Она принялась с удвоенной энергией вытирать раковину, но в этот момент Эндрю решительным жестом отобрал у нее тряпку. На его лице снова играла приветливая улыбка, возвратившаяся к нему после признания Кейт в том, что ей не нравится Роберт Бомон.
— А мне бы так хотелось стать твоим сторожем и хранителем, Кейт! — Она на какое-то мгновение позволила себе припасть к его груди. В самом деле, она так устала от бесконечной борьбы и напряжения. Ведь последнее время она лишилась даже теплоты и понимания Луизы — ее крепнущая дружба с Робертом и растущая привязанность к Максу сделали Кейт фактически одинокой. А Эндрю был так мил, его руки были такие сильные и так тепло и нежно обнимали ее. Она закрыла глаза и подумала, как хорошо было бы, если… Она опомнилась и поспешно отстранилась от Эндрю, потому что непрошеные воспоминания вдруг напомнили ей о том, как это было с Робертом. Ведь именно эта ее глупость с самого начала и создала у Эндрю ложное представление о ней.
— Держу пари, Эндрю, ты то же самое говоришь всем своим девушкам, — игриво проговорила Кейт. — Вот, например, той симпатичной брюнетке, которая с таким обожанием смотрела на тебя тогда на выставке.
— Рэчел? Ну, это совсем другое дело. Мы с ней несколько раз встречались, но… — Он пожал плечами. — А ты что, ревнуешь, Кейт?
Она возразила, а в душе стала ругать себя за то, что только еще больше усугубляет и без того непростую ситуацию. Проклятый Роберт Бомон! Это все из-за него!
Потом они пили кофе — Эндрю, судя по всему, был очень доволен собой, а Кейт бросала красноречивые взгляды на свои часы, намекая на то, что уже поздно и ей пора ехать.
— Я могу отвезти тебя домой, — сказал он. — Почему ты хочешь ехать сама, в своей машине?
— Я люблю чувствовать себя независимой, Эндрю.
— Да, я знаю. Но ты же не растеряешь по дороге свою независимость, если я провожу тебя?.. — Он привлек ее к себе и, почти касаясь губами ее волос, продолжал: — Ты — женщина, настоящая женщина, у которой должен быть ее мужчина.
К сожалению, этот мужчина не ты, подумала про себя Кейт, а как было бы хорошо, если бы это был именно он, Эндрю. С ним было бы так легко.
— Кейт, я скоро уезжаю на уик-энд, на побережье. Не хочешь ли ты поехать со мной?
Она никак не могла сообразить, что ей следует ответить. И не потому, что она была удивлена — совсем нет. Ей вовсе не претило такое предложение, она вполне могла бы поехать с мужчиной, если бы это был тот самый ее мужчина. Но такого мужчины у нее не было, во всяком случае — это был не Эндрю.
— А как же твой отец? — задала она глупый вопрос, который, безусловно, вызвал у Эндрю некоторую надежду.
— За ним присмотрит сиделка. Так что ты скажешь, Кейт? — Он нежно гладил и целовал ее, и Кейт очень хотелось, чтобы его прикосновения неизбежно вызвали бы у нее желание ответить «да». Что же это с ней вообще происходит, если человек, который ей так симпатичен, не может заставить ее загореться, в то время как совершенно другой человек, которого она почти ненавидела, едва только входит в комнату, заставляет бешено колотиться ее сердце, а щеки — заливаться ярким румянцем.
— Вряд ли, Эндрю. — Она нежно притронулась ладонью к его лицу и улыбнулась ему так грустно, что он даже отпрянул назад.
— Я должна идти, — проговорила она, нарушая повисшее в комнате молчание, и он обреченно пошел провожать ее до машины.
— Я знаю, это все из-за него, — внезапно выпалил Эндрю. — Это все Роберт Бомон — вот почему ты охладела ко мне. Ну как ты могла, Кейт, после того, как он вел себя с тобой подобным образом?
