— Как хорошо, что мадам говорит по-английски! Это большое
счастье. Здесь много американцев, и странно, что местные жители не говорят
по-английски. Мадам говорит очень хорошо. Вы не ушиблись? Это очень опасное
место, я говорила Виктору, нужно что-то придумать, чтобы больше никто не упал.
Попробуйте кофе.
Варвара попробовала.
Музыка играла, солнце светило, бок успокаивался.
Все хорошо.
— Я должна идти, — заявила Варвара, — спасибо.
Дама переполошилась:
— Вы уверены, что уже можете?
Варваре стало смешно.
— Конечно! Большое вам спасибо и извините меня за
беспокойство!
Дама вдруг схватила ее за руку.
— Ваши волосы, — сказала она, и Варвара быстро потрогала
свою голову, — мы сделаем вам прическу.
— Нет! — завопила Варвара так, что на нее оглянулась
девушка-эльф, порхавшая за креслом.
— Почему — нет? — удивилась дама. — Да! Я сама сделаю вам
прическу. У меня три салона — здесь, в Нью-Йорке и в Париже. Меня зовут Мишель
Монро. А мадам?
— Барбара, — проскулила Варвара.
— Чудесно, — неизвестно чему обрадовалась Мишель Монро, — вы
будете довольны. Это, — и она потыкала длинным загорелым пальцем в Варварины
волосы, — not in your line! Совсем не в вашем стиле. Да, да! Я знаю, что вам
пойдет. Я в этом бизнесе последние тридцать лет.
На вид Мишель Монро было около сорока — пряди в разные
стороны, смуглое лицо, черная водолазка и черные брюки, кольца на каждом
пальце, внимательный и веселый взгляд.
Сколько же ей лет на самом деле? Шестьдесят?
Переключившись на чешский язык, она кликнула какую-то
Мартинку, стремительно поднялась, куда-то пошла, вернулась в черной накидке,
похожей на плащ волшебника, перетянутой поясом с кармашками, из которых
выглядывали блестящие инструменты.
— Сюда, Барбара. Проходите сюда.
Варвара крепко зажмурилась. Права была бабушка Настя,
утверждавшая, что «с девкой беда».
Отступать было некуда, да и не хотелось отступать. Горячая
вода лилась на лоб, энергичные ручки Mapтинки массировали кожу под волосами,
сидеть было удобно, ноги стояли на специальной подставочке для ног, руки лежали
на специальных перильцах для рук, волшебные снадобья, которые втирали ей в
волосы, тонко и незнакомо пахли, и самое, самое главное — еще никогда в жизни
никто не ухаживал так за Варварой Лаптевой!
Ну и пропади все пропадом. Ну и будь что будет.
— Нет, — заключила Мишель, рассматривая Варвару, когда та
вернулась в вертикальное положение. — Совсем, совсем не ваш стиль!
Всю жизнь, с пятого класса, Варвара носила одну и ту же
прическу, которая в районной парикмахерской изысканно и благородно называлась
«каре» — на лбу челка, прямые патлы чуть ниже ушей по обе стороны физиономии.
Патлы были то длиннее, то короче, челка же всегда оставалась одинаковой.
Конечно, это не ее стиль! Это вообще никакой не стиль.
Первым делом Мишель Монро отмахнула у нее клок волос такой
длины, что Варвару обуял неподдельный ужас.
Что она делает, эта женщина?! В кого она ее превращает?! В
заключенного изолятора временного содержания?!
Очевидно, мастерица почувствовала ее панику и напряжение,
потому что сказала мягко:
— Доверяйте мне. Закройте глаза и думайте о том, какой новой
вы себя увидите.
Но Варвара не стала закрывать глаза. Вцепившись в
подлокотники, она смотрела на себя в зеркало. Волос на голове с каждой секундой
становилось все меньше. Их оставалось уже так катастрофически мало, что Варвара
взмокла под черной накидкой.
Мало того, что толстая, мало того, что дура, теперь будет толстая,
дура и лысая!..
Сама виновата. Ты всегда и во всем виновата сама.
— Вам не придется ее подолгу укладывать, — щебетала Мишель,
продолжая сокрушать Варварины волосы и самообладание, — это очень просто. Форму
можно придать щеткой, здесь и здесь. И никогда, — тут она прижала к хилой груди
смуглые руки, как в молитве, — никогда больше не носите длинные волосы!.. Вы не
можете этого себе позволить! Это не для вас. Вы очень хороши, но совсем,
совсем… в другом стиле.
«Это мы уже слышали, — мрачно подумала Варвара. — Скорее
всего я не смогу себе позволить выйти из дома без резиновой шапки, на которой
так настаивал утренний немец. По крайней мере, в ближайшие три месяца».
Стригли ее долго. Так долго, что, устав бояться, она
все-таки закрыла глаза. Все равно теперь ничего не изменишь. Нужно было бежать
отсюда, а ты уселась кофе пить, а потом разговоры разговаривать. Все тебя тянет
на светские беседы и на красивую жизнь, Варвара Андреевна! Вот теперь получишь
свою красивую жизнь. И еще неизвестно, сколько денег с тебя попросят. Это,
наверное, считается шиком, когда тебя стрижет сама хозяйка салона. Где там она
сказала?… В Мадриде? Ах, нет, в Нью-Йорке и в Париже, что ли…
Около уха приятно позвякивало, солнце пригревало, мысли в
голове ворочались все медленнее и медленнее, приглушенная музыка убаюкивала, и
Варвара улыбнулась, вспомнив, как однажды повела Васю на балет в Большой театр,
а он там заснул.
— О'кей. Теперь хорошо. Можете смотреть!
Как будто ушат холодной воды с лягушками вылился на спину.
Варвара судорожно выпрямилась и открыла глаза.
Что за черт? Это не она. Нет, точно это не она.
Или… она?
Да нет, не может…
Тихонько ахнув, она стремительно поднялась из кресла, став
на голову выше мадам Монро, и уставилась на себя в зеркало.
Волос не было. На висках и на шее остались тонкие длинные
завитки, а вместо остальных — совсем короткий блестящий ежик. Челки тоже не было
— все тот же ежик. Все вместе это не создавало впечатления, что Варвара сию
минуту вступила в отряд бритоголовых. Ее новая прическа казалась сдержанной,
благородной и лишь слегка шаловливой.
И, боже мой, как это было красиво! Глаза стали больше, а щеки
как будто уже, и нос стал похож на римский, и открылся лоб — нет, это все-таки
не она.
— Спасибо, — по-русски пролепетала Варвара, — спасибо вам
большое!..
Мадам Монро засмеялась, соседний эльф зааплодировал, девушка
за блестящей стойкой что-то сказала и тоже зааплодировала — так им понравилась
новая Варвара.
