Ну, что ты на это скажешь? — думала она, лихорадочно дыша. Станешь все отрицать?
На секунду глаза Клайва загорелись, но он тут же взял себя в руки, и его лицо снова сделалось каменным.
— Он действительно мог так поступить? — спросил он голосом, выражение которого понять было невозможно.
Она опять оказалась перед выбором: сказать ему все до конца или ограничиться общими словами и посмотреть, как он будет реагировать. Но она больше не могла сдерживаться.
— А ты ничего об этом не знаешь? — спросила она с плохо скрытым гневом.
— О чем ты? — переспросил Клайв. На этот раз в его голосе промелькнуло беспокойство.
— Разве он не говорил тебе, что его дочь продается по весьма сходной цене?
Голова ее кружилась от ярости и унижения, но одновременно она испытывала удовлетворение. Настала минута, которой она страшно боялась и о которой она подсознательно мечтала все эти долгие пять лет. Она так сосредоточилась на своих переживаниях, что чуть было не пропустила его ответ, а ведь именно этого она и ждала так долго — возможности сказать ему все это и посмотреть ему в глаза, увидеть, как он будет врать и изворачиваться. Теперь она почти силой заставила себя взглянуть ему в лицо. Слова Клайва Стэнворда ее озадачили.
— А почему ты не могла послать своего отца к черту? — спросил он неожиданно холодным и надменным тоном. — Ведь ты, в конце концов, его дочь, а не рабыня.
Стефани некоторое время оторопело смотрела на него, а потом сказала наконец:
— Знаешь, мне как-то никогда не приходило в голову посылать его к черту. До определенного момента я не подозревала, что он за человек и как он ко мне относится. Оказалось, что я была для него даже не рабыней, а просто вещью, и он решил меня продать. Из-за этого мне и пришлось так поспешно бежать из дома.
Молчание, воцарившееся за их столом, было особенно гнетущим по контрасту с веселым шумом зала. Теперь она внимательно следила за его лицом, стараясь не упустить ни малейшего оттенка эмоций, отражавшихся на нем. Некоторое время Клайв сидел, сжав челюсти, и смотрел прямо перед собой остановившимся взглядом. Его руки были крепко сжаты в кулаки. Потом он судорожно перевел дыхание и тихим, но страшным голосом сказал:
— Проклятье!
Стефани не удержалась и добавила:
— Ты поразил меня в первую очередь тем, что был очень похож на моего обожаемого папочку. Вот я и решила тогда, что два таких властных хозяина для одной меня — это уже слишком. Так что я многим обязана и тебе.
— Чем? — тихо отозвался он после продолжительной паузы. — Тем, что сломал тебе жизнь?
— Да что ты, — сказала Стефи с ангельской улыбкой. — Ты не представляешь, как я на самом деле тебе благодарна. Мой побег из дома был лучшим из всего, что я сделала за свою жизнь. Я обрела свободу, о которой не могла и мечтать. Я теперь совершенно самостоятельный человек, я прекрасно живу, и мне очень нравится эта страна.
Он поднял голову, внимательно на нее посмотрел и сказал с неожиданной усмешкой:
— В таком случае, ты должна со мной пообедать.
У нее лихорадочно застучало сердце. Господи, что я делаю? — спросила она себя с отчаянием. Разве я не этого добивалась? Почему же мне теперь так страшно?
Стефани в смятении оглянулась вокруг и с удивлением обнаружила, что мужчина, сидящий за соседним столиком, пристально смотрит на нее и призывно улыбается. Он был красив, и, наверное, любая женщина была бы польщена этой улыбкой. Но только не Стефи. Она машинально улыбнулась ему в ответ и повернулась обратно к своему спутнику. Оказалось, что Клайв тоже смотрит на нее, не отрываясь, но только во взгляде его не было и тени улыбки. Потом он перевел глаза на наглеца за соседним столиком, некоторое время молча его рассматривал, а потом спросил холодно:
— Один из твоих поклонников?
