Дронго держал Сашу, прижимая к себе.
— Только не умирай, — шептал он ему, — только не умирай,
очень тебя прошу.
Первым вернулся Роман Андреевич. Он открыл ворота гаража,
достал из автомобиля аптечку и дрожащей рукой протянул ее Дронго. Они вытащили
бинты, вату, начали осторожно обтирать лицо Саши, когда появилась Раиса.
Аркадий Андреевич прибежал обратно босиком. Он был так взволнован, что оставил
свои тапочки где-то на террасе. Раиса бросилась к раненому. Она прощупала его
пульс, начала смотреть зрачки, потом посмотрела на голову.
— Дайте вату, бинты, спирт, — приказала она голосом, не
терпящим возражений. Дронго помогал ей. Теперь перед ним была не просто
женщина, отдыхавшая на даче со своим мужем, а строгий врач, чьи указания нужны
было выполнять беспрекословно.
— Поднимите его, и понесем в дом, — предложила она, — здесь
нельзя его оставлять. Я осмотрю его дома.
Оба брата Горбовских наклонились, чтобы поднять раненого, но
Дронго опередил их. В Саше было килограммов семьдесят или семьдесят пять.
Дронго легко поднял его на руки и понес к дому. Остальные поспешили за ним. Он
пронес его на террасу и внес в дом. Они положили Сашу на стол, и Раиса встала у
него над головой, продолжая осматривать рану. Роман Андреевич встал рядом, со
скорбью наблюдая за ней. Аркадий Андреевич не решался подойти, оставаясь
босиком у дверей гостиной. Дронго помогал врачу чистить лицо от крови.
Наконец она подняла голову.
— Нужно вызвать «скорую помощь» и сделать рентгеновский
снимок, — строго сказала она, — но вообще-то ничего страшного нет. Кости целы,
голова не разбита. Кто-то его ударил сверху. Удар был не очень сильный, скорее
скользящий. В двух местах порвана кожа. Я думаю, ничего опасного нет. Вы,
мужики, вечные паникеры. Любите сразу кричать, что человека убили. Ничего
страшного нет.
— У него кровь была, Раечка, — прошептал потрясенный Аркадий
Андреевич.
— Ну и что? Кровь была потому, что ударом рассекли кожу в
двух местах. Вот кровь и пошла. Вот здесь у него большая шишка. Нужно положить
что-нибудь холодное, чтобы она не осталась. И, повторяю, вызвать «скорую
помощь». Ничего страшного нет в любом случае. Он еще бегать будет. Сердце
здоровое, зрачки реагируют правильно. Он потерял сознание, но через некоторое
время придет в себя.
— Слава богу, — с чувством сказал Роман, — я боялся худшего.
Она достала нашатырный спирт и поднесла его к носу Саши. Тот
неожиданно сморщился, потом чихнул, закашлял, открыл глаза.
— Ну вот и все, — удовлетворенно сказала она, — теперь вы
видите, что я была права.
— Саша, — наклонился к нему Дронго, — что с тобой случилось?
— Ты нас слышишь? — склонился с другой стороны Горбовский.
— Слышу, — ответил Саша, — я не знаю, что со мной было.
— Все, — решительно пресекла все разговоры Раиса, —
вызывайте врачей, пусть его везут в больницу. Нужно сделать снимок, проверить
на гематому.
— Подожди, — прервал ее Роман Андреевич. — Кто тебя ударил?
— спросил он, снова склоняясь над молодым человеком. — Кто это был?
— Я не знаю… — ответил Саша, — я подумал про журнал. Мне
показалось, что нужно проверить среди старых газет и журналов, которые собрали
у гаража. Я туда подошел и стал проверять. Кажется, там был и журнал. Тот
самый, который нам нужен, был. Но я не успел его вытащить. Кто-то подошел и
сзади меня по голове ударил. Я сразу сознание потерял.
— Мужчина или женщина? — спросил Горбовский.
— Не знаю, — виновато ответил Саша.
— Кто его ударил? — спросил Роман Андреевич, обращаясь к
жене брата. — Ты можешь сказать, Рая, кто его ударил?
— Удар был несильный, — ответила она, — это мог быть и
мужчина, и женщина. Смотря чем били. Но удар был несильным. Его убить не
хотели, только оглушить.
— Нужно вернуться и осмотреть место нападения, — предложил
Дронго.
— Пойдем вместе, — согласился Горбовский. Он взглянул на
стоявшую рядом с ним Раису.
— Послушай, Рая, — сказал он, обращаясь к ней, — куда ты
дела журнал «Лица», который тебе дала моя мама? Она говорит, что он у тебя.
— Был у меня, — кивнула она, — только я его вчера у нас не
видела. Аркадий, ты не знаешь, где журнал?
— Откуда я знаю, — пожал плечами Аркадий, — я вообще его в
глаза не видел.
— Пил бы меньше, у тебя бы глаза лучше глядели, — неожиданно
жестко сказал его брат.
— Что ты на меня нападаешь все время, — обиделся Аркадий
Андреевич, — я, между прочим, не мальчик. И не нужно на меня кричать.
— Я не кричу, — ответил Роман Андреевич, махнув на него
рукой, — иди лучше и найди свои тапочки.
Саша закрыл глаза, и Раиса снова наклонилась к нему.
— Хватит пререкаться, — строго сказала она, — вызывайте
врачей. А ваш журнал мы потом найдем. Не пропадет. А если даже пропадет, то я
тебе, Роман, новый куплю, чтобы ты со своей мамой читал его каждый день.
— При чем тут наша мама? — встревожился Аркадий.
— Ни при чем, — отрезала жена, — вызывайте скорее врачей,
сколько можно повторять?
Горбовский подошел к телефону, набрал номер «Скорой помощи».
Сделав звонок, взглянул на Раису.
— Если бы ты знала, как мне нужен этот журнал, — сказал он,
тяжело вздохнув, — именно этот, а не тот, который ты обещала купить для меня с
мамой.
Сверху спускалась в шелковом халате его супруга. Она
услышала крики, шум, разговоры и решила выяснить, что именно произошло. Увидев
лежавшего на столе Сашу и кровавые бинты рядом с ним, она побледнела.
— Что с ним?
— У него разбита голова, — ответил Горбовский, глядя ей в
глаза.
— Он тоже случайно упал и ударился? — в тишине гостиной ее
слова прозвучали особенно зловеще и с тайным подтекстом. Роман Андреевич
нахмурился:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего, — прошипела она. — Тебе не кажется, что наша дача
превращается в арену для гладиаторских боев? Я устала видеть кровь у себя в
доме. Может, пора остановиться?
— Зачем ты спустилась вниз? — разозлился муж. — От Раисы
хоть польза есть, она ему перевязку сделала. А от тебя только… — Он не
договорил, отвернувшись.
— Очень хорошо, — сказала Виктория, — значит, я здесь уже
лишняя. Прекрасно. Тогда мне здесь делать нечего. Однако постарайтесь больше не
вносить кровавых раненых в наш дом. Здесь не морг и не лазарет, а дом, где
живут твои дети, Горбовский.
Она повернулась и пошла к себе. Роман Андреевич побледнел,
сжал кулаки, но смолчал. Раиса подняла брови. Впервые в ее присутствии супруги
так разругались. Аркадий Андреевич испуганно выскользнул из гостиной, чтобы
найти свои тапочки.
