Для всех нас настанут лучшие дни, ведь так?
Женщина подошла к кушетке и присела на нее так, что руки ее оказались вне поля зрения. Мрадхон быстро оценил смысл перемещения, заметив для себя место, которое занял юноша по отношению к нему и двери, а также висящую сзади занавеску.
Он сдвинулся еще на два шага в сторону, положив руки на пояс так, чтобы легко можно было дотянуться до кинжала, и покачал головой, слегка дернув уголком рта.
— Как я сказал, я беру небольшую плату за услуги.
— Мы никого не нанимаем, — ответил юноша.
— Такого быть не может, — мягко ответил Мрадхон, — иначе вам очень не захочется, чтобы я вышел отсюда. Я вошел в комнату, заметьте, добровольно, и сейчас ваша очередь. Встреча с вашим вождем, немного звонких монет.
— Он мертв, — ответила женщина, качнув на весах последнюю ставку Виса. — Все маски так же, как и мы, ищут себе работу.
— Тогда вы найдете то, что ищете. Я присоединюсь к вам на правах партнера, такого же, как все прочие.
— Да уж наверняка, — криво усмехнулся юноша. — Ты уже успел несколько раз упомянуть о службе. И кто же платил тебе?
Ты служил принцу?
Мрадхон выдавил из себя смешок и снова привалился к стене.
— Нет. Я не принадлежал к церберам или наемникам. Последний мой работодатель увяз в своих делишках, к тому же быть стражником — нет, это не для меня. С моей комплекцией, как, впрочем, и с твоей, на такую службу не берут. Но перейдем к делу: вы беззастенчиво лжете мне, вполне возможно, у меня есть причины поступить так же. Есть люди, с которыми я не хотел бы встречаться. Лучшей службы, чем у человека, который вернул себе силу, пройдя сквозь небольшие затруднения, я не смог себе придумать. Не вешайте мне лапшу на уши. Джабал вернет былую мощь, и слух об этом витает в городе. Одна из ястребиных масок вполне подойдет мне.., укрыв лицо от нежелательных взглядов.
— Боюсь, тебе не повезло.
— Нет, — возразила женщина, — думаю, нам следует обсудить этот вопрос.
Мрадхон вздрогнул. Он меньше доверял женщине, и ему совершенно не понравилось, что именно она тихим, требовательным голосом попыталась отвлечь его внимание от своего брата, взяв инициативу в свои руки.
Занавеска неожиданно сдвинулась. За ней оказался смуглый мужчина в ястребиной маске, с мечом, опущенным долу.
— Поговорим, — раздался его голос, и сердце Мрадхона, едва успокоившись, снова застучало быстрее, хотя пальцы остались неподвижными.
— Ну вот, наконец-то все в сборе, — задиристо вымолвил Мрадхон. — Итак, деньги мои на исходе… Мне нужна небольшая сумма, чтобы знать, что я взят на службу. Это больше всего меня интересует.
— Наемник, — презрительно заметил юноша.
— Был однажды, — ответил Вис. — Но наши пути с хозяином разошлись. Его не устроил цвет моей кожи.
— Ты не илсиг, — заметил мужчина в маске.
— Наполовину. — Мрадхон солгал, что было весьма просто.
— Ты хочешь сказать, что твоя мать знала об этом? — осведомился юноша.
Кровь прилила к лицу Мрадхона. Он схватился за кинжал, но выпустил рукоять.
— Когда узнаешь меня получше, — мягко ответил Мрадхон, — я тебе объясню, каким образом женщины узнают об этом.
— Хватит, — остановила разгоравшуюся ссору женщина.
— Сколько тебе нужно, чтобы считать твои услуги принятыми? — спросила маска.
Мрадхон бросил на мужчину взгляд, и сердце его снова тревожно забилось. Присев на уголок камина, Мрадхон, вопреки подсказывавшим иное инстинктам, попытался расслабиться.
Памятуя о тяжелом положении масок, он решил не просить много.
— Может быть, серебряная монета — и к ней еще несколько имен.
— А может быть, имена тебе ни к чему? — в тон Мрадхону ответил тот, что в маске.
— Хочу знать, с кем имею дело и чего могу ожидать от сделки.
— Нет. С тобой будут иметь дело Мор-ам и Мория. Тебе придется получать приказания здесь. Такой вариант тебя устраивает?
— Не совсем, — ответил Мрадхон и снова солгал. — Но сойдет, пока регулярно поступают деньги.
— Итак, лицо Мор-ама тебе знакомо.
— Да, еще по тем временам, когда я жил за рекой и о том, что будет, никто и подумать не мог. Я имел дело с человеком по имени Стилчо.
— Стилчо мертв.
Сообщение едва не заставило Виса вздрогнуть, но он сумел пожать плечами.
— Я подозревал, что вы потеряли многих.
— Он заколот прямо на улице. То ли Темпусом, то ли кем-то еще. Сейчас для нас настали тяжелые времена, мы потеряли много бойцов. Кто-то проговорился, другого опознали. Снаружи мы сейчас не носим масок. Ты не разговариваешь во сне?
— Нет.
— А где живешь?
— У Мамаши Беко.
— Если, — голос стал тихим, временами едва разборчивым, — если что-то произойдет, мы узнаем об этом. Видишь ли, твоя первая задача заключается в обеспечении безопасности Мор-ама и Мории. Если с ними двумя что-то случится, нам придется заподозрить тебя, что может кончиться очень плохо. Я не берусь даже описывать, насколько плохо. Но, думаю, этого не случится: я знаю, что ты сделаешь все как надо. А пока отправляйся к себе. Об остальном мы сами позаботимся.
— И долго мне ждать? — нетерпеливо спросил Мрадхон, которому совершенно не понравилась прозвучавшая угроза. Он прекрасно сознавал, что в случае беды все именно так и будет. — Думаю, мне следует переехать сюда, чтобы приглядывать за ними.
— Уходи, — послышался голос Мор-ама.
— Деньги, — напомнил Мрадхон.
Мужчина в маске сделал знак Мории. Та привстала с кушетки, извлекла монету из кошелька и отдала ее Мрадхону.
Тот не глядя взял монету и зашагал к двери. Мор-ам посторонился, и Мрадхон вышел на улицу, навстречу вонючему ветру и непролазной уличной грязи. Вскоре его шаги стихли.
Наверняка за ним будут следить. В голове прокручивались различные варианты развития событий, среди которых было и убийство. Любой из них — Мрадхон знал это — способен убить другого за меньшее, чем серебряная монета. Хотя возможно, что они и впрямь взяли его на службу: потери масок были велики, и сейчас наверняка было мало желающих пополнить их ряды.
Мрадхон быстро шагал по главной дороге к своему привычному обиталищу. На улице по-прежнему шатались какие-то личности, бездомные, теряющие разум и что-то ищущие. Другие спешили, преследуя какие-то свои цели, и разглядывать их было по меньшей мере небезопасно. В темноте послышался дробный перестук копыт, и улицы вмиг опустели, а сам Мрадхон оказался среди других обитателей Низовья, спешивших укрыться в тени аллеи. Через мост проскакали четверо всадников — наемники, люди Темпуса. Едва затих стук копыт, как улица снова пришла в движение.
