— А разве между нами не пробегает искра всякий раз, стоит нам встретиться? — испытующе взглянул он на Леону. — Разве тебя не тянет ко мне настолько же сильно, насколько меня к тебе?
— Ты говоришь про чувственный аппетит. Но ведь это же не любовь, согласись.
Леона оставила его посреди темного коридора и поспешила в свою комнату. Он всего один раз окликнул ее, но она не замедлила шаг и не обернулась, спасаясь от помрачения, которому поддалась не хуже Робби.
Странно, что вообще можно было рассуждать об этой дикой идее серьезно и вслух. Стоило уединиться в своей комнате, как все вмиг прояснилось. Теперь она была уверена, что Бойд над ней жестоко насмехается, просто решил добиться ее расположения любой ценой, потому и отважился на эту дерзость. Ведь он привык, что все девушки, женщины и дамы сходят по нему с ума. Тем более недопустимо соблазняться на его увещевания, благоразумно рассудила Леона. И тут раздался стук в дверь.
— Ты уже закрылась? — глухо прозвучал шепот Роберто.
Леона осторожно открыла дверь.
— Слава богу! — воскликнул Робби, запершись в ее комнате. — Я все ждал, когда ты вернешься. Ты положила серьги на место?
— Почти, — устало и нехотя ответила ему Леона, мысли которой были заняты совершенно иным происшествием.
— Что это значит? — испуганно спросил ее сводный брат.
— Все произошло иначе, чем мы с тобой планировали, — вяло отозвалась она.
— Тебя застукали? — в ужасе пробормотал Робби.
— Именно, — кивнула Леона. — Такое чувство, что Бойд поджидал меня. Как такое возможно, Робби?
— Матерь божья, — запричитал младший брат. — Представляю, каково тебе теперь!
— Как бы там ни было, хорошо, что это был он, а не Виржиния и не Руперт. Серьги теперь у Бойда, — постаралась избежать ненужных объяснений Леона.
— Как ты ему объяснила, что бриллианты оказались у тебя? — дрожащим от перенесенного потрясения голосом спросил брат.
— Сказала, что видела, как Джинти оставляет их без присмотра. Взяла во избежание пропажи, а теперь хочу вернуть.
— Умно, — одобрил Роберто. — Надеюсь, он тебе поверил?
— Робби, тебе пора прекратить спрашивать с других. Я со своими проблемами без твоей помощи разбиралась. Тебе может, конечно, казаться, что у меня и вовсе нет никаких проблем. Но, насколько известно мне, с тех пор, как мой отец усыновил тебя, мы живем в совершенно одинаковых условиях. Я почему-то ни в чем не испытываю нужды. Но тебе все мало и мало. И не понимаю, откуда в тебе такая ненасытность. — Она укоризненно покачала головой, глядя в глаза Робби, которые пристыженный братец виновато опустил вниз. Потом продолжила распекать непутевого родственника: — Отец дает тебе ежемесячно немалые суммы не для того, чтобы отделаться от тебя или Делии. Я не спрашиваю, на что ты употребляешь эти средства. Хотя этот вопрос прозвучал бы очень уместно в сложившейся ситуации.
Она машинально откинула упавшую на лоб прядь. Злясь и в то же время жалея бедолагу Робби, Леона чувствовала, что кто-то должен высказать, наконец, этому любимому ею нытику все как есть. Не обращая внимания на его виноватый вид и пунцовые от стыда щеки, она продолжала гневную тираду:
— Ты позарился на собственность людей, которые регулярно принимают тебя в своем доме! Не имеет значения, кто они такие. Могущественные ли Бланшары или же просто радушные хозяева. Я не понимаю, как ты мог на такое решиться… — вздохнула Леона. — Если ты в своем прошлом, в своем происхождении видишь какие-то гнетущие обстоятельства, не своди счеты с Бланшарами или моим отцом, который даже по отношению к родной дочери не идеален, но я, в отличие от тебя, от него этого никогда и не требовала. Найди своего отца, коли у тебя к нему есть претензии. И выясняй свои отношения с ним. А мой отец, если до него когда-нибудь дойдет информация о том, что ты стащил бриллианты Джинти, решит, что ты опозорил фамилию, которую носишь, его фамилию. Отец вполне обоснованно посчитает себя оскорбленным, надеюсь, это ты понимаешь. И как бы сурово он с тобой ни обошелся, никто не станет его винить.
— Да, стибрить эти серьги была не самая блестящая моя идея.
— Тем более глупая, что ты бы не смог их ни продать, ни носить. Хотя последнее могло бы вполне извинить тебя, как умалишенного, — пошутила Леона, которая никогда не могла подолгу злиться на своего милашку братца.
— Так что Бойд? Как он воспринял твое объяснение и почему ты так долго отсутствовала? — в его голосе проскользнули нотки, напоминавшие тон капризного ребенка.
— Он попросил меня стать его женой, — просто ответила на его вопрос Леона.
— Это же замечательно! — воскликнул Роберто.
— Я не уверена, что он говорил всерьез. Как-то это все сомнительно, Робби, — покачала головой она.
— Нет, Бойд бы не стал шутить на такую тему, — убежденно проговорил младший брат.
— Ты уверен? — Леона была далеко не так оптимистично настроена, как ее беспечный собеседник.
— Более чем… Ты должна принять это предложение, Лео. Вы созданы друг для друга…
— Это исключено, — нетерпеливо перебила его сестра, давая понять, что не желает выслушивать от него подобную чепуху.
— Лео, не глупи! Или у тебя есть на примете более выгодная партия?
— Ты прекрасно знаешь, что никого на примете у меня нет, — отмахнулась от его слов Леона.
— Сестренка, драгоценная моя, не отказывай Бойду, если ты еще этого не сделала. Соглашайся. И Руперт будет в восторге. Он обожает тебя. А Бойд — единственный его настоящий наследник. Ты понимаешь, о чем я? — многозначительно поднял палец брат.
Леона нахмурилась и неодобрительно процедила:
— Еще бы не понять…
ГЛАВА ПЯТАЯ
Когда Робби во второй половине следующего дня переступил порог особняка, он выглядел обессиленным, а в лице его не было ни кровинки.
— Что с тобой?! — озадаченно проговорила Леона, когда он очутился перед ней.
— Я в порядке, — буркнул Роберто.
— Не лги мне. Тебе прекрасно известно, что это бесполезно. Ты только затягиваешь агонию. Лучше сразу признавайся, что опять натворил? — требовательно отчеканила она и указала ему на кресло.
Робби буквально рухнул в него и выдохнул:
— Ничего не натворил. Мы просто играли. Но слава богу, это кончено!
— Что кончено? — раздраженно спросила его сестра.
— Встреча с Бойдом, сама знаешь. Он дьявольски проницателен. Дьявольски… — переводя дух, бормотал молодой человек. — Уверен, он жучил меня за вчерашнюю выходку.
— Он был суров с тобой? — со смешанным чувством спросила Леона брата.
— Не более, чем я заслуживал, — справедливо заметил Роберто.
— Значит, к его выволочкам ты так относишься?! — невольно вскипела девушка. — В конце концов, это небезобидное дело. Теннис — достаточно травматичный вид спорта. Тем более весьма не по-спортивному выяснять личные отношения на поле.
