– Опять-таки видео, – сказала она. – Два месяца
назад. В Штаты ввозили из Швеции партии так называемого «зооделикатеса» –
женщины трахаются с собаками и конями, мужики – со свиньями, с коровами… В
общем, по некоторым признакам это попадало в категорию «федеральных
преступлений» – не столько содержимое кассет, сколько методы и пути
нелегального ввоза. Я отлично справилась, правда. Вот и поручили это задание,
по прецеденту. Никто ведь не ждал особых неожиданностей, предполагалось, я
просто буду присматривать за нашими мальчиками… ФБР знает о вашей совместной
операции, но она, в принципе, руководство устраивает – лишь бы были твердые
гарантии, что Дреймен ни за что не обоснуется в Белом Доме в каком бы то ни
было качестве…
– Интересные мы с тобой типы, – задумчиво сказал
Мазур. – Такую бомбу в рюкзаке тащим… Может, махнем на все рукой и загоним
по весу бриллиантов? Тебе определенно пойдет, если фунта два бриллиантов будет
сверкать, где только удастся прицепить…
– Не надо. Не хочу я таких бриллиантов. Страна покатится
неизвестно куда…
– Ладно уж, патриотка, – сказал Мазур. – Я шучу.
– Ты правда не будешь меня закладывать?
– Насчет правды… – протянул он. – Знаешь, будь мне лет
на пятнадцать поменьше, я бы тебя с удовольствием заложил и считал бы, что
исполняю свой долг. А сейчас я старый.
– Ну уж…
– Не в том смысле. Служака старый, вот что. С возрастом
понимаешь, что приказы всегда следует исполнять от и до. И не более того. Иначе
получаются сплошные неприятности и огорчения. Нет у меня прямого приказа тебя
раскалывать – отсюда и будем танцевать…
Он не кривил душой. С возрастом то ли умнеешь, то ли
становишься ленив – в специфическом смысле. Ни к чему преподносить Глаголеву
еще и этот секрет. Во-первых, Глаголев – чужой генерал, во-вторых, есть
секреты, которые изначально следует закапывать поглубже. Нет гарантии, что
тайна «гнома» не попадет к тем, кто и так нахапал выше крыши. Он знал
достаточно, чтобы понимать: пинок по финансовой системе США вызовет реакцию во
всем мире – с непредсказуемыми последствиями…
– А условия какие-нибудь с твоей стороны будут? –
спросила Джен.
– А как же. Прямо здесь, под деревом. Нежно и обстоятельно.
– Я так не могу, правда. Ты нормальный мужик, но я не
привыкла этак вот расплачиваться…
– Что, секрет «гнома» этого не стоит?
– Ты настроен…
– Да ладно, – сказал Мазур. – Это я развлекаюсь от
скуки, для скоротания пути. Приятно хоть немного побыть джентльменом. Да и
немного жаль тебя, бедолагу: даже если и наградят за эту операцию чем-нибудь
круглым и блестящим, на груди носить, в отличие от военных, все равно не
сможешь…
[12]
– Жалеть женщину – это мужской расизм…
– Эк тебя замкнуло, – покрутил головой Мазур. – Я
тебя жалею, как младшего боевого товарища, устраивает? Плох тот полковник, что
не жалеет юных лейтенантов… Вот только пистолетик не отдам, не проси. Не из
недоверия, а оттого, что в данных условиях твоя игрушка совершенно бесполезна.
Это тебе не с наркоманами на улице перестреливаться… А вообще, что-то мы
разленились. О деле забыли.
Он достал приемник и прижал его к уху, не останавливаясь.
Ничего особенного не услышал – атмосферные разряды, шорохи и трески. На пределе
слышимости, правда, комариным звоном слышались голоса далеких радистов, но ни
слова разобрать не удавалось. Не выключая приемника, выведя громкость на
максимум, Мазур сунул его в нагрудный карман.
– Нам далеко идти?
– Пустяки, – сказал Мазур. – Километров триста.
– Километр – это сколько?
– Ну, боевая подруга, ты меня умиляешь… Километр ровно на
шестьсот метров короче вашей мили, так что не столь уж жуткое расстояние… Потом
пойдут населенные пункты. И вот тут-то для нас и начнется веселая жизнь… Нет,
вон туда, – Мазур легонько повернул ее, взяв за плечи. – На ту горку.
Осмотримся. Машинка уверяет, что здесь полно болот, да я и сам помню. И, кроме
того, радиопереговоры идут относительно близко от нас, что мне не нравится… И,
наконец, пора на ночлег определяться. Через часок эта проблема во всей красе
встанет.
– А зверей здесь много?
– Звери нынче сытые, – сказал Мазур. – Главное, береги
ноги, если подвернешь ногу или сломаешь – конец…
– Что с тобой? У тебя вдруг лицо изменилось, словно
привидение увидел…
– Так, разные воспоминания, – медленно сказал он,
чувствуя, как лицо становится застывшей маской. – Смотри-ка, под ногами
определенно хлюпает, а дождя тут не было. Точно, болото…
– Это опасно?
– Есть болото, а есть трясина. Опасна именно трясина. В
болоте, если не особенно глубокое, разве что перемажешься, как черт… Хотя и в
болотах есть поганые местечки… Тихо!
Он приостановился, поднес приемник к уху. Нет, не
послышалось:
– …расчетную точку, – пищал далекий голосок. –
Выброска десанта начнется по графику.
– …в подтверждение всех прежних приказов… на поражение…
– Ну вот и дождались, – сказал Мазур. – Они не так
уж и далеко. И не похоже, чтобы собирались брать в плен. Уж извини, но тут не
до сладких колыбельных. Попадемся – обоим крышка.
– Я понимаю…
– Ну вот, тогда дыши, как прикажу, и никак иначе…
Сверху ему открылась местность, только что виденная на
экране процессора – в виде зеленых и синих изогнутых линий и скопища красных
черточек, обрамленных цифрами и соответствующими значками. Левее, ближе к
северу, начинаются болота. Вернее, заболоченная тайга. К югу, правее от
избранного Мазуром маршрута, прогалин и лугов было гораздо больше…
И над одной из прогалин как раз зависали в четком строю
несколько крохотных вертолетов, опустившихся совсем низко над тускло-желтой
равниной, над зарослями жухлой невысокой травы. Мазур рывком поднял к глазам
бинокль.
Пять машин – а дальше, у самого горизонта, видны еще
вертушки, крохотные даже в окулярах его неслабого бинокля. Все как на подбор –
транспортные. На траву из зависших в полуметре, не более, от земли машин
цепочками выскакивают фигуры в камуфляже. Впрочем, не только в камуфляже –
среди них там и сям виднеются марсианские силуэты в мешковатых комбинезонах
противохимической защиты – куклуксклановские капюшоны, круглые очки, –
разворачиваясь в шеренгу с похвальной выучкой, овчарки натягивают поводки,
стелясь в азарте над землей длинными прыжками, без труда можно определить
офицеров, энергично жестикулирующих, растягивающих длиннющую цепь пошире…
Интересно, знают они, в чем дело, или им преподнесли нечто убедительно-весомое?
Второе, скорее всего. Но стрелять хуже они от этого не станут, наоборот…
