– Следи за своим языком, приятель, а то лишишься работы.
К счастью, они были достаточно разумны, чтобы не расспрашивать Лиззи о ее работе, и ужин проходил в приятной дружеской обстановке.
Так было до тех пор, пока один из временных работников по имени Брэм неожиданно все не испортил.
– Я видел статью о вас в одном из журналов, которые валяются у нас в бараке, – сказал он Лиззи.
– Правда? – Ее голос прозвучал спокойно, но вот улыбка показалась Джеку немного нервной. – И что это была за история?
– Из старого номера «Только для парней». Ваше лицо показалось мне знакомым, и я перед ужином пошел проверить.
Лиззи резко побледнела, и Джек напрягся.
– Да в этом издании всегда одно вранье, – небрежно заметил он.
– Возможно, но фото было отличное, – сказал Брэм, глупо улыбаясь. – Мне за ним сходить?
– Нет! – Казалось, Лиззи вот-вот заплачет. – Не могу поверить, что кто-то до сих пор хранит старые номера этого журнала. Это было много лет назад.
– Здесь у людей немного развлечений, и они годами перечитывают старые журналы, особенно «Только для парней», – произнес Билл, не осознавая ужаса происходящего.
– В любом случае статья была что надо, – заверил ее Брэм. – Ваш тогдашний бойфренд, мэм, очень вас хвалил. Сказал, что вы заслуживаете двенадцать баллов из десяти. Он имел в виду постель.
– Брэм! – не выдержал Джек. – Немедленно заткнись.
Все присутствующие молча уставились на него. Его руки были сжаты в кулаки. Он был готов ударить любого, кто отпустит комментарий.
– Я требую уважения к нашей гостье, – добавил он ледяным тоном.
Брэм пробормотал извинения.
Лиззи удалось изобразить на лице улыбку.
– Джек вам рассказывал, что перепрыгнул через ворота скотного двора?
У Джека загорелись щеки. Он был восхищен тем, как умело Лиззи отвлекла всеобщее внимание от своей персоны.
– Это правда, Джек? Ты действительно перепрыгнул через эти ворота? – спросил кто-то.
– И притом с большим запасом, – заявила Лиззи.
Это было встречено возгласами восхищения и ударами по столу.
Арчи, самый старший из работников, широко улыбнулся:
– Да ты, приятель, темная лошадка. Когда ты собирался нам об этом рассказать?
Прошло некоторое время, прежде чем волнение улеглось. Затем Лиззи извинилась, сказав, что ей нужно сделать международный звонок.
Парни больше ее не обсуждали, но Джек был уверен, что они пойдут читать ту статью сразу, как только закончится ужин. Эта мысль вызывала у него ярость. Ему хотелось порвать тот журнал на клочки.
Когда наконец все разошлись, было уже за полночь, но под дверью Лиззи виднелась полоска света.
Джек тихо постучал.
– Кто там? – спросила Лиззи.
– Я, – ответил он.
Она подошла к двери и приоткрыла ее. На ней был малиновый атласный пеньюар, волосы свободно падали на плечи.
– Чем я могу тебе помочь, Джек?
– Я просто хотел извиниться за этого идиота Брэма.
– Почему ты должен за него извиняться? Ты здесь ни при чем.
Она выглядела усталой, под глазами залегли тени.
– Я чувствую себя ответственным за произошедшее, – сказал Джек. – Я знаю, что ты расстроилась.
Лиззи раздраженно вздохнула:
– Со мной все в порядке. Я к этому привыкла. Я ведь Железная Леди Сенатор, забыл? – Она посмотрела через его плечо. – Они все уже ушли?
– Да.
Она выглядела так, словно собиралась закрыть дверь, и Джек быстро спросил:
– Это ведь не Митч продал журналистам ту историю?
– Нет. – Закрыв глаза, Лиззи прислонилась к дверному косяку. – Даже Митч был на такое не способен. Это сделал Тоби.
– Еще один бойфренд?
Устало вздохнув, она медленно открыла глаза:
– Да, с ним я встречалась после Митча. Он был преуспевающим банкиром, и я думала, что у нас все серьезно. Мы были вместе двенадцать месяцев, и я даже начала строить планы на будущее.
Грудь Джека словно сдавил стальной обруч. Он жалел, что спросил ее.
– Мне следовало с самого начала заподозрить неладное. Время от времени в прессе появлялись фотографии Тоби, на которых он обнимал красивых моделей. Он говорил, что это постановочные снимки и мне не о чем беспокоиться. Я ему верила. Внезапно он куда-то пропал. От него целый месяц не было никаких вестей. Он не отвечал на мои звонки. Неожиданно в журнале «Только для парней» появилась статья под заголовком «За закрытыми дверями с сенатором Грин».
– Как ты все это вынесла?
Лиззи попыталась улыбнуться, но ее губы предательски задрожали.
– С трудом. Позднее Тоби признался, что сделал это так как был уверен, что однажды я его брошу. Ему не хватило смелости сказать мне, что он хотел со мной порвать.
Джек застонал.
– Я делала вид, будто ничего страшного не произошло, но эта история плохо отразилась на моей карьере. Я как раз собиралась стать председателем комитета по делам семьи, но мою кандидатуру отклонили.
Лиззи плотно сжала губы, и Джеку показалось, что из ее глаз сейчас брызнут слезы. Она глубоко вдохнула:
– Вот и вся история о негодяе Тоби. Я ложусь спать. Спокойной ночи, Джек.
– Лиззи, мне так жаль…
Он разговаривал с закрытой дверью.
Следующие несколько дней Лиззи не находила себе места. Дело было не только в той злополучной истории со статьей. Воспоминания о гнусном поступке Тоби заставили ее осознать, как глупа и неосмотрительна она была, когда отвечала на ласки и поцелуи Джека.
Она поклялась самой себе, что в ее жизни больше не будет мужчин. Они всегда ее подводили, но рядом с Джеком словно забывала об этом.
Ее беспокоили не только собственные чувства. За него она переживала не меньше. При воспоминании о том, каким нежным и заботливым он был, ее охватывало чувство вины, и она невольно думала об отношениях своих родителей.
Боже мой, неужели она забыла этот полезный урок?
У Лизы Фиренци был курортный роман с Хитом Грином, молодым красивым австралийцем. Когда ее отпуск закончился, она вернулась домой и продолжила жить дальше. Она даже не подумала, что такое отношение могло больно ранить Хита,
Только приехав в Австралию много лет спустя, Лиззи поняла, что этот роман наложил отпечаток на всю дальнейшую жизнь ее отца. Он очень любил Лизу, и ему понадобилась целая вечность, чтобы смириться с ее потерей. В результате он женился, только когда ему было уже далеко за сорок.
