Вслух Констанс сказала:
— Думаю, вы должны передо мной извиниться.
Карсон пристально посмотрел на нее, пытаясь понять, насколько серьезно она говорит.
— Как я понимаю, ваше начальство не всегда в курсе, что вы работаете сверхурочно, — сказала она.
— Всегда, — быстро ответил он. Констанс кивнула.
— Тем не менее я хочу со своей стороны сообщить об этом вашему начальству, к тому же меня интересует, что гласят о подобных случаях австралийские законы. Ведь я все еще гражданка этой страны.
Констанс с удовольствием отметила в свирепом взгляде Карсона злость и скрытую тревогу.
— Разумеется, — тихо продолжила она, — если бы у меня была уверенность, что добытая вами информация не будет распространяться, то я сумела бы забыть о вашем чрезмерном любопытстве. Если узнают о том, что мои родители были предателями, то это вряд ли повредит мне и моей работе, но мне не хотелось бы, чтобы об этом пошли разговоры.
Тим Карсон все понял. Он с большим достоинством сказал:
— Заверяю вас, что сохраню все в тайне, — Хорошо, — отозвалась Констанс, не веря ни единому его слову. Да, до поры до времени он будет молчать, но если у него появится хоть малейшая возможность использовать эти сведения во благо своей карьеры, он тут же не задумываясь сделает это с большим удовольствием. Что ж, тогда и посмотрим, что делать.
— Тогда и у меня нет нужды обращаться в соответствующие инстанции, — спокойно сказала она и заговорила на отвлеченную тему.
К ее счастью, Тим согласился сменить тему. Констанс не вполне помнила, о чем они тогда говорили. Присутствие рядом Сиднея с Джастин причиняло ей отчаянную боль.
Когда они с Тимом Карсоном выходили из ресторана, он предложил:
— Я отвезу вас домой.
— Спасибо, но в этом нет необходимости. Его лицо потемнело.
— Что это вы такая неприступная? — ехидно осведомился он. — Вы же позволяли Дрейку целовать себя почти сразу после знакомства.
Так вот почему он так уверен, что между ними что-то есть.
Хотя при мысли о том, что этот человек следил за ними, у нее внутри все сжалось:
— Как я понимаю, ваша шпионская деятельность не ограничивается перетряхиванием старых документов. Что ж, чтобы убедить вас, что я не шлюха, скажу вам следующее. Вы, без сомнения, уже выяснили, что несколько лет назад я любила английского дипломата.
— Да, — пробормотал Карсон. — И вы его бросили.
Ни за что она не станет поправлять его.
— Сидней немного напоминает его внешне, — четким голосом продолжила она. — Но я уже давно поняла, что тени прошлого не должны ложиться на будущее и незачем ворошить старое. И я, и Сидней быстро поняли, что все это только следствие моих воспоминаний. А теперь, если позволите, я поеду домой.
Кажется, Карсон поверил ей. Он сказал:
— Что ж, все понятно. Извините.
— Я принимаю ваши извинения, — натянуто ответила Констанс.
Вернувшись домой, она какое-то время просидела в своей маленькой гостиной в полной темноте.
Она радовалась, что скоро уезжает. Ей была невыносима даже мысль о том, что она снова где-нибудь столкнется с Сиднеем. Констанс свернула волосы узлом на затылке и стала слушать беспрестанный шум уличного движения под окном.
Вдруг зазвонил телефон, и она подпрыгнула от неожиданности. Не сняв еще трубки, она уже знала, чей голос сейчас услышит.
— Алло.
— Что все это значит, черт побери? На ее губах появилась невеселая улыбка.
— Он сказал мне, что провел свое расследование и выяснил, кто мои родители.
— Черт его побери! Он еще мне заплатит за это, ищейка, — бросил Сидней.
— Он видел, как мы целовались, и решил покопаться в моем прошлом. Сидней, он сумасшедший. К тому же он влюблен в Джастин. — Услышав удивленное восклицание, она торопливо продолжила:
— Отчасти поэтому он так тебя ненавидит. На твоем месте я бы не спускала с него глаз. Когда Карсон выяснил, кто были мои родители, он собирался использовать это, чтобы дискредитировать тебя. Будь с ним осторожнее.
— Он знает, что мы тогда вместе были на острове? — коротко спросил он.
— Думаю, нет. — Чтобы говорить спокойно, ей понадобились большие усилия. — У него есть некоторые подозрения относительно наших отношений, но не более. Иначе зачем ему сегодня было организовывать этот спектакль? Он надеялся узнать что-нибудь, захватив тебя и меня врасплох.
— Наверное, ты права. — Голос Сиднея звучал отчужденно.
Чем скорее она договорит, тем быстрее он повесит трубку.
— Тебе ничего с этой стороны не угрожает, Сидней, — быстро сказала Констанс.
— А тебе? Держу пари, он уже ищет возможность использовать эти факты против тебя.
— Сомневаюсь. Я пригрозила пожаловаться его начальству, если только услышу малейший шепот за своей спиной. Кажется, такая перспектива ему не понравилась.
— Думаю, что не понравилась. — Сидней помолчал, потом сказал. — Констанс…
— Так что тебе совершенно незачем волноваться, — перебила она его. — Спасибо за звонок. До свидания.
Повесив трубку, она тихо села и стала смотреть в пустоту. Сердце ее отчаянно билось.
Зачем она сама себя обманывает? Сидней не станет искать ее. Она сама отдала другой все права на него, отказавшись выйти за него замуж.
Это случилось десять дней спустя. Констанс закрывала за собой дверь подъезда и размышляла, что купить из овощей. Сзади ее окликнули:
— Констанс?!
Она почти подпрыгнула, узнав по голосу, кто ее окликнул. Нет, не этот голос она бессознательно каждую минуту мечтала услышать.
Она медленно повернулась. За ее спиной стоял Фрэнк Кларк и улыбался, но его голубые глаза смотрели серьезно.
— Привет, — ответила она, подавляя острое разочарование.
— Констанс, — повторил он, — как поживаешь?
Она небрежно ответила:
— Отлично. А ты?
— Тоже хорошо, спасибо. — Его глаза впились ей в лицо. — У тебя немного усталый вид, — после неловкой паузы проговорил он. — Опять всю ночь работала?
— Нет, — спокойно ответила Констанс. Этого человека она когда-то любила, спала с ним, потом страдала, когда он бросил ее. Теперь она не понимала, как такое могло быть. Господи, она тогда просто понапрасну растрачивала душевные силы.
Неужели с Сиднеем будет так же?
Нет!
Фрэнк отдернул манжет и посмотрел на элегантные золотые часы, принадлежавшие еще его деду.
— Может, выпьем кофе? — предложил он. — А что, в том-кафе напротив по-прежнему готовят отличные сандвичи? Помнишь, как я приезжал к тебе по воскресеньям утром и мы с тобой покупали там сандвичи, а потом съедали их в Центральном парке под деревьями? — Его голос звучал вкрадчиво, но уверенно. — Я очень часто вспоминаю те времена.
