Если Гадж вернется, у Луиса будет два выхода. Первая
возможность: Гадж вернется Гаджем, может, заторможенным или медлительным в
движениях (только в самых отдаленных тайниках своего разума Луис лелеял надежду
на то, что Гадж вернется таким, как был, точно таким же, как он был раньше..,
ведь, правда, и такое возможно, не так ли?), но оставшись его сыном, сыном
Речел, братом Элли.
С другой стороны, Луис мог увидеть некое чудовище, которое
придет по лесной тропинке. Он допускал, что появление чудовища вполне возможно;
даже не чудовища, а демона – существа Зла, гостя из Немира, который может
вселиться в воскресшее тело, так как душа Гаджа уже отлетела.
В любом случае: он и его сын останутся одни. И он будет…
«Я поставлю правильный диагноз».
Да. Так и будет.
«Я поставлю правильный диагноз не только его телу, но и
духу. Я сделаю скидку на травму от несчастного случая, который он может
помнить, а может и не помнить. Поставив его перед собой, как Черча, я определю,
что с ним. И может быть, мне удастся вернуть Гаджа в семью, потому что я-то все
успею сделать в течение сорока восьми часов, максимум семидесяти двух часов с
момента смерти. Но если изменения окажутся такими уж серьезными.., или если
Гадж вернется таким же как Тимми Батермен – злым существом.., я его убью!»
Как доктор, он чувствовал, что сможет вторично убить Гаджа,
если Гадж станет вместилищем некоего духа зла.., совершенно точно он сделает
это. Луис не представлял себе всю трудность приведения в исполнение подобного
приговора и всю заманчивость отмены его. Он считал, что сможет убить Гаджа так
же, как смог бы убить крысу – разносчицу бубонной чумы. И никаких мелодрам. Растворенная
таблетка, может, даже парочка для верности. Если необходимо, инъекция. У него в
саквояже есть морфин. На следующую ночь он вернет безжизненное тело на кладбище
«Плеасантвиев», положит его назад и не станет испытывать удачу во второй раз.
Никто даже не узнает, что он попытался это сделать. Он легко и безопасно
поэкспериментирует с альтернативой Хладбища Домашних Любимцев, и у него
по-прежнему не будет сына… Тому, что он собирался поступить именно так, было
много причин. Возвращать же труп на кладбище в случае неудачной попытки Луис
решил потому, что единственным местом, где он бы потом смог в третий раз
похоронить Гаджа, было Хладбище, но дети, которые хоронят на Хладбище своих
любимцев, могли случайно раскопать могилу через год, пять или десять лет.
Когда-нибудь кто– нибудь мог натолкнуться на трупик Гаджа. И существовала еще
одна причина. Хладбище Домашних Любимцев было слишком.., близко.
Закончив эксперимент, он полетит в Чикаго и присоединится к
своей семье. Ни Речел, ни Элли не должны были знать об этом рискованном
эксперименте.
Потом Луис рассмотрел другой путь – так, если все не
получится, как он рассчитывает. Тогда после «экзаменационного периода» он и
Гадж оставят их новый дом, уедут ночью. Он возьмет с собой только самое
необходимое.., бумаги там разные, и больше он никогда не вернется в Ладлоу. Он
и Гадж на время остановятся в мотеле, может, даже в том самом, где он лежит
сейчас.
На следующий день, утром, он пересчитает все наличные
деньги, включая чеки Американ Экспресс («перед тем, как уехать из дому со своим
воскресшим сыном, надо не забыть ими запастись», – подумал он) и все обратит в
наличку. Он и Гадж куда-нибудь отправятся, скорее всего во Флориду. Оттуда он
позвонит Речел, расскажет ей, где он, скажет, чтоб она взяла Элли, купила
билеты на самолет, не говоря отцу и матери, куда отправляется. Луис верил, что
сможет уговорить свою жену поступить именно так. «Ни о чем не спрашивай, Речел.
Только приезжай. Прямо сейчас. Сию минуту».
Он скажет ей, где он (они) остановились. Какой-нибудь
мотель. Речел и Элли возьмут напрокат машину. Он возьмет Гаджа, когда пойдет
открывать им дверь. Может, даже разденет его до плавок, чтобы было видно, что
это не розыгрыш.
А потом…
Ах, о том, что будет дальше, он старался не думать. Он
вернулся назад и начал все сначала. Он был уверен, что если все сработает, это
будет означать начало новой жизни, в которой не будет Ирвина Голдмена,
использовавшего свою чековую книжку, чтобы разлучить их. Вот так-то.
Неожиданно Луис припомнил, как они приехали в этот дом. Он
вновь ощутил нервозность.., все, что случилось тогда: свой испуг, желание
убежать и устроиться врачом в Диснейленде. Может, все так и произойдет.
Луис увидел себя, одетого в белое. Он возвращал к жизни
беременную женщину, которая по глупости отправилась на «Магическую Дорогу» и
лишилась чувств. «Разойдитесь! Разойдитесь! Ей нужен воздух!» – услышал он свой
голос. Беременная женщина открыла глаза, а потом с благодарностью ему улыбнулась.
Его мысли отвлеклись от приятных фантазий. Луис уснул. Он
спал, а в это время его дочь, летящая в самолете, проснулась, закричав от
ужаса, сжав руки и испуганно вытаращив глаза. Самолет пролетал над Ниагарским
водопадом. Луис спал, когда стюардесса пробежала вдоль ряда кресел посмотреть,
что случилось. Он спал, когда Речел, совершенно измотанная, пыталась утешить
Элли. Он спал, а Элли кричала снова и снова: «Это Гадж! Мамочка, это Гадж! Гадж
жив! Он утащил скальпель из папиного саквояжа! Не дай ему найти меня! Не дай
ему добраться до тебя.., до папочки!»
Луис спал, а Элли, наконец, успокоившись, прижалась к груди
матери. Ее глаза были широко открыты, полны слез. Тогда Дора Голдмен подумала,
что это.., самое ужасное, что могло случиться с Элли. И Дора вспомнила, какой
была Речел после смерти Зельды.
Луис спал и проснулся в пять пятнадцать, когда угасли лучи
солнца.
«Дурная работа», – подумал он глупо и встал.
Глава 45
Когда самолет Соединенных Штатов, совершающий рейс 419,
коснулся взлетно-посадочной полосы аэропорта О'Хара и десять минут четвертого
высадил пассажиров – все шло по расписанию, Элли Крид почти оправилась от
истерики. Речел все еще была сильно напугана.
Если бы вы в этот момент осторожно прикоснулись к плечу
Элли, она бы подскочила и уставилась на вас, словно вы чудовище. Она сильно, не
переставая, дрожала, словно ее бил электрический ток. Слишком страшным был
кошмар, привидевшийся во сне в самолете, но это… Речел просто не знала, как
справиться с этим.
Когда Элли дошла до зала ожидания, ноги у нее подкосились, и
она просто рухнула. Она не могла подняться, так и лежала на ковре, а мимо
проходили люди (некоторые смотрели на нее с симпатией, но отвлеченно; люди,
которые едут транзитом и не могут позволить себе роскоши волноваться по
пустякам). Элли так и лежала, пока Речел, наконец, не подняла ее, не взяла
девочку на руки.
– Элли, что с тобой? – спросила Речел.
Но Элли не ответила. Они прошли через зал к багажным
стойкам, и там Речел увидела своих маму и папу. Родители ждали дочку и внучку.
Речел махнула им свободной рукой, и они подошли.
