И вот сегодня вечером вкус этого супа напомнил ей тот, сваренный Андреасом специально для нее десять лет назад.
– Нравится? – спросил Андреас, пристально наблюдая за каждым ее жестом.
– Очень. Ты варил мне однажды такой суп.
– Ты помнишь? – Андреас улыбнулся. – Когда-нибудь я сварю его для тебя еще раз.
В любое время, когда ты захочешь.
– Дай мне доесть хотя бы этот.
– Без проблем. На здоровье, сердце мое.
Холли вздохнула про себя. Есть под пристальным взглядом Андреаса становилось все труднее. Не будь она так голодна, у нее точно пропал бы аппетит от такого взгляда.
Андреас продолжал приносить ей одно блюдо за другим, а Холли молча наслаждалась их вкусом, напоминая себе о том, что после еды ей надо бы проявить благоразумие, хотя она не представляла себе, как это сделает, остро ощущая близость Андреаса и видя блеск его темных глаз. Андреас буквально поедал ее глазами, наслаждаясь каждой секундой, как она – каждым кусочком пищи. Получается, ей нужно справляться не столько с Андреасом, сколько с собой.
Когда Холли больше не могла проглотить ни кусочка, Андреас налил ей вина. У нее глаза полезли на лоб, когда она увидела, что это было австралийское вино. Ее любимое…
– Как ты узнал? – сдавленно спросила она. Андреас пожал плечами.
– Я просто не забывал об этом. Скажи спасибо Георгиусу – это он его раздобыл по моей просьбе.
Холли сделала несколько глотков. Ее решимость таяла вместе с каждым из них, в теле появилась какая-то легкость, голова приятно кружилась. Не могла же она опьянеть от второго выпитого за весь день бокала? Может, она просто расслабилась, позволив Андреасу очаровать себя?
После вина последовал десерт. Андреас молча улыбался, глядя в медленно догорающем пламени свечей за тем, как она кладет в рот одну клубнику за другой, и от этой улыбки Холли становилось жарко.
Она почти ожидала, что вот-вот появится София, чтобы убрать со стола и пожелать им спокойной ночи, но, кроме них, никого не было.
Только она и ее муж…
Сделав последний глоток кофе, Холли слегка неуверенно сказала:
– Спасибо. Я сыта.
Андреас тут же очутился позади нее, помогая ей подняться. Его прикосновения убеждали: он нисколько не сомневался, что должно последовать за ужином.
– Если я не ошибаюсь, то мы пропустили свадебный вальс, – сказал он ей на ухо, согревая и дразня своим дыханием.
– Почему у меня такое чувство, что мы пропустили его не случайно? – дрогнувшим голосом спросила Холли.
Андреас молча улыбнулся, расстегивая две пуговицы на пиджаке, а затем, прежде чем Холли успела запротестовать, подхватил ее на руки. Вместе с ней он подошел к какой-то панели, нажал на кнопку, и зазвучали медленные, но волнующие звуки вальса.
Не отпуская ее взгляд, Андреас бережно поставил Холли на пол, привлек к себе и повел за приглашавшей их следовать за собой музыкой.
Наверное, ей следовало оттолкнуть его и убежать, пока она еще могла это сделать – могла ли?..
Холли умела танцевать, но с тех пор, как она танцевала в последний раз, прошли годы.
Однако она быстро успокоилась, когда поняла, что у нее все получается. «Наверное, умение танцевать – как ездить верхом, – думала она. – Можно не заниматься ни тем, ни другим много лет, но однажды полученный навык вспоминается сразу, как только в этом возникает необходимость».
Она уже танцевала с Андреасом. В самый первый день, когда он появился у них в доме.
В тот самый день, когда для Холли все навсегда изменилось. Но даже проведенные в разлуке годы ничего не изменили – она снова влюблялась в Андреаса, следуя за ним, и пышные юбки развевались за ее спиной. Андреас держал Холли в своих объятиях, словно она была драгоценной фарфоровой статуэткой. Самой желанной для него женщиной на земле.
Для нее же Андреас навсегда останется единственным и желанным. Ее принцем.
Холли растворялась в нем. Ее лицо находилось на уровне его груди. От него исходил жар, от которого она словно начинала плавиться, и запах, от которого кружилась голова.
Самый лучший мужчина из всех. Ее муж.
Холли закрыла на миг глаза и тряхнула головой. Что-то она не о том думает. Вряд ли такие мысли можно отнести к благоразумным. Ее брак не продлится долго, а если за это время что-нибудь произойдет…
Но как быть с этим нараставшим внутри ее желанием, граничащим с физической болью?
С этой пустотой, которую только Андреас и мог заполнить, пусть даже на время? Они безупречно подходили друг другу. Холли знала это – достаточно было посмотреть, как они танцуют. Каждый из них предугадывал движение партнера.
– Андреас, – тихо окликнула его Холли.
– Да, любовь моя?
– Мне кажется, этой сцены было достаточно. – Голос ее предательски дрогнул.
– Тебе не нравится, как мы танцуем?
– Мне не нравится, что все выглядит так, как будто все было специально… – Холли не договорила. С тяжелым вздохом, означавшим, что она сдалась, она притянула к себе его голову.
– Я больше не могу. Рисковать, так рисковать. Я знаю, это безумие, но я хочу тебя, Андреас…
– А я хочу, чтобы ты хотела меня, – сказал Андреас.
Ночь была теплой и звездной. Окна спальни Андреаса были распахнуты настежь, поэтому создавалось ощущение, что его кровать стоит прямо под открытым небом.
Андреас на руках внес сюда Холли. Она улыбалась, глядя на него и думая про себя: «Это мой муж. Мое сердце. Мой дом. Мой Андреас».
Пути назад больше не было. Андреас поставил Холли на ноги возле кровати. Она едва могла стоять. Все ее тело было объято огнем желания, и, если бы сейчас Андреас оттолкнул ее, она бы сама пошла за ним.
Он принадлежит ей. Ее тело жаждало его прикосновений, его ласк, его поцелуев. Холли подняла на Андреаса затуманенные от страсти глаза. Сердце ее на миг замерло, а затем забилось с удвоенной силой, когда она прочла в глубине его глаз отражение собственного желания.
Андреас. Мужчина, которого она когда-то полюбила и так и не смогла разлюбить.
– Холли, – хрипло простонал Андреас. – Моя жена.
И Холли вдруг обнаружила, что она без одежды лежит на прохладных шелковых простынях, а между нею и ее мужем больше нет никакой преграды.
Должно быть, Андреас раздел ее, пока она с такой же лихорадочной поспешностью избавляла его от одежды, стремясь поскорее добраться до его обнаженного тела. Ей нужно было коснуться его, убедиться, что это все-таки снова случилось.
– Ты прекрасен, – благоговейно прошептала она.
Андреас негромко рассмеялся низким горловым смехом, накрывая ее тело своим:
