— Присаживайся. — Подождав, пока Кейт опустится в одно из кожаных кресел, он спросил с холодной учтивостью: — Выпьешь чего-нибудь?
— Спасибо, нет, — пробормотала она еле слышно.
— Мне, кажется, тоже лучше пока воздержаться, — поддержал ее Патрик, сверля Кейт глазами.
— Послушай, давай поскорее покончим с этим! — взмолилась она, не выдержав его инквизиторского взгляда. — Ник не твой сын, мне незачем тебе лгать.
— А из мести? — спокойно возразил Патрик. — Я женился на Лауре через полтора месяца после нашей последней встречи и ровно через четыре с половиной месяца после того, как поклялся тебе в вечной любви.
— Нет, — деревянным голосом отозвалась Кейт. — Я тогда сказала тебе, что между нами все кончено. Так что ты имел полное право жениться на Лауре.
Это было правдой, но вряд ли Кейт порвала бы отношения с Патриком, если бы ей не прожужжали уши, что у него есть другая женщина.
— Была бы хоть малейшая вероятность того, что ты отец Ника, я немедленно сообщила бы тебе о своей беременности.
— В таком случае, скажи мне, кто тот мужчина, к которому ты запрыгнула в постель, не успела за мной закрыться дверь.
— Я что-то не пойму, — начала терять терпение Кейт. — То ты утверждаешь, что у меня не было никакого любовника, то спрашиваешь, с кем я спала. И зачем ты послал кого-то в Крайстчерч шпионить за мной?
Глаза на побледневшем лице Патрика сверкнули, как острые лезвия, и он, вне себя от бешенства, выкрикнул:
— А с чего ты взяла, что я шпионил за тобой?! Я любил тебя и приехал в мае в Татамоа просить тебя выйти за меня замуж! И когда ты мне легким тоном заявила, что между нами все кончено, я подумал, что тебе было неприятно заниматься со мной сексом.
— Секс был ни при чем!
— А потом я должен был уехать в Окленд, потому что мой отец серьезно заболел.
— Я понимала это. — Голос Кейт задрожал. Она сочувствовала Патрику, но его внезапный отъезд с фермы омрачил ее зыбкое счастье.
— А ты понимала, что я должен был работать по восемнадцать часов в сутки, чтобы спасти нашу компанию?
— Я не знала, что у вас были проблемы с бизнесом. Но, разумеется, считала, что ты должен находиться рядом с больным отцом. Однако все это не имеет отношения к делу, — устало сказала Кейт.
— Что же тогда заставило тебя расстаться со мной? Я знаю, ты любила меня, иначе бы не вступила со мной в близкие отношения. Так почему ты не сказала в мае, что ждешь ребенка? — настойчиво гнул он свое.
— Потому что Ник не твой сын, — терпеливо повторила Кейт. — Ты должен поверить мне.
Патрик положил руки на спинку стула и стал смотреть на белую полоску пляжа внизу за окном.
— Как я могу поверить в такое? — с холодным сарказмом наконец спросил он. — Кейт, которую я знал, в которую влюбился, не могла спать с другим.
Она почувствовала, как в глубине сердца шевельнулось что-то — словно давно потухшие угольки вдруг снова затлели.
— Мне жаль, Патрик. Я бы очень хотела, чтобы Ник был твоим сыном, но он не твой. — Молодая женщина замолчала, потом, наконец решившись, с трудом выговорила: — Его отцом является человек, который изнасиловал меня через две недели после твоего отъезда из Пото. Я знаю точно, потому что за неделю до этого, то есть уже после нашей с тобой близости, у меня прошли месячные.
Патрик оторопело уставился на нее, затем, выкрикнув проклятие, схватил стул и со всех сил швырнул его об пол. Кейт лишний раз убедилась, что всю правду сказать не может, — это небезопасно.
— Кто он?! Человек, который изнасиловал тебя?!
— Не знаю, — быстро солгала Кейт, почувствовав облегчение оттого, что Патрик поверил ей. — Он добирался в Окленд автостопом, я просто попалась ему под руку.
— Что с ним случилось потом? — почти шепотом спросил Патрик.
— Он украл машину у Форсайтов и разбился на ней в пятидесяти милях от Пото.
Если Патрик захочет проверить, то сможет прочесть об этой аварии в старых газетах. Кейт мысленно попросила прощения у погибшего вора, на которого возвела напраслину.
— Ты поэтому сказала, что больше не любишь меня?
Пальцы Кейт впились в подлокотники кресла.
— Да. После того, как меня изнасиловали, я не могла даже подумать о каких бы то ни было отношениях с мужчиной. Это типичная реакция женщины в таких случаях. — Она сделала паузу. — Кроме того, я знала от своей кузины, что ты часто видишься с Лаурой. Все складывалось одно к одному.
— Ты обращалась в полицию?
— Нет. Мне бы все равно никто не поверил.
Шон, кузен Патрика, так и сказал ей, и Кейт по молодости и неопытности приняла его слова на веру. Сейчас-то насильник у нее в два счета предстал бы перед судом!
— А ты не думала об аборте?
— Я не сразу поняла, что беременна: месячные у меня часто бывают нерегулярными. Но когда до меня дошло наконец, я была так потрясена, что отказывалась верить. Я осознавала, что уже не могла… мы не могли… — Кейт перевела дыхание. — Единственным разумным выходом из этой ситуации было порвать с тобой всякие отношения.
Она находилась в такой глубокой депрессии, что не могла даже горевать о разрыве с любимым человеком. Патрик был навсегда потерян для нее, потому что насильником был его двоюродный брат Шон.
— Понятно… — задумчиво протянул Патрик.
Возможно, он немного расстроился, что Ник не его ребенок, — все мужчины хотят иметь сына, — но Кейт не сомневалась: в душе Патрик рад, что его ничем не осложненная жизнь потечет прежним курсом. И она попросила отвезти ее домой.
— Давай поужинаем, и потом я отвезу тебя.
В течение долгого времени Кейт гнала от себя мысли об отцовстве Патрика. И только увидев его у аттракциона, она осознала, что где-то в глубине души всегда хотела, чтобы отцом ее мальчика являлся Патрик. Теперь, когда он узнал тайну рождения Ника, самообман больно ударил по ней, разбередив старые раны.
— Давай сядем к столу, — мягко предложил Патрик.
Каким-то образом обычная процедура ужина — раскладывание салфеток, Патрик, разливающий суп по тарелкам, стук ложек — помогла Кейт успокоиться, напомнив: несмотря ни на что, жизнь продолжается.
— Тебе, наверное, нелегко растить Ника на государственное пособие, — сказал Патрик. — Тетя с дядей помогали тебе?
— Они не могли, так как у них самих дела шли плохо. Они вообще хотели, чтобы я отдала его на усыновление.
— Почему ты этого не сделала?
— По нескольким причинам. Я сама выросла в чужой семье. О, они, конечно, были очень добры ко мне, но я всегда чувствовала себя лишней. Я не хотела, чтобы Ник повторил мою судьбу. Но главной причиной было то, что он был очень похож на меня, когда родился. Отказаться от него было равносильно отказу от самой себя.