— Ты неправ, Эндрю. Роберт Бомон — из тех людей, которых я совершенно не могу выносить. Я уже насмотрелась и натерпелась всего этого от своей матери. Она превратила жизнь моего отца в сущий ад, отравила его жизнь своим невероятным снобизмом. Потом она бросила его и вышла замуж за человека, который является точной копией Роберта Бомона — отсюда моя неприязнь к подобным людям.
Боже, ну кого я обманываю? — думала Кейт про себя, а Эндрю тем временем взял ее руку в свою и, нежно пожав ее, произнес:
— В таком случае я еще не собираюсь сдаваться.
Всю дорогу домой Кейт не покидало ощущение, что они оба хватаются за соломинку. Позднее она стала размышлять о том, насколько серьезны отношения между Робертом Бомоном и Соней Марсден. Несмотря на то, что они, безусловно, смотрелись великолепной парой, она почему-то никак не могла себе представить их в роли супругов. Однако сама Соня представила неопровержимые доказательства. Она вдруг появилась у них в галерее, с явной неприязнью поглядывая на Кейт и висевшие на стенах картины.
— Роберт сказал, что у вас здесь есть очень приличная керамика, — заявила она с наигранным безразличием. — В отличие от живописи…
Кейт заставила себя улыбнуться этой девице, вызывавшей у нее бешеное желание вцепиться ей в лицо. Она опустила глаза, чтобы посмотреть на руки Сони — тонкие пальцы, с красивыми длинными ногтями безусловно были более ухоженные, чем ее собственные. Потом она встретилась с ее холодным и надменным взглядом. И здесь сравнение не в ее, Кейт, пользу. Она повернулась и повела эту фифу в отдел керамики. У нее перед глазами, как живая, стояла одна и та же картина: красивая блондинка почти повисла на руке Роберта Бомона. Да, они, пожалуй, стоят друг друга.
— Вам нет необходимости соблюдать приличия, мисс Марсден. — Это было сказано, скорее, для того, чтобы просто заполнить паузу, ибо блондинка совершенно очевидно не обладала этим качеством. — Каждый раз, когда мистер Бомон бывает здесь, он всегда откровенно говорит все, что думает об этих картинах. — Взгляд девицы стал еще более жестким, и Кейт поняла, что ей не следовало произносить этих слов. Но вряд ли они могли насторожить ее, подумала Кейт.
Соня Марсден заняла у нее много времени, бродя по тем стендам галереи, где, повинуясь своему чутью, Луиза выставляла наиболее дорогие изделия.
— М-м-м-м, пожалуй, кое-что мне нравится, — сказала, наконец, Соня, как будто даже удивленная этим фактом. — Я боялась, что керамические изделия окажутся такими же любительскими, как и картины.
Кейт подавила в себе закипающее раздражение.
— Конечно, нет — иначе бы Роберт не рекомендовал их вам. — Она сопроводила свои слова самой обворожительной улыбкой, но провести Соню было не так просто. Она слегка надула губы и подняла крышку большой глиняной миски. В следующее мгновение она едва не уронила ее на пол, но в ее глазах при этом не промелькнуло ни малейшего выражения страха или сожаления.
— О, боже, я чуть не уронила ее, — сказала Соня, и Кейт испытала огромное желание вышвырнуть ее за дверь.
— Да, вы уж поосторожнее!
— Эта миска мне нравится, — продолжала Соня. — Я как раз ищу свадебный подарок для подруги, но проблема состоит в том, что каждый раз, когда я покупаю кому-нибудь подарок, мне всегда попадаются вещи, которые я хотела бы иметь в качестве подарков к моей собственной свадьбе. Глупо, не правда ли? Вот это, например. — Длинные лакированные ногти Сони издавали легкие щелчки, когда она проводила кончиками пальцев по величественным изгибам огромной напольной вазы метровой высоты. — Она будет великолепно смотреться в холле — вы видели холл в доме Роберта? — Затем она рассмеялась: — Ах, да, конечно, вы же там никогда не были. Она будет смотреться там просто изумительно.
