Книга Гавайская рапсодия, страница 19. Автор книги Дебора Тернер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Гавайская рапсодия»

Cтраница 19

— Знаете, Джастин, у них здесь есть Пикассо. Голубого периода. Я заметил его, потому что один из вариантов этой картины с подписью художника висел в вашей с Сиднеем квартире в Лондоне. Помните? Кажется, в гостиной?

До этого Констанс ночами, проснувшись от преследующих ее сновидений, много размышляла, пытаясь понять себя и свое отношение к Сиднею. Теперь ей стало очевидно, что она бешено, страстно ревнует его к женщине, с которой он когда-то жил. Она сделала еще глоток шампанского. Тим Карсон смотрел на нее с явным ожиданием. Чего он хочет от нее? Неужели он рассчитывает на то, что она выдаст себя?! Но в каких теперь отношениях Сидней и Джастин?

— Картина оказалась подделкой, — с сожалением ответила Джастин. — И Сидней отправил ее обратно продавцу.

Смех Карсона прозвучал искусственно.

— Я думал, Сиднею картина нравилась.

— Нравилась, но не нравилось, что мне продали подделку, тем более что я заплатил за нее как за подлинник, — ответил Сидней.

Констанс опустила глаза в свой бокал. Все, о чем она могла думать сейчас, — это то, что Джастин и Сидней были любовниками, жили в одной квартире, вместе покупали картины и вместе решали, куда их повесить.

Ей было очень больно. Она чувствовала себя так, точно Дрейк ее предал. Констанс разумом понимала, что так реагировать просто глупо, он ничем ей не обязан, они знакомы всего несколько дней и скорее всего, завтра расставшись, никогда не увидят друг друга, но сердце сжималось от страдания.

Она хотела было извиниться и уйти, но не нашла предлога и через некоторое время оказалась в ресторане на ужине в обществе мистера Маккуина, Джастин Мюллет, Сиднея и еще двух немолодых дам из австралийской делегации. Так как никто не бросал на нее удивленных взглядов и не спрашивал, как она себя чувствует, Констанс заключила, что держится вполне нормально, хотя давалось ей это с огромным трудом. Она наблюдала, как Джастин уверенно разговаривает с Сиднеем, обращаясь с ним почти как с собственностью. И он воспринимал это нормально.

Констанс не становилось легче от того, что Сидней никому за столом не оказывал повышенного внимания. Для него словно не существовало разницы между Джастин и двумя дамами или, если уж на то пошло, между Джастин и самой Констанс.

Наконец ужин подошел к концу. Но Констанс предстояла еще одна пытка. Министр финансов решил, что ему нужно подготовить еще какие-то бумаги, и ей пришлось спуститься с Сиднеем в его номер и два часа наспех переводить документы. Строго говоря, ее служебное время уже давно закончилось, но ей и в голову не пришло отказаться.

Когда наконец все было закончено, они с Сиднеем вместе вышли из номера и медленно двинулись по коридору.

— Как девочка? — спросил он. — Ее зовут Агнес, да?

Констанс кивнула.

— Кажется, с ней все хорошо. Эвелин нашла психолога, специалиста по работе с детьми.

— А что она решила насчет мужа?

— Он дал согласие выделить ей некоторую сумму из тех денег, что успел припрятать до объявления банкротства, так что теперь ей будет легче. А она в свою очередь согласилась на то, чтобы он периодически встречался с Агнес. Эвелин очень благодарна вам за помощь. А девочка назвала вас хорошим дядей.

Дрейк улыбнулся.

— Я люблю детей. По крайней мере, большинство из них.

— Ну, Агнес вы быстро сумели уговорить. У вас есть свои дети?

Дрейк искоса взглянул на нее и улыбнулся.

— Нет, я никогда не был женат.

— Одно другому не мешает, — сухо сказала Констанс.

Сидней возразил:

— А по-моему, мешает. Я придерживаюсь традиционных взглядов. И не хочу иметь детей, до тех пор пока не женюсь.

Констанс вовсе не хотела его расспрашивать ни о чем, но слова сами слетели у нее с языка:

— А как же Джастин?

— Мы с ней несколько месяцев прожили вместе, — ответил он равнодушным тоном. — Это было уже более года назад.

Констанс разозлила его невозмутимость.

— А что произошло? Почему вы расстались? — не без ехидства спросила она.

— Не думаю, что вас это касается, — не менее ехидно ответил он.

Констанс, смущенная больше собственной дерзостью, чем его фразой, покраснела и пробормотала:

— Да, вы правы.

Она вовсе не хотела изводить его любопытством. Просто у нее было странное чувство, что она может спросить его о чем угодно. Но он мог подумать, что ее интерес небескорыстный, и ей стало неловко.

Они шли очень медленно. Сидней вдруг отрывисто сказал:

— Черт, я не хотел…

В глубине коридора послышались шаги. Кто-то рассмеялся. Сидней вполголоса выругался и, схватив Констанс за руку, потащил ее обратно. Они вбежали в его номер, и он с силой захлопнул дверь.

— Чертов Карсон, — выпустив Констанс, выдохнул он.

Констанс почему-то поежилась.

— От Карсона у меня прямо мурашки по коже.

— Почему? — резко спросил он. — Что он вам сделал?

— Ничего. — Испугавшись его тона, она покачала головой. — Ничего он мне не сделал. — Я всего пару раз с ним разговаривала. Но он такой дотошный, все время что-то выспрашивает. И к тому же немного взвинченный. Особенно если говорит о вас.

Сидней подошел к подносу, стоявшему на краю стола.

— Похоже, вам не помешает выпить.

— Нет, спасибо. — Констанс немного замялась, потом быстро заговорила, словно боясь передумать:

— Я вовсе не хотела лезть в ваши с Джастин отношения. Точнее, я полезла не в свое дело… Извините. Вы правы, это меня не касается.

— Но я, — немного отчужденно проговорил Дрейк, — понимаю ваше любопытство. И даже разделяю его. Поэтому и я расспрашивал вас о мистере Кларке. Наверное, это одно из проявлений нашего странного и внезапно возникшего влечения друг к другу. — Он открыл холодильник и сказал:

— Здесь есть лимонад.

— Лимонад подойдет, спасибо, — ответила она.

Дрейк подал ей стакан с напитком. Констанс сделала несколько глотков и подумала о том, что не должна находиться здесь.

— Мы даже хотели пожениться, — неожиданно продолжил Дрейк. — Но потом передумали.

— Почему? — Взглянув ему в лицо, Констанс поняла, что не получит ответа на этот вопрос. Но она и не желала больше ничего знать. Сама мысль о том, что Сидней собирался на ком-то жениться, приводила ее в отчаяние.

Ты слишком увлеклась, сказала она себе, а вслух спросила первое, что пришло на ум:

— А почему Тим Карсон так вас ненавидит?

— Потому что я родился в богатой семье, а он — в бедной.

— Ну что вы, — возразила Констанс. — В Австралии это играет не слишком большую роль. Я хочу сказать, что теперь вы оба на дипломатической службе и соответственно на одном социальном уровне.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация