Энджи не ожидала, что разговор о его сыне будет забыт так легко и быстро. Она стояла, беспомощная перед его напряженным взглядом, кожей ощущая возрастающее желание, так что даже ее соски напряглись под тонкой тканью.
Слегка вздрогнув, он поднял глаза на ее лицо. Энджи заметила, как его скулы слегка покрылись румянцем.
— Прости. Я не понял, что ты была… — Он сделал поясняющий жест.
— Ты хотел поговорить о Хэмише, — выпалила Энджи, стараясь не выдать свое отчаянное смущение.
Он глубоко вздохнул. С видимым усилием постарался переключить свои мысли на эту тему. Кивнул и отошел от нее к стеклянным дверям, ведущим на веранду. Молча остановился, глядя куда-то через двери.
Расправил плечи. Потом обернулся и пристально посмотрел Энджи в лицо.
Она стояла, не в состоянии ступить ни шагу, а ее мысли метались в панике. Если бы она могла знать, о чем он думает… Она знала только, что их обоюдное желание усилилось с сегодняшнего полудня, усилилось, выросло и не намерено ослабевать и выпускать их обоих из своих огненных объятий.
— Странно… — задумчиво протянул он, — а ведь, если бы я принял на работу ту, другую учительницу, которую выбрал сначала, может быть, до сих пор не представлял бы, что творится с моим сыном. И что творилось с ним до гибели его матери…
Энджи стояла, не шевелясь, почти не дыша, не произнося ни слова.
— Но ты… так похожая на Триш… по опыту знала, что с детьми нужно обращаться особенно бережно.
Этого Энджи выдержать не могла.
— Ты ведь говорил, что я совсем не похожа на твою жену Тейлор покачал головой.
— Ты не похожа. Дело в определенном стиле, классе…
Опять проклятый «городской» ярлык!
— И, как выразился Хэмиш, ты… красивая. — Он иронически улыбнулся. — Это в понимании ребенка.
Потому что в моем понимании ты прекрасна.
Ее сердце сбилось с ритма и бешено застучало. Горячая волна крови залила щеки. Брайан часто бросал ей подобные слова. Энджи уже привыкла к ним и воспринимала как ничего не значащую присказку, зная, что Брайана интересует только его собственное «я».
А Тейлор Мэгуайр… как ей хотелось, чтобы в его устах эти слова были правдой…
Он снова глубоко вздохнул.
— Ты оказалась права насчет побоев. Я не знал об этом. Триш была… несдержанна… особенно в последнее время. Я думал, это касается только меня, но и Хэмишу тоже доставалось, как выяснилось.
А Тельма знала об этом, подумала Энджи. Или по крайней мере что-то подозревала. Почему тетка Тейлора не поговорила с ним? Политика невмешательства не годится, если речь идет о страданиях ребенка. Хотя, конечно, если положение настолько безвыходное, вмешательство посторонних может только ухудшить его. В некоторых случаях не бывает легких решений.
— Поэтому он и смотрел на тебя враждебно, Энджи, — извиняющимся тоном сказал Тейлор. — Слишком много ему пришлось хранить в душе. Надеюсь, теперь все пойдет по-другому. Насколько это возможно. Он хороший, славный ребенок…
— Я и не говорила, что он плохой, — тихо ответила Энджи. — Я думаю, что он хороший мальчик, только нужно оказать ему поддержку.
— Да.
Энджи ощутила: Тейлор гордится сыном и любит его. Это тронуло ее сердце. Она не сомневалась, что Тейлор очень хороший, любящий отец, готовый все отдать ребенку. Живя в таком аду с бессердечной женой, он всеми силами стремился оградить от неприятностей сына. Он даже радовался отстраненности Хэмиша от родителей, не представляя, что за этим скрывается.
Тейлор посмотрел на нее и с уважением в голосе сказал:
— Ты действительно хорошая учительница, Энджи.
«Учительница»— вот еще один ярлык.
— Это моя профессия, — суховато напомнила она.
Тейлор отрицательно покачал головой.
— Нет. Ты прекрасно умеешь находить с детьми общий язык. Это не просто профессия — это дар.
— Не нужен особый дар, чтобы обладать знаниями и уметь сочувствовать, — возразила Энджи, невольно поддаваясь желанию рассказать Тейлору о себе, раскрыть ему, что за человек скрывается под всеми навешенными на нее ярлыками. — Для моих учителей в школе я была наказанием Господним. Поэтому практически все проблемы с «трудными» детьми мне знакомы не понаслышке. И так продолжалось до тех пор, пока за меня не взялась моя тетя и не помогла мне выбрать правильную дорогу в жизни. Так что, можно сказать, у меня богатый опыт. Что и дает мне известное преимущество.
Тейлор нахмурился.
— Ты ведь говорила, что твои родители умерли, когда ты была еще маленькой, но я забыл об этом…
— Это и не играло для тебя большой роли. Ты заранее был настроен против меня.
Он виновато улыбнулся Энджи:
— Не знаю, как тебя благодарить за то, что ты помогла мне понять Хэмиша. Мы говорили сегодня с ним о многих важных и больных вещах.
Энджи улыбнулась в ответ:
— Считай, что мы в расчете. Ты тоже меня спас из большой беды.
Почему-то ее ответ внезапно возвратил ослабшее было между ними напряжение. Энджи увидела, как Тейлор стиснул руки в кулаки. Казалось, он борется с чем-то. Он резко встал, глядя ей прямо в лицо, в его глазах светилась решимость.
— Энджи… может быть, я был… слишком настойчив… сегодня.
Его голос вибрировал от напряжения, и она чувствовала, как отчаянно он старается скрыть любой проблеск своего влечения к ней. Ее сердце сжалось. Если он твердо намерен отступиться от своего желания, значит, надежду на сближение с ним можно похоронить.
— Не так много времени прошло с тех пор, как… мм… ты рассталась окончательно с тем парнем, в Брисбене, — продолжал Тейлор с видимым усилием. Ему явно было нелегко спокойно высказать то, что он думал.
Нет… в ужасе подумала Энджи. Он ведь был у нее в тот вечер, когда Брайан подкарауливал ее у подъезда.
Он должен прекрасно понимать, что у нее не может остаться никаких чувств к этому человеку. Они ушли в прошлое. Так же бесповоротно, как и его брак.
— У меня с Брайаном все было кончено еще полгода назад, — спокойно сказала Энджи. — И до разрыва все шло не лучшим образом. И если ты думаешь, что теперь я вообще не могу смотреть на мужчин, то это следует расценивать как принижение моих умственных способностей.
Тейлор поморщился как от боли.
Конечно, он хочет отступиться, с болезненным чувством разочарования подумала Энджи. Собрав все мужество, она, чтобы помочь ему выйти из неловкого положения, сказала:
— Если ты хочешь вернуть между нами прежнюю дистанцию, Тейлор, то зачем такие околичности? Почему просто не сказать все как есть? — Ее губы искривились в иронической усмешке. — Я отнесусь с уважением к твоему решению.
