— Нет, никого, — удивилась соседка.
— А раньше вы видели приходивших сюда людей?
— Конечно. Иногда приходили такие вежливые молодые люди,
иногда другие. Но я сразу узнавала, что многие из них работают в милиции. Это
было заметно.
Гаджиев недовольно крякнул, но ничего не сказал.
— И последний вопрос, — улыбнулся Дронго, — они сильно
шумели?
— Нет, не очень, — удивилась Марта Федоровна, — хотя
слышимость у нас хорошая. Но там только тихо ходили и разговаривали. Нет, я
никогда и ничего не слышала.
— Спасибо большое. Извините, что мы вас побеспокоили, —
улыбнулся на прощание Дронго.
— До свидания, — удивленно произнесла соседка, закрывая
дверь.
— Зачем вы ходите по дому и мучаете соседей? — обратился к
ним капитан Гаджиев. — Неужели вы еще не поняли, что здесь никого не было?
Может, поднимемся еще наверх? И вы решите, что убийца мог спрятаться там?
Например, через отверстие в потолке, предназначенное для люстры.
— Ценю ваш прорезавшийся юмор, капитан, — сказал Дронго, —
но мы действительно поднимемся на второй этаж. И не нужно ворчать. У вас ведь
нет палки, с помощью которой вам нужно передвигаться. Вы молодой и здоровый
человек.
Капитан пробормотал какое-то ругательство.
— Зачем вы это делаете? — спросил Славин. — Все и так
понятно. Давайте уедем.
— Я никогда и ничего не делаю просто так, — очень серьезно
ответил Дронго, — для этого у меня слишком короткая жизнь и слишком много дел,
которые я должен успеть сделать. Поэтому я поднимусь наверх и поговорю с
соседями, которые живут на втором этаже. А вы вдвоем можете подождать меня
здесь.
— Идемте, — согласился Вячеслав, — я буду с вами до конца.
Это ведь я втянул вас в эту историю.
Гаджиев молча последовал за ними. Они поднялись на второй
этаж. Здесь тоже находились две квартиры. Дронго позвонил в квартиру, которая
была расположена как раз над той, где произошло роковое убийство.
Сразу раздались громкие детские голоса. Гаджиев шагнул
вперед.
— Кто там? — услышали они голос подростка. Очевидно, это был
старший из детей.
— Здравствуй, Миша, — сказал Гаджиев, обращаясь к мальчику,
— я из милиции. Ты, наверно, меня помнишь. Капитан Гаджиев. Со мной пришли
адвокаты, которые хотят с вами переговорить.
— Я не открою вам дверь, — твердо заявил мальчик, — мамы и
папы нет дома, а чужим мне не разрешено открывать.
— Ну и правильно, — согласился Гаджиев, — умный мальчик.
Правильно делает, что не открывает дверь.
— Ты один? — спросил Дронго.
— Нет, — ответил Миша, — с братом и сестрой. Мы все вместе.
Только вы не ждите, я вам все равно не открою. Мне мама сказала, чтобы я
никогда и никому не открывал дверь.
— Ну и не открывай, — разрешил Дронго, — давай лучше с тобой
поговорим через закрытую дверь. Не возражаешь?
— Нет.
— Ты в каком классе учишься?
— Уже в восьмом.
— Значит, совсем взрослый. Говорят, что ты в шахматы хорошо
играешь?
— Не очень. Пока на уровне перворазрядника.
— Здорово. Значит, молодец. Ты мне лучше скажи, сколько у
вас комнат?
— Три, — ответил мальчик.
— А под вами квартира с двумя комнатами? Верно?
— Да.
— Ты не знаешь, куда там делась третья комната?
— Знаю, — ответил мальчик, — у нас три комнаты, а у наших
соседей напротив две. Зато у Марты Федоровны три комнаты, а под нами квартира
из двух комнат. И над нами так тоже все устроено. В шахматном порядке. Над нами
живут Поповы, их сын учится в нашей школе, правда, он еще маленький, в
четвертом классе. А напротив тоже трехкомнатная. У нас здесь все перемешалось.
Дом так построили, что квартиры не друг над другом, а в шахматном порядке
перемешаны.
— Молодец, — сказал Дронго, — я как раз это и хотел
услышать.
— Послушайте меня, господин адвокат, — недовольно вмешался
Гаджиев, — все эти уловки вам ничем не помогут. У нас есть технический паспорт
дома. Все комнаты, все свободные помещения, даже все трубы и краны. Как здесь
устроены комнаты, в каком порядке, куда они ведут — все это не так важно. Самое
главное, что в квартире, где произошло убийство, только две комнаты. И нет
никаких спрятанных ходов, подвалов, лазов или комнат за стеной. Вы ничего не
сможете придумать. Ничего. Мы все проверяли.
— Спасибо тебе, Миша! — крикнул Дронго. — И ты правильно
делаешь, что никому не открываешь. Действуй так и дальше. Вообще всегда слушай
маму, это часто очень помогает. До свидания.
— А вы действительно адвокат? — неожиданно спросил мальчик.
Дронго оглянулся на Славина. Тот улыбнулся. Врать не
хотелось. Гаджиев напряженно ждал.
— Не совсем, — честно признался Дронго, — я, скорее, сейчас
помогаю авдокату во всем разобраться. А вообще-то я эксперт по вопросам
преступности.
— Здорово, — сказал Миша, — значит, вы сыщик. Я так и
подумал. Я тоже хочу быть сыщиком. Как вы думаете, меня примут на юридический
факультет?
— Обязательно, — ответил Дронго, — с такими способностями,
как у тебя, в любой вуз примут. А шахматы помогают вырабатывать аналитическое
мышление. Хотя сам я играю в шахматы не так сильно. Видимо, у меня не так много
шансов стать выдающимся аналитиком.
Он увидел, как улыбнулся Вячеслав.
— Не переживайте, — посоветовал мальчик, — может, вы еще
станете играть лучше. Нужно все время тренироваться, найти себе хорошего
спарринг-партнера.
— Не сомневаюсь. Будь здоров, до свидания.
Они спустились по лестнице. Вышли из дома.
— Я не понимаю, чем вы там занимались, — признался Гаджиев,
— и вообще зачем мы сюда приехали? Что нового вы смогли узнать?
— Прежде всего я познакомился с таким достойным офицером,
как вы, капитан Гаджиев. Разве этого мало для полного счастья?
Гаджиев, догадавшись, что этот непонятный земляк только
издевается над ним, отошел в сторону.
— Действительно, зачем мы сюда приехали? — подошел Вячеслав.
— И я не совсем понял, что именно вы искали на полу. О чем беседовали с Мартой
Федоровной и почему задавали такие странные вопросы этому мальчику?
— Все слишком целесообразно, — возразил Дронго, — но пока я
всего лишь выстраиваю общую картину случившегося. Ты не беспокойся, я еще не
сошел с ума. Потом я тебе объясню, что именно я делал и для чего.