— Да нет, — ответила девушка. — Я даже его не знаю. — И тут же прибавила, спохватившись: — Но он мне нравится. Красивый парень.
— Не разделяю твоего восторга, — скрипучим голосом отозвался Клайв.
Стефани уловила угрожающие интонации в его голосе и поняла, что перегибает палку. Поэтому она собралась с духом и сказала кокетливо:
— На самом деле я должна тебе гораздо больше, чем совместный обед. Но, извини, сегодня вечером я занята.
— Ты обедаешь с кем-то другим? — поинтересовался Клайв.
— Я уже объяснила, что сейчас ни с кем не встречаюсь, — проговорила Стефани. — Просто сегодня я обешала своему боссу поработать моделью на одной вечеринке. Ему не терпится продать залежавшееся в витрине бриллиантовое колье, вот он и решил, что я должна продемонстрировать этот шедевр ювелирного искусства гостям.
Она чуть было не прибавила, что завтра вечером она совершенно свободна, но удержалась.
— А как насчет завтра? — тут же спросил Клайв. Ну, решайся, сказала себе Стефи, хватит трусить!
И, не давая себе передумать, ответила официальным тоном:
— Я согласна. Когда и где?
— В семь. Форма одежды свободная, — передразнил Клайв ее тон.
Стефани приняла игру и переспросила:
— Действительно свободная или так называемая свободная?
— А в чем разница? — не понял Клайв.
— А здесь несвободной одежды просто не носят, — снисходительно объяснила девушка. — Только свободной одеждой можно назвать шорты с футболкой, а можно — шикарный костюм «от кутюр». Что ты имел в виду?
Честное слово, если бы он выбрал костюм, она бы немедленно отправилась в самый дорогой магазин в городе и потратила там все свои деньги на месяц вперед, а потом сидела бы на хлебе и воде. Но Клайв окинул ее взглядом, почему-то облизнул губы и сказал коротко:
— Шорты.
Она почувствовала себя неловко, поэтому взяла в руки бокал и отпила глоток лимонада. Но чувство неловкости только усилилось, когда она увидела, как он смотрит на ее губы. Стефи поспешила настроиться на циничный лад и сказала себе, что «жертва» сама спешит в ловушку.
— Отлично, — произнесла она вслух, вставая со стула. — Я согласна. Встретимся в восемь часов. А где?
— Хорошо, — отозвался Клайв, улыбаясь и в который раз оглядывая ее с головы до ног. — В восемь часов в ресторане «Голубая лагуна». Если не ошибаюсь, он тут один из лучших.
2
— А кто этот пижон в английском костюме, который так на тебя таращится? — вдруг спросил охранник, глядя куда-то вправо.
Стефани, посмотрев в заданном направлении, поняла, что ангел-хранитель опять ее подвел. С ее точки зрения, Клайву Стэнворду здесь совершенно нечего было делать, учитывая тот факт, что она была на работе и никак не могла уйти. Вместе со смятением девушка почувствовала злость на своего начальника. Ведь это его идея — надеть на нее вульгарное облегающее красное платье с огромным декольте и красные же ультрамодные босоножки на высоченных каблуках. Стефи эта идея совершенно не нравилась, но Люк настаивал. Что ни говори, а со вкусом у него было неважно. Само это несчастное колье, которое она должна было здесь демонстрировать, было верхом безвкусицы, даром что стоило целое состояние. Оно уже месяц лежало на витрине магазина, но на него так до сих пор никто и не польстился. Конечно, продать его было делом нелегким, но при чем тут она? Ведь она же не заставляла Люка его приобретать. Стефи даже вполне серьезно предлагала ему выковырять камни и продать их по отдельности. С ее точки зрения, ни один уважающий себя человек не станет покупать эту безвкусицу, тем более за такие деньги. Но Люк был неумолим.
