— Это мы починим, — пробормотал он и встал. — Я здесь живу. — Если вид обнаженной спины и обтягивающих штанов был достаточно откровенным, то голая грудь выглядела просто неприлично. — Вопрос в том, Александра, любовь моя, что здесь делаешь ты… да еще в ночной рубашке.
И он ласково улыбнулся. А она, огорошенная этим небрежным «любовь моя» и видом его мужских достоинств под облегающим трикотажем, позволила ему созерцать в течение нескольких секунд прозрачную ночную рубашку, прежде чем запахнуть полы плаща.
— Ты не можешь здесь оставаться, — заявила она.
— Я переехал на время отъезда Сэма. Мне наконец заплатили страховку, и у меня в квартире начался ремонт. Там все вверх дном.
— Сэм не сказал мне, что ты к нему переедешь.
— Надеюсь, ты не заявишь на меня в полицию. — В голосе Райли появились скрипучие нотки. — Сэм дал мне ключи. Хочешь посмотреть? — Он похлопал себя — в поисках несуществующих карманов — по бедрам и груди, чем снова привлек ее внимание к поразительному сочетанию цветов — бледной кожи и лиловых штанов. — Сейчас они не при мне, — сказал он, явно довольный тем, что сумел привлечь ее внимание.
— Извини. Я просто подумала, что Сэм оставил зажженным свет, и пришла, чтобы его выключить. У меня его запасные ключи, на случай, если он потеряет свои. У нас все соседи так делают.
Все это Александра говорила по дороге к входной двери. Райли шел за ней, мягко ступая босыми ногами по деревянному полу. Ей почему-то стало не по себе.
— Для меня, живущего в многоквартирном доме, добрососедские отношения совершеннейшая новость.
Когда они подошли к двери, Александра судорожно попыталась открыть дверь, но фонарь и ключи мешали ей. Тогда Райли, наклонившись из-за ее спины, повернул ручку. Его руки были так близко, что стоило ей только чуть повернуть голову и ее губы коснулись бы гладкой кожи.
Она уронила ключи и наклонилась, чтобы их поднять. Но Райли опередил ее и при этом, как бы невзначай, прижал ее к двери.
— Может, оставишь их у себя, — сказала она, стараясь не отрывать взгляда от ключей. — А то неприятно думать, что у кого-то еще есть ключ от дома. Не чувствуешь себя…
— …в безопасности? — подсказал он. — Чем это от тебя пахнет? — неожиданно спросил он, принюхиваясь. Его губы были у самого ее виска, а потом переместились за ухо. — Мммм. Не говори. Попробую догадаться…
Она не могла ответить ему, да и не пыталась, потому что Райли, бормоча и принюхиваясь, большим и указательным пальцами отогнул воротник плаща и стал изучать ее плечо.
— Не розмарин, нет… — приглушенным голосом сказал он, — тот запах я бы запомнил. Ммм, от тебя всегда так хорошо пахнет. — Однако ее радость от этого замечания сразу улетучилась, когда он добавил: — Не лекарством, а чем-то полезным, что ли.
Александра схватилась за воротник, пытаясь восстановить порядок, но Райли вдруг игриво обнял ее за талию. Прорезиненная ткань зашуршала под его руками.
— Мята! — воскликнул он и посмотрел на нее с торжествующим видом, совершенно неуместным в данной ситуации. — Ты что-то делала с мятой.
— Правильно. Я как раз хотела заварить мятного чая, когда увидела свет в окне.
— Мятный чай, — одобрительно сказал Райли. — Но это не только мята. — Он наморщил лоб и стал снова обследовать ее лоб, виски, подбородок и мочки ушей, принюхиваясь, словно знаток вин. — Есть что-то еще.
Наконец, он поднял к носу ключи, потом постучал пальцем по кольцу, на котором они висели.
— Мед? — спросил он.
— О! Мед.
Он взял ее руку, повернул ладонью к себе и лизнул. Она содрогнулась. Влажный кончик языка вызвал во всем ее теле такую бурю ощущений, что она тихо застонала и непроизвольно закрыла глаза.
— Да, это мед, — весело заключил Райли и отошел в сторону, пропуская ее. Она не сразу сообразила, что надо делать. Тогда Райли взял ее за плечи и, отодвинув в сторону, открыл дверь. — Вижу, мне придется привыкать к добрососедским отношениям, — сказал он, отдавая ей ключи Сэма. — Пусть они будут у тебя. — Он по-дружески похлопал ее по плечу. — Ведь твои ключи у Сэма. Вернее, у меня.
Александра вышла за дверь.
— Можно мне как-нибудь заскочить к тебе и нарвать немного мяты? Я люблю мятный чай.
На следующий день Сэм позвонил из Мельбурна, и Александра сорвала на нем свое настроение.
— Ты нашел время, чтобы сыграть со мной глупую шутку, а что Райли будет жить в твоем доме, не предупредил.
— Значит, ты нашла сливы? Я тебе и записку оставил.
— Не было там никакой записки. Просто не могу поверить, что ты и словом не обмолвился, что позволил Райли переехать к тебе.
— Я сунул ее под половичок у двери. Я не виноват, что ты ее не нашла. И вообще, девонька, я не обязан спрашивать у тебя разрешения позволить другу пожить у меня.
Вечером следующего дня Александра нарвала большой пучок мяты и положила его на пороге дома Сэма, так, чтобы Райли его заметил. Она убеждала себя, что поступает правильно: ведет себя по-соседски, но одновременно исключает визит Райли. Правда, если он к ней постучится и захочет войти, его ничто не остановит.
Но он не пришел.
Она увидела его только в воскресенье, на третий день его переезда. Эти три дня она видела, как уезжала и приезжала его машина, как зажигался и гас свет в доме, слышала обрывки джазовой музыки.
Райли появился в тот момент, когда она работала в огороде. Она вырыла углубление для дорожки и засыпала ее песком. Грязная и потная, она везла груженную кирпичом тачку, когда увидела его. Тачка неожиданно вильнула и чуть было не опрокинулась.
— Колесо вот-вот отскочит, — пояснила она, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба.
— Завтра я его починю, — сказал Райли. — Хочешь попить чего-нибудь холодного?
Райли поставил на траву кувшин и два стакана.
— Спасибо. Ты очень внимателен.
— Мы же соседи, — поправил он ее. — Кроме того, я надеюсь одолжить у тебя что-нибудь почитать, а то у Сэма только книги либо про войну, либо про разведение коз. — Он похлопал по траве рядом с собой, приглашая ее сесть.
Александра не решалась. На нем были обрезанные джинсы и выцветшая майка цвета хаки, подчеркивавшая все изумительные контуры его мышц. Небритый, но волосы мокрые, как будто он только что вышел из-под душа.
Он протянул ей запотевший стакан, в котором позвякивали кубики льда, и улыбнулся, увидев, что она колеблется.
— Это настоящий стакан, а не стакан-розыгрыш Сэма, из которого, когда пьешь, все льется на рубашку. Я как-то взял его ночью по ошибке…
Она села рядом с ним и стала рассказывать о других розыгрышах Сэма.
— Он выращивает тыквы разной величины и однажды оставил одну у меня под дверью. Когда я ее подняла, она вдруг заговорила человеческим голосом. Оказалось, что он поместил внутрь громкоговоритель, а сам спрятался за сливами с радиопередатчиком. Когда я нашла под дверью сверток, я подумала, что это или книги, или один из розыгрышей Сэма. Но оказалось… сам знаешь, что оказалось.
