Никогда еще Энджи не видела таких ливней, которые низвергались бы с небес не струями, а целыми потоками. Второй любопытной особенностью здешних ливней было то, что они приходили и уходили, никак не влияя на температуру воздуха. Жара здесь была постоянной. Если бы не кондиционер, она давно умерла бы от духоты в этом классе.
Звук шагов на пороге домика заставил ее вздрогнуть и поднять глаза от тетрадей. Дверь распахнулась, и в комнату ввалился Тейлор Мэгуайр, сразу же всю ее заполнив. У Энджи сжалось сердце, словно и для него не осталось места в этой комнате. Тейлор снял шляпу, стряхнул с нее воду, швырнул на вешалку и повернулся к Энджи. Его губы кривила невеселая улыбка, только добавлявшая ему привлекательности.
— Почти успел. — Его низкий, глубокий голос заставил затрепетать каждый ее нерв.
— Ближайшее укрытие от дождя? — неровным голосом пробормотала она. Едва ли при других обстоятельствах он был бы рад оказаться с ней наедине. Зачем нарываться на неприятности? На неприятности для обоих!
Спокойствие и уверенность, которые она испытывала на первых порах в его обществе, давным-давно исчезли, уступив место постоянному ощущению его мужского начала. Неважно, заметил ли он сам прорыв в ней первобытных инстинктов, но Энджи достаточно было и того, что она сама это осознавала.
Тейлор смотрел прямо ей в глаза.
— Я хотел поговорить с вами без посторонних ушей.
Мне кажется, лучшего времени и места не найти.
У Энджи по спине пробежал озноб. Мысли в панике смешались. Неужели он понял, как ее влечет к нему? Может быть, поэтому он и решил поговорить с ней — чтобы исключить всякую надежду, которую она могла вынашивать?
— Разве есть какие-то проблемы? — абсолютно безразличным голосом спросила она.
Тейлор пожал плечами.
— Полагаю, что их достаточно много. Хотя вы их и держите при себе; так что мне не все известно.
Не все известно. Паника в душе Энджи немного утихла. Тейлор прошел ближе к ее столу, мимо парт, и небрежно оперся о него. Энджи немедленно откинулась назад, на спинку стула, стараясь как можно дальше отодвинуться от него. Может быть, он сделал это нарочно, чтобы проверить ее?
— Вопрос в том… — продолжал Тейлор, впиваясь в нее взглядом, — чувствуете ли вы себя в состоянии справиться с ними, или они вас угнетают?
Энджи сделала глубокий вдох, изо всех сил стараясь сохранять внешнее спокойствие. Они не подписывали никакого контракта, защищающего ее права.
Может быть, Тейлор отвел ей месяц испытательного срока и сегодня он окончился? Может быть, он ищет повода спровадить ее с фермы, пока не съехались все работающие здесь мужчины?
На какие еще неприятности он может указать?
Правда, пилот вертолета Гэри Доусон явно положил на нее глаз. Энджи была с ним просто вежлива, ничего больше. Но Гэри мог обронить какое-нибудь неосторожное замечание, и Тейлор сделал вывод, что проблемы начинаются.
Беспокойство Энджи росло. Она, кстати, припомнила и несправедливое предубеждение Тельмы Уинтон против нее, и то, что Тейлор наверняка в чем-то это предубеждение разделял.
— И что за проблемы, по-вашему, у меня могут быть? — прямо и резко спросила она. Если он надеется услышать какую бы то ни было жалобу из ее уст, то сильно ошибается.
Прошло еще несколько секунд напряженного молчания. Тейлор раздумывал, внимательно глядя в ее сверкающие темным золотом глаза. Нет, она сдаваться не собиралась.
— Как вы находите работу в школе? — неожиданно сменил он тему.
— Это новый и очень интересный опыт для меня.
Уроки на открытом воздухе проходят просто замечательно, они дают детям возможность почувствовать, что они принадлежат к этому миру, что они — его часть. Письменные работы показывают, что материал они усваивают хорошо. И я очень рада возможности уделять каждому ребенку много времени.
Пускай попробует подкопаться!
— А с самими детьми нет проблем?
Он, конечно, имел в виду Хэмиша, но Энджи не торопилась сразу переходить к его сыну, с которым действительно было нелегко.
— Джесси — идеальная ученица, старательная, всегда послушная. Уэйн — тот, конечно, слишком шумный и подвижный, а в работе ему постоянно нужен стимул. Лучшая для него приманка-это компьютер.
Он обожает компьютерные игры.
Энджи помолчала, гадая, рассказывал ли Хэмиш что-нибудь о занятиях в школе отцу. Мальчик оказался невероятно замкнутым, и Энджи сомневалась, открывается ли он вообще кому-либо. Его отношения с отцом, как она успела заметить, были весьма натянутыми и основывались скорее на подчинении и уважении, нежели на любви.
— А Хэмиш? — спросил Тейлор.
Это была весьма зыбкая для Энджи почва. Но тут, пожалуй, честность — лучший выход.
— Сначала он был настроен довольно неприязненно и даже враждебно, — начала она.
— Враждебно? — Тейлор нахмурился.
— В первых письменных работах он писал мне одни ругательства и рисовал неприличные картинки.
— Почему вы не сказали мне? — кратко и гневно спросил Тейлор.
— Потому что это была проверка. Он проверял меня, а не вас, Тейлор. Но вот что интересно… Хэмиш ожидал за это наказания. Когда я собирала работы, он уже заранее предвидел результаты своего поведения.
Скулы Тейлора затвердели. Нет, в его жизни нет места чувствам. И прежде чем он успел открыть рот, Энджи заранее знала, что он никак не отреагирует на ее скрытое обвинение.
— И как же вам удалось справиться? — резко бросил он.
— Если Хэмиш хотел меня расстроить, ему это не удалось. Я сразу обратилась к его гордости. Я спросила, неужели он действительно хочет, чтобы были посланы в центр образования эти работы — под его именем. И хочет ли он таким образом выделиться среди других детей…
— Что же он ответил?
— Сначала нахамил. Но к концу дня, видимо, одумался. Он, правда, успел испортить свои бланки для работ, поэтому я помогла ему перепечатать их на компьютере заново. Вот так.
В глазах Тейлора засветилось что-то, похожее на уважение.
— А повторить подобное он не пробовал?
— Нет. У нас бывают маленькие стычки и по другим поводам. Он очень умный ребенок и потому постоянно вызывает меня на состязание.
— А враждебен по-прежнему?
— Гораздо меньше. Я не заостряю на этом внимание.
— А вы не находите его поведение обидным для себя?
Энджи почувствовала, как в ней закипает раздражение. Он все-таки продолжает искать недостатки в ее работе.
— Работа учителя вообще нелегкое занятие, — старательно выговаривая слова, ответила она. — Каждый ребенок обладает индивидуальностью, каждый по-своему личность. И я думаю, стоит тратить время и силы, чтобы найти к нему подход.
