— Спасибо тебе, Любаш, — перебила ее Варвара, — ты меня
спасла. У тебя обед будет?
— Ты же знаешь, какой у нас обед!
— Ну все равно. Я тебе позвоню, если шеф куда-нибудь
отползет, и мы спокойненько кофейку попьем. У нас. Ладно?
— Спасибо, — поблагодарила Люба с чувством, — а то я тут
целый день шоу «За стеклом» изображаю. Может, мне в следующий раз к ним
записаться? Я уж привыкла.
— Не надо, — сказала Варвара, выбираясь из аквариума, — не
записывайся. Пусть они без тебя справляются.
Значит, он все-таки Петр Борисович Лиго, а не Павел
Григорьевич Белый. Раз Люба списывала с паспорта, значит, паспорт был на имя
Петра Борисовича. Значит, и умер именно Петр Борисович.
Тогда кто такой Павел Белый, у которого украли полмиллиона
швейцарских франков?
Вот у Варвары Лаптевой, к примеру, недавно украли пятьсот
рублей, и это было ужасно обидно, не говоря уж о том, что дырка, проделанная в
бюджете этими украденными рублями, была огромной. Какую дырку в бюджете
господина Белого проделали полмиллиона франков?!
А вдруг он симулировал смерть? Может, он решил прикарманить
эти деньги и скрыться от всех, кто станет его искать? Нет лучше способа сделать
это, чем «умереть» на глазах у нескольких десятков человек. В конце концов
никто не знает, что стало с телом Петра Борисовича, как только оно покинуло
кабинет Варвариного шефа!
Как это проверить? И можно ли это проверить?
Варвара открыла дверь в свою пока еще пустую приемную,
осторожно пристроила в шкаф драгоценную Димкину куртку и заглянула в кабинет к
шефу. Он был тихий и чистый — ни окурков, ни сизого дыма, ни духов, ни
телевизионного бормотания. Стены цвета «гнездышка ржанки» выглядели бодрыми и
утренними.
Это было самое лучшее время, когда Варвара чувствовала себя
здесь полновластной хозяйкой. Еще не началось телефонное сумасшествие, еще
никого не было в приемной, шеф еще ни разу не закричал на нее фальцетом
«Уйдите, уйдите отсюда!..», Илария еще ни разу ее не оскорбила, еще никто не
выскочил из кабинета начальства с покрасневшим гневным лицом, никто не просидел
полдня на белом кожаном диване, ожидая, когда его примут, и вымещая на Варваре
раздражение.
Она потрогала лист альпийской фиалки и задумчиво побрызгала
на него из ярко-оранжевого баллона. В баллоне была какая-то отрава, которую
фиалка обожала и от которой на редкость хорошо росла.
Что сказать шефу, когда он спросит про «поручение»? От этой
мысли Варвара так и не смогла заснуть, только все придумывала ответы. Танька
возилась и вздыхала рядом, ей неудобно было на половинке дивана. Диван был
тесный и старенький, он скрипел и охал, как только Варвара делала малейшее
движение, поэтому она старалась не делать вообще никаких движений, лежала,
затаившись, и все думала и думала.
Возможны два варианта.
Первый — адрес на конверте был ошибочный. Или не Московская,
или не двадцать. Адрес диктовала Илария, значит, вполне могла ошибиться. Илария
вечно путала телефоны, адреса и имена-отчества.
Второй — адрес не был ошибочным. Шеф назвал первый пришедший
на ум адрес. Или вспомнил более или менее правдоподобный, если раньше он бывал
в Карловых Варах. Вспомнил, но промахнулся с домом. Такого дома на улице
Московской не было и нет.
Какой из вариантов предпочесть?
Если конверт фальшивый, зачем вся затея с ее командировкой —
да еще такой срочной, что из личного дела пришлось вытаскивать фотографию на
визу?! Зачем было отправлять ее так далеко, платить за нее, покупать ей билет
первого класса и заказывать четырехзвездочный отель?!
Если конверт подлинный, кто мог его украсть? Почему его не
взяли сразу, когда приходили в первый раз? И если он подлинный и важный, почему
не существует адреса, по которому его нужно было передать?!
Как ей вести себя, чтобы шеф не уволил ее сию же минуту, как
только узнает о пропаже конверта?
Или он уже знает о ней?
На кухне — черное на черном, белое на белом, стиль «Домино»
— Варвара задумчиво налила в чайник воды из канистры и вытащила большую белую
кружку.
Когда они с Людкой нашли мертвого Петра Борисовича и Людка
немедленно стала валиться в обморок и хватать себя за горло, Варвара услала ее
искать шефа. Где она его нашла? У юристов? Он сказал Варваре, что пойдет к
юристам. Варвара была изумлена — он никогда не сообщал ей, куда именно уходит.
Зачем он сообщил ей в тот раз?
В приемной стукнула дверь, и сердце у Варвары моментально
превратилось в кусок сухого льда, который съехал в желудок и застыл там прямо
посередине.
Ну все. Она пропала.
— Приве-ет! — позвали из приемной. — Варвара, ты на месте?
У-уф. Нет, еще не совсем пропала.
— На месте, — отозвалась она с таким ликованием, что Игнат
Бражников слегка изумился, — я только что пришла.
Она выглянула из кухни, и он изумился еще больше.
— Что-то с тобой не то, — сказал он, рассматривая ее, —
как-то… Похудела, что ли?
Варвара засмеялась.
— Я подстриглась, Игнат. Очень коротко. Впервые за всю
жизнь.
— Точно, — радостно отметил он, — точно, подстриглась. Да
еще как-то странно.
— Не странно, а стильно, — поправила Варвара, — ты зачем
пришел?
— Меня Зайцев прислал узнать, что там с нашей техникой.
— С какой вашей техникой? — не поняла Варвара.
— Ну, с компьютерами, которые на таможне застряли. Альберт
обещал Зайцеву выяснить. Ну, я и пришел.
— Ну конечно, он ничего не выяснил, — уверенно сказала
Варвара, — он, скорее всего, вообще про это забыл. Хотя вроде даже такое
поручение председателя было… — Она полезла в папку с документами, но
остановилась. — Я найду и подсуну ему. А лучше бы всего, чтобы управление
делами взяло это на контроль. Пусть ваш Зайцев сходит к Громовой, и она
возьмет. Тогда, может, что-нибудь сдвинется с места.
— Приходи к нам кофе пить, — неожиданно пригласил ее Игнат.
Варвара решила — из-за ее новой прически.
— Где мой журнал «Компьютерлэнд»? — спросила она тоном
старухи Шапокляк. — Ты что, думаешь, я забыла?
Про журнал Игнат предпочел не услышать.
— У нас с утра все опять про вашего покойника говорили, —
сказал он, понизив голос. — Слушай, Варвар, так и неизвестно, от чего он
преставился-то?
— Да сразу было известно, — сердито зашептала в ответ
Варвара, — как «Скорая» приехала, так и стало известно.
