни говори, но шестидневный поход его изрядно вымотал, а если учесть скорость восстановления его организма – он даже предположить не пытался, насколько досталось остальным.
