Поэтому я выбрала замшевую юбку цвета верблюжьей шерсти — в этой же юбке я ходила пить чай с твоей матерью. А потом боги, должно быть, улыбнулись мне — я нашла чистую шелковую блузку и колготки без спущенных петель.
Мне не удалось сделать причудливый макияж, я только нанесла блеск на губы и накрасила ресницы. Да с моими кудрявыми волосами и не сделаешь изысканной прически. Поэтому Питер был приятно удивлен, когда я спустилась вниз через десять минут.
Он одарил меня самой теплой улыбкой, будто ему вполне понравилось то, как я выгляжу, и мы ушли. Слава богу, мы не пошли в «Пустую бутылку». Питер вполне понял мое желание не появляться там, где я работаю.
Мы отправились в бар, который я раньше и не замечала. Он такой неприметный, что снаружи кажется чьим-то домом. (Еще один лондонский секрет?) Внутри были посетители — парами или небольшими группами, — они сидели у стойки бара или в креслах. В отличие от «Пустой бутылки», где только стоячие места, здесь приятно и нешумно.
Если сначала мне было неловко, то потом я быстро освоилась. Сидела рядом с Питером в удобном кресле, попивала джин и глядела в его красивые глаза цвета темного кофе. Он оказался таким же непосредственным, как твоя мама. Наверное, так ведут себя воспитанные люди.
Питер спросил меня, что я видела в Лондоне, и я стала рассказывать. К моему удивлению, он действительно выглядел заинтересованным. Сказал, что прожил в Лондоне почти всю жизнь, но не слышал о тех местах, о которых я упомянула. И завтра мы с ним пойдем осматривать Лондон вместе.
Ты можешь в это поверить?
Патрик, я только сейчас поняла, какое длинное написала тебе письмо. Извини, меня занесло. Но я уверена, ты уловишь суть моих сообщений. Полагаю, мне следует выспаться, чтобы быть красивой. Послезавтра я расскажу тебе подробнее.
Не беспокойся, Патрик, я не стану делать опрометчивых поступков. У меня внутри есть эффективный датчик, и я абсолютно уверена, что с Питером я в безопасности. Но я постараюсь последовать твоему очень милому совету и быть осторожной!
Целую, твоя тараторящая Молли.
Глава 7
Получен e-mail
Кому: Патрик Найт
От кого: Молли Купер
Тема: Исследуя Лондон
Дорогой Патрик!
Я надеюсь, ты так же сказочно проводишь время на Большом Барьерном рифе, как и я здесь. Открывать Лондон с Питером все приятнее и приятнее, каждое открытие интереснее прежнего. Но ты испытаешь облегчение, когда узнаешь, что я не намерена бомбардировать тебя новостями, а только кратко их перескажу.
Я прочла свое последнее письмо тебе и почти захандрила. Извини, что несла такую чушь, но встреча с Питером была такой неожиданной и волнующей.
Однако я должна рассказать тебе о нашей экскурсии на Вестминстерский мост. Теперь мне известно, что он не относится к объектам «тайного или скрытого» Лондона, но ты когда-нибудь смотрел фильм «Любовь в Вестминстере»? Это один из нескольких фильмов, которые я смотрела на большом экране, будучи очень маленькой, и до сих пор он для меня самый любимый.
Мы с бабушкой сели на паром до Таунсвиля и отправились в большой кинокомплекс. Я помню каждую деталь: как ела огромные порции мороженого, политого шоколадом, пока мы ждали начала сеанса, какой был фильм — красивый и грустный любовный роман.
После кино мы обе были немного заплаканными. Чтобы развеяться, мы отправились в китайский ресторан и съели по громадной порции замечательного супа из цыпленка с клецками.
Наконец мы поплыли на пароме домой. Мы с бабушкой сидели на последнем ряду, смотря, как материк уплывает прочь. Прохладный бриз дул нам в лицо, мы вдыхали запах моря и наблюдали самые роскошные оттенки заката на небе и воде. Тот день остался в моей памяти как один из самых счастливых в моей жизни.
Может быть, поэтому «Любовь в Вестминстере» остается моим самым любимым фильмом. И ты поймешь, почему для меня так важно быть на том мосту с мужчиной вроде Питера.
Мы восхищались великолепным каменным львом на конце моста. Стояло прекрасное утро, как в стихах Вордсворта:
Соборы, театры, башни, чей гранит
Между землей и небом заблестит
Сквозь чистый воздух в розовом сиянье…
Извини, если покажется, будто я выпендриваюсь. В действительности я не любитель поэзии, но это стихотворение выучила много лет назад из-за того, что неравнодушна к Вестминстеру.
Мы поднялись на Биг-Бен. Это было предложение Питера. Я понятия не имела, что можно туда взбираться.
— Мой отец привел меня сюда, когда мне было пять лет, — говорил он мне, пока мы преодолевали триста тридцать четыре ступеньки. Было довольно весело подниматься по лестнице вместе, проходя мимо камеры, где какое-то время содержалась знаменитая суфражистка Эмили Панкхерст, бедняжка!
Мы прошли позади освещенного циферблата Биг-Бена и слышали тиканье часов, а также видели движущиеся зубцы и колеса. Питер сказал, как отец рассказывал ему об этих часах.
— Он сказал мне, что так же отсчитывается время моей жизни, — произнес Питер. — Никому из нас не известно, сколько нам отпущено времени. Время бесценно, и мы не должны тратить его зря.
Я предположила, что это было довольно мрачное объяснение для маленького мальчика. Питер улыбнулся немного печально:
— Согласен. Учитывая то, что я больше не уважаю этого человека, удивительно, как хорошо я запомнил его слова.
Мне не хотелось спрашивать его, почему он перестал уважать своего отца. Вместо этого я спросила его, теряет ли он время зря.
— Стараюсь не терять.
Он напомнил мне тебя, Патрик, и то, как усердно ты работаешь в банке. Ты и сейчас по-прежнему работаешь, хотя должен отдыхать. Я рада, что ты сделал перерыв и отправился на Большой Барьерный риф.
Я сказала Питеру, что, возможно, ему нужно попробовать пожить на тропическом острове.
Он выгнул бровь:
— На вашем острове время останавливается?
— Может остановиться, если этого захотеть, — ответила я.
Он снова улыбнулся, достаточно двусмысленно, как мне показалось. Потом мы стояли там и слушали, как отбивает время Биг-Бен.
Вот это да!
Это ужасный грохот, но не оглушающий. И все же резонирующий звук проникал через мое тело — так же, как проникает в меня улыбка Питера.
Вообще-то это было очень волнующее переживание, а глаза Питера чрезвычайно сильно блестели. Когда бой часов стих, он пристально смотрел на меня лет сто, затем взял за руки и притянул к себе. Я знала, что он хочет меня поцеловать.
Мое сердце забарабанило громче Биг-Бена. До чего романтично, когда тебя целует роскошный англичанин, а вы стоите над Темзой и над тысячами крыш и шпилей.
